Игольное ушко - Кен Фоллетт

И в неуютном бункере атмосфера сразу заметно разрядилась. Геринг избрал абсолютно верную тактику, высказав свое несогласие с Гитлером в форме комплимента. Остальные последовали его примеру, причем каждый приводил все более сильные, с его точки зрения, аргументы. Союзники изберут кратчайший путь, чтобы ускорить высадку. Близость противоположного берега позволит их истребителям оперативно возвращаться на дозаправку и вновь вступать в бой. Высадка с юго-востока облегчалась наличием там многочисленных заливов и устьев рек. И потом, все-таки маловероятно, что все разведданные являются целенаправленной дезинформацией.

Гитлер терпеливо слушал эти доводы полчаса, а потом поднял руку, требуя тишины. Решительным жестом он взял со стола кипу пожелтевших документов и взмахнул ею.

– В 1941 году я издал свою директиву «О строительстве линии береговых оборонительных сооружений», в которой предсказал, что возможная высадка союзнических войск в Европе произойдет на выступающих в пролив участках Нормандии и Бретани, где есть прекрасные гавани и пляжи, идеальные для десантирования. Об этом моя интуиция говорила мне тогда, и это же она подсказывает мне сейчас!

Полоска пены образовалась на нижней губе фюрера.

Снова заговорил фон Ренне. «А у него смелости побольше, чем у меня», – подумал Роммель.

– Мой фюрер! Естественно, наши разведывательные операции не прекращаются, и есть один момент, на который я бы хотел обратить ваше внимание. Некоторое время назад я направил в Англию своего личного эмиссара с целью установить контакт с нашим агентом, известным как Die Nadel.

Глаза Гитлера оживились.

– Ах вот как? Мне он хорошо знаком. Продолжайте.

– Die Nadel получил приказ произвести оценку мощи Первой американской армии под командованием генерала Паттона, сосредоточенной в восточной Англии. Если он установит, что ее сила преувеличена, мы, безусловно, пересмотрим свой прогноз. Однако коль скоро в его донесении будет содержаться подтверждение информации о невероятно высокой концентрации войск, которую мы получаем из других источников, отпадут всякие сомнения в том, что высадка произойдет именно через Па-де-Кале.

– Кто такой этот Die Nadel? – обратился Геринг к фон Ренне.

Но за него ответил сам Гитлер:

– Единственный стоящий агент, которого за всю свою карьеру завербовал Канарис. Да и то лишь потому, что я рекомендовал ему эту кандидатуру. Я знаком с его семьей – это сильные духом и телом, преданные нам немцы. А сам Die Nadel наделен блестящими способностями. Блестящими! Я просматриваю все его донесения лично. Он ведь работает в Лондоне еще с…

– Мой фюрер! – посмел прервать его фон Ренне, решившийся поставить вопрос ребром.

– Что еще? – сердито посмотрел на него Гитлер.

– Означает ли это, что вы согласитесь с выводами, которые сделает Die Nadel?

Фюрер кивнул.

– Да. Этот человек сумеет установить истину.

Часть третья

13

Весь дрожа, Фабер прислонился к дереву, и его вывернуло наизнанку. Когда же он пришел в себя, первой его мыслью стала: следует ли ему похоронить пятерых убитых?

По его прикидкам, на это могло уйти до часа – в зависимости от того, насколько надежно он спрячет трупы. А если кто-нибудь пройдет мимо и застанет его за этим занятием?

Ему пришлось тщательно обдумать, стоил ли риск того выигрыша во времени, которого он достигнет, отсрочив обнаружение тел. Пропажа пяти человек раскроется очень скоро. Уже примерно в девять начнутся поиски. Их маршрут наверняка хорошо известен. Вероятно, сначала отправят летучий дозор, и если трупы просто бросить, их тут же найдут и поднимут тревогу. Если же будет доложено, что они пропали, придется организовывать крупномасштабную поисковую операцию с привлечением собак и большого числа людей для прочесывания местности. Тогда есть шанс, что тела отыщут только к концу дня. А к этому времени Фабер будет уже в Лондоне. Для него важно убраться отсюда еще до того, как местная полиция поймет, что имеет дело с убийцей. И он решил рискнуть, потратив на этом месте еще час.

Он снова переплыл канал, буксируя на плече труп пожилого капитана, бесцеремонно швырнул за куст, затем навалил на него два тела из яхты, а поверх всей груды легли Уотсон и капрал.

Могилу предстояло вырыть немалых размеров, а лопаты у него не имелось, зато в нескольких метрах чуть дальше в лесу обнаружилась впадина, где земля сама по себе просела, облегчив ему задачу. Среди скудного набора посуды на яхте ему попалась сковородка. Ею он и начал копать.

