Лгунья - Натали Барелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! Луиза, вы здесь?
Я застываю на мгновение, затем ставлю стакан на ночной столик, оправляю футболку и чуть приоткрываю дверь, только чтобы высунуть в щель лицо. Как на афише фильма «Сияние» с Джеком Николсоном[17].
– Да?
Ханна в джинсовой куртке и черных брюках, руки засунуты в задние карманы.
– Я знаю, что у вас сегодня выходной. Я подумала, может, мы выйдем на улицу вместе? Пройдемся по магазинам? Если у вас есть настроение…
Я крепче стискиваю край двери.
– Предложение заманчивое, но я скоро ухожу.
– Вот как?.. Ну конечно! Извините.
– Может быть, как-нибудь в другой раз?
– Ну да, разумеется. В другой раз. Да, и еще одно.
– В чем дело?
– Возникли проблемы с заявлением в налоговую инспекцию – номер карточки социального страхования не совпадает. Вы мне ее не дадите? Я сама отправлю заявление.
Я таращусь на нее, не в силах вымолвить ни слова. Молчание затягивается, и наконец я качаю головой.
– Извините, я сегодня что-то плохо соображаю. – Мой смех звучит слишком громко. – Да, конечно. Номер карточки социального страхования. Я ее найду и дам вам.
– Замечательно. Можете не торопиться, когда вам будет удобно.
– Но ведь на это потребуется какое-то время, да? Если вам придется отправлять заявление заново?
– Не знаю, наверное. А что?
– Я просто подумала… вы не могли бы заплатить мне наличными? Только за этот месяц? Я просто не знаю, смогу ли подождать, только и всего.
– Нет-нет, ждать вам не придется. Даже если заявление в налоговую опоздает, на вашем жалованье это никак не отразится. Я позабочусь о том, чтобы деньги были переведены на ваш банковский счет.
– Хорошо, но я забыла сказать, что у меня проблемы с банковским счетом.
– Да?
– Полная глупость, но я недавно его закрыла. И у меня просто не было времени открыть новый. Так что только в этом месяце, если вы сможете заплатить наличными, я буду вам очень признательна.
Ханна недоуменно моргает, и я уже собираюсь сказать: «Ладно, Ханна, замечательно, не берите в голову», – но она наконец кивает.
– Конечно, я это устрою. Отдыхайте.
Я улыбаюсь, благодарю ее и едва сдерживаюсь от того, чтобы ногой захлопнуть дверь у нее перед лицом. Затем убираю в сумку бутылку водки. Думаю о том, не сходить ли в гости к Эйприл – можно было бы заказать пиццу, а? Но затем представляю себе вопросы, которыми она меня засыплет: «О господи! Где ты пропадала? Почему ты не отвечала на мои звонки и эсэмэски? Как твоя сестра? На что похож Питтсфилд? Как у тебя проходит день? Слушай, не хочу быть назойливой, но когда ты заплатишь мне за комнату?»
Так что в конце концов я иду к Доминику, в надежде на то, что он случайно окажется дома. Только по дороге я вспомнила, как его зовут, но где он живет, не забыла.
Доминик открывает дверь, оглядывает меня с ног до головы и говорит:
– Ты ушла не попрощавшись.
– Знаю, – отвечаю я. – Извини. Вот для чего я и вернулась. Я пришла, чтобы сказать это сейчас. До свидания.
Доминик усмехается, мы неловко стоим в дверях, и я уже начинаю думать, что это была совершенно глупая затея, но тут он хватает меня, привлекает к себе, тискает в объятиях, и это просто здорово. Особенно после того, как у Харви не возникло никаких позывов. И я его целую.
После секса Доминик встает, чтобы принести стаканы для водки, а я пользуюсь этим, чтобы осмотреть квартиру. Она светлее, чем я запомнила, и, на удивление, в ней царит порядок. Я открываю компьютер Доминика, но он запрашивает пароль, поэтому я тотчас же закрываю его. Мелькает мысль украсть его, но я от нее отказываюсь и переключаю свое внимание на черные сумки самых разных размеров и сложенные штативы в углу.
– Что это такое?
– Это моя работа. – Доминик протягивает мне стакан, затем открывает сумку и достает из нее фотоаппарат, судя по виду, профессиональный. Наводит его на меня, но не снимает крышку с объектива.
– Ты снимаешь порнуху? – спрашиваю я, и он смеется.
– Я фотограф.
– Как те, которых приглашают на свадьбы?
– Иногда я работаю и на свадьбах, но по большей части снимаю пейзажи и натюрморты, для крупных видеобиблиотек. Также работаю на различных мероприятиях. Открытия выставок. Презентации. Иногда отправляюсь в командировку для «Пост»[18]. – Доминик старается не улыбаться, как это делают люди, которые полностью довольны собой, но притворяются, будто все это пустяки.
– И как это получилось? Я хочу сказать, как ты начал заниматься фотографией?
– Не знаю. Как-то само собой получилось.
– Правда?
– Да.
– А чем ты занимался до того?
– Ты правда хочешь знать?
– Конечно, хочу.
– Я принимал наркотики.
– Все мы принимаем наркотики, Доминик, – усмехаюсь я.
– И торговал ими. Из-за них провел два года за решеткой. Если ты сейчас развернешься и уйдешь, я не обижусь.
– Это правда?
– Да, и, если тебе интересно, я этого не стыжусь. В жизни случается всякое дерьмо.
– Уж я-то знаю, приятель, что в жизни случается всякое дерьмо! – я смеюсь. – И что сейчас? Ты вылечился?
– Прохожу курс реабилитации.
– И тебя пускают на навороченные мероприятия? На открытия выставок? Тебя отправляет в командировку «Пост»? Не может быть!.. Подожди, ты именно так покупаешь наркоту? В этом и есть суть твоих командировок? Ты заходишь куда-то и тыришь все подряд? Классно придумано, друг мой. Прими мои поздравления. Я потрясена. – Залпом осушаю стакан.
Доминик скрещивает руки на груди и хмуро смотрит на меня, сбитый с толку. Он не знает, шучу я или говорю серьезно. Я сама тоже этого не знаю.
– Я ничего не тырю. И не покупаю наркотики. Это моя работа. Еще я преподаю – в тюрьме. Помогаю осужденным подросткам, чтобы они смогли получить школьный аттестат. Чтобы смогли оставить свои ошибки в прошлом и, выйдя на свободу, поступить в колледж. Я учу их, как отказаться от наркотиков и устроиться на работу. Начать новую жизнь. Это тебе тоже не нравится?
Я встаю в соблазнительную позу.
– Не желаешь трахнуться?
* * *Когда я возвращаюсь на следующий день, Ханны нет дома – она обедает вместе со своей подругой Эрин. Я растерянно сижу на ее кровати. Меня трясет, но это не имеет никакого отношения к моему похмелью. Дело в том, что у меня в руках дневник Ханны, и мне приходится читать каждую запись дважды, потому что слова прыгают перед глазами и мне становится плохо.
Этой ночью я проснулась, и мною снова овладел жуткий страх. Я выскочила из кровати и бросилась к Мии, но к тому времени как я добралась до детской, воцарилась полная тишина. Я склонилась над кроваткой, скрюченная паникой, и с удивлением увидела, что малышка там, мирно лежит на спине. Я положила руку на ее круглый животик и
