Спецнужды и спецслужбы - Геннадий Водолеев

И так или примерно так поступают, как правило, всегда все высшие руководители любых корпораций — тайных, явных, полулегальных. В этом есть тоже немалый рациональный смысл: есть функционирующий руководитель — генерал во главе структуры — обязательно набегут, соревнуясь и противоборствуя, и старшие и все прочие офицеры. Именно благодаря чрезвычайно развитым инстинктам самосохранения всех особо преуспевающих в человеческой цивилизации справедлив и живуч ещё один популярный «принцип»: «Мафия бессмертна!».

Выкручивающиеся как только возможно во всех непростых жизненных обстоятельствах, опираясь на инстинкт самосохранения, руководители спецслужб прекрасно осознают ещё одну важнейшую для себя вещь: кроме личных доспехов, брони в виде хорошей реакции, сообразительности, важно не покидать укреплённую цитадель, защищая её сообща. Цитадель — вся структура спецслужбы, весь её штат, вся её экипировка, идеология, корпоративная этика.

Понятное дело, что все руководители спецслужб среднего уровня (до полковника включительно) «рекрутируются» из наиболее подходящих оперативных сотрудников. Подходящих по разным обстоятельствам, включая прежде лояльность и преданность начальству. Высшие — генералитет спецслужб — в подавляющем большинстве «прорастают» из собственных карьерных полковников. Отбор производится по порой весьма прихотливым сочетаниям «контрольных параметров», исправно работающих во всех властных иерархиях.

Но есть при комплектовании руководителей спецслужб высшего уровня и ряд специфических особенностей, отсутствующих, к примеру, в армии. Так, во многих странах высшие политические руководители предпочитают ставить во главе самых сильных спецслужб своих проверенных соратников. Пусть и не имевших солидного опыта (иногда — никакого) работы в органах госбезопасности. Особенно отчётливо эта тенденция присутствовала в СССР: областные комитеты КПСС (по согласованию с отделом административных органов ЦК КПСС) частенько направляли заместителям начальников УКГБ областей первых секретарей крупных горкомов, райкомов.

Иногда такие крупные партийные функционеры направлялись и начальниками управлений комитета Госбезопасности СССР. И работали такие «выдвиженцы», как правило, вполне успешно. Известно, к примеру, что почти легендарный глава КГБ СССР 80-х годов прошлого столетия Ю.В. Андропов «происходил» из первых секретарей обкомов. А один из его предшественников на этом посту Семичастный оказался даже во главе этой одной из самых мощных спецслужб мира прямо с должности первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

Таким образом за счёт некоторой возможно, потери качества управления спецслужбами обретался контроль политиков за службами госбезопсности. Не в последнюю очередь из вполне обоснованного опасения, что руководители спецслужб могут вознамериться играть значительно большую роль в политической жизни, нежели та, что им прописана.

Любопытно, как описываются источники и механизмы пополнения генералитета в армии США устами литературного персонажа в образе американского разведчика: «Очень важно понравиться генералу, — сказал он мне и, видя, как я поморщился, добавил: Понимаю, ты не хочешь строить карьеру благодаря «пулу»,[15] но надо смотреть фактам в глаза: даже на войне, а в мирное время особенно, ордена и звания зарабатываются не столько геройством в бою, сколько «пулом», связями, хорошим отношением с начальством… На «пуле», малыш, весь свет стоит, а не одна только армия Соединённых Штатов… если ты знаешь одного генерала, то ты знаешь всех генералов. Генерал Трой Мидлборо — типичный американский генерал, а генералы армии Соединённых Штатов почти так же похожи друг на друга, как оловянные солдатики.

После корейской войны Трой Мидлборо окончил школу командного-генеральского штаба и долго служил в Пентагоне… Работа адски скучная, но в карьере любого офицера крайне важна — там офицер на виду, там завязываются связи с сильными людьми… Таков послужной список генерала. А что он за человек? Что у него в голове?