На два фута в глубину дно впадины покрывала опавшая листва, и дело продвигалось быстро. Но потом пошла глина, ковыряться в которой оказалось неимоверно трудно. Прошло полчаса, а он углубил яму всего лишь дюймов на восемнадцать. Этим пришлось и удовлетвориться.

Он подтаскивал трупы к впадине и один за другим сбрасывал вниз. Потом снял с себя грязную, запятнанную кровью одежду и швырнул туда же. Яму забросал комьями глины, слоем все той же прошлогодней листвы, к которой добавил свежую, ободрав росшие рядом кусты и деревья. Достаточно, чтобы с первого взгляда ничего не заметить, подумал он.

Ему пришлось тщательно закидать землей то место на берегу, где истек кровью Уотсон. Много крови осталось и на палубе яхты от напоровшегося на стилет солдата. Фабер нашел какую-то тряпку и отдраил доски дочиста. Потом переоделся, поставил парус и двинулся дальше.

Он уже не притворялся, что рыбачит или наблюдает за птицами, – времени на маскировку в виде приятного отдыха больше не оставалось. Фабер лишь поднял дополнительный парус, желая как можно скорее удалиться от места захоронения. Пока яхта скользила вдоль берегов канала, он обдумывал наилучший способ добраться до Лондона – угнать машину или сесть на поезд, – у каждого из них имелись плюсы и минусы. Конечно, на машине он доедет быстрее, если подвернется объект для похищения, но автомобиль уже скоро начнут искать, и не важно, свяжут они угон с пропажей пятерых патрульных или нет. С другой стороны, поиски ближайшей железнодорожной станции могут отнять много времени. Зато этот путь представлялся значительно безопаснее. Немного осторожности, и он вообще минует все заслоны на дороге.

И еще ему следовало решить, как поступить с лодкой. Идеальным вариантом стало бы сжечь ее, но дым будет виден издалека. Оставить в одном из затонов поблизости или просто бросить у берега тоже не годилось. Полиция быстро догадается о связи между яхтой и убийствами, и лодка подскажет им, в каком направлении он двигался. На время он отложил принятие решения.

К несчастью, он не знал в точности, где находится. С собой у него имелась только карта водных путей Англии с обозначением каждого моста, гавани и шлюза, но железнодорожная сеть на ней отсутствовала. По его расчетам, в часе-другом ходьбы от канала находились десятки мелких населенных пунктов, но далеко не в каждом городке была станция железной дороги.

А затем сразу две проблемы решились сами собой – над каналом проходил железнодорожный мост.

Он забрал с собой компас, кассету из камеры, бумажник и стилет. Остальные его пожитки пойдут ко дну вместе с яхтой.

Старые тягловые тропы по обоим берегам канала прикрывали в этом месте лесопосадки, а автодорог рядом не проходило. Он спустил паруса, отвинтил гайки у основания мачты и уложил ее вдоль палубы, потом открыл балластовые отверстия в днище рядом с килем и выбрался на берег с веревкой в руках.

Постепенно наполняясь водой, яхта вплыла под мост. Фабер натянул веревку, удерживая тонущее суденышко на месте под кирпичной аркой моста. Корма ушла под воду первой, за ней последовал нос, и, наконец, скрылась крыша каюты. Немного пузырьков, и больше ничего. Очертания затопленной яхты были надежно скрыты под мостом от взглядов случайных прохожих. И Фабер швырнул в воду конец веревки.

Железная дорога протянулась с северо-востока на юго-запад. Фабер двинулся вдоль насыпи в юго-западном направлении, где находился Лондон. Хотя ветка была двухколейной, скорее всего он попал на какое-то местное ответвление от основной магистрали. Поездов здесь проходило не много, но зато они останавливались на каждом полустанке.

Он шел быстро и был измотан, а потому ему сделалось жарко от начавшего припекать солнца. Сняв грязную одежду, он облачился в двубортный пиджак и плотные фланелевые брюки. Теперь же пиджак пришлось снять и просто набросить на плечи.

Минут через сорок до него донеслось характерное пыхтение, и он спрятался за ближайшим кустом. Старенький паровоз медленно прополз мимо, двигаясь на северо-восток, выпуская огромные клубы дыма и с трудом таща за собой несколько товарных вагонов с углем. Если бы такой же состав проследовал в противоположную сторону, он мог бы легко запрыгнуть в один из вагонов. Да, но стоило ли? Конечно, ему не придется в таком случае идти пешком еще неизвестно сколько. А с другой стороны, он весь покроется угольной пылью, и это привлечет к нему внимание, да и спрыгнуть в нужном месте незамеченным может оказаться затруднительно. Нет, гораздо безопаснее продолжить двигаться пешком.