Да то же, что и у каждого обычного генерала. Ведь все они прошли одну дорогу. Азы военной науки и офицерский катехизис воспринимали в юные годы, когда лепится сознание и выковывается характер. Стереотип закреплялся в казармах, гарнизонах, штабах. Эти люди никогда не занимались созидательным творческим трудом. Они командовали солдатами, хотя сами никогда солдатами не были. Они были густопсовыми бюрократами, чиновниками в погонах…

Американские генералы — это бизнесмены, менеджеры, директора в мундирах, которые не прочь поболтать о демократии… До генеральских звёзд доживает только тот, что умеет ладить с начальством, не рискует ни на войне, ни в мирное время в карьеристских баталиях».[16]

Конечно, типичные карьеры генералов спецслужб бывают позамысловатей, позакрученней армейских в любой стране, но «базовые» элементы почти у всех одинаковые.

Удивляться здесь особо нечему — такова, в общем-то практика большинства людей: не будучи истинно религиозными, духовными, а потому глубоко нравственными, множество живущих достаточно легко отказываются от общепринятых норм морали, если цена этому выглядит впечатляюще в виде карьерного роста, денежного вознаграждения или обретения значимых титулов, званий.

Зачастую цена иным недостойным поступкам, действиям до неприличия мала. Сотрудники и руководители спецслужб, если и отличаются чем-то в такой «общечеловеческой» практике в лучшую сторону, то разве что только значительно более высокими «расценками» за каждый эпизод своего отступничества. Что-что, а цену себе и своим «услугам» здесь не только знают, но и умеют поднимать её выше любой реальной стоимости.

Тем более, здесь не принято подсчитывать чужие издержки — как частные, так и всего общества. Действует только одно неписаное, негласное правило: чтобы гарантировано уничтожить любую изобличающую улику, надлежит сжечь хоть «Боинг-747», хоть пароход, хоть целый дом, не говоря уже о таких «мелочах», как казино, ресторан или офис банка, корпорации.

Так что, следование соблюдению принципа целесообразности никак не учитывает никакие общественные потери (если это не грозит утратой личного автомобиля, костюма или квартиры). Но так ведут себя не только сотрудники спецслужб — все: военные, чиновники, уголовники и уж тем более — политики. Именно для этой категории так сродни принцип: «чем хуже — тем лучше». Чем хуже, естественно, у любых оппонентов или там, где не данные политики у власти.

Так что, служебная этика сотрудников спецслужб принципиально не отличается ничем в своей «безразмерности» от безграничности дозволенного по отношению к людям и миру, которое практикуется у разнообразных элит и их отдельных формирований в виде ли масонов, в виде ли орденов, элитарных закрытых клубов. Да и вообще, среди любых «практикующих» политиков.

В отличие, к примеру, от религиозных образований, некоторых наиболее образованных и воспитанных социальных групп, либо изначально природно нравственных людей. И никакой нравственной эволюции в местах концентраций людей слабонравственных нет и нет надежд, что подобная ситуация может когда-либо измениться к лучшему: люди, будучи в разнообразных группах, способны усиливать только свои худшие намерения. Таков один из законов социальной психологии, справедливый и для спецслужб.

Спецпроблемой для кадрового состава спецслужб всегда была и остаётся проблема предупреждения предательства, а при появлении такого акта — минимизация ущерба и принятие мер возмездия к перевёртышу.

По установившемуся выверенному и обоснованному мнению руководителей спецслужб наиболее предрасположены к предательству мировоззренчески, духовно малосостоятельные сотрудники спецслужб, к тому же, с выраженными карьерными устремлениями, тщеславием. Мотивами предательства чаще всего бывают опасения серьёзного наказания за тяжёлые служебные проступки, реже — алчность, разворовывание казённых средств.

Имеют место единичные случаи перехода во враждебный лагерь по идейным соображениям, но подобное в истории спецслужб случается настолько редко, что практической опасности обычной жизнедеятельности это не представляет, в расчёт не принимается хотя бы потому, что предусмотреть и предотвратить такое развитие событий невозможно.

Более всего перебежчиков бывает из числа тех, кто отобран на работу в спецслужбы из сословия «разночинной» технической интеллигенции. Попросту — из многочисленной ныне в любом обществе среды инженерно-технических работников. Люди, бесспорно, одарённые умом, надлежащими деловыми качествами, но не «вызревшие» мировоззренчески в процессе семейного и прочего воспитания и образования до осознания, ощущения своего родства, единства не только с семьёй, но и со своим этносом, обществом.