Спецнужды и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Из других «лепят» специалистов «наружного наблюдения» — весьма важной профессии в органах не только госбезопасности, но и внутренних дел. Из третьих — «специалистов широкого профиля», способных работать и во внешней разведке, и в контрразведке. Кого-то готовят на морских диверсантов, кого-то для работы с агентурой из числа «церковников», гомосексуалистов, педофилов и т. д. и т. п.

По ряду вполне объективных фильмов, вроде французского «Никита», можно получить представление о том, что сотрудники спецслужб должны уметь хладнокровно пристрелить, отравить «нужного» человека, при необходимости, растворить его труп в ванной и слить то, что образовалось, в городскую канализацию.

Нужно уметь допрашивать так, чтобы исключить возможность объекту допроса что-то не сообщить, о чём-то умолчать, где-то приврать. Нужно уметь заставить себя на глазах допрашиваемой матери взять её грудного младенца за ножку и выставить за окно на лютый мороз и многое другое подобное. И каково должно быть педагогическое мастерство профессорско-преподавательского состава иных учебных центров спецслужб, чтобы внушить своим «студентам» чувство гордости за свои способности нетрепетно творить любые душегубства, гнусности во имя великих целей — обеспечения безопасности государства и аж целого народа.

Сильно помогает этому знание законов человеческого поведения в группах: человеку для устойчивого самоуважения достаточно знать о высоком мнении о себе нескольких значимых для него близких людей. В тюремной камере для этого достаточно снискать к себе благосклонность пары опытных зеков сообщением о числе лично убиенных и проявленных при этом крайней жестокости и спокойствии. Для каскадёра важно заполучить высокую оценку некоторых своих трюков со стороны именитых коллег и т. д.

Преподавателям разведшкол в этом помогают обильные числом люди-легенды, которых в истории любой спецслужбы всегда имеется изрядное число.

Нетрудно и потом удерживать таким образом уже вовсю «практикующих» сотрудников спецслужб в системе своих «корпоративных» ценностей, представлений о достойном и недостойном, полностью противоречащих почти всем «общечеловеческим» нравственным, религиозным предписаниям.

Из откровений киногероев фильмов о разведчиках-шпионах, сценарии к которым пишут или режиссёров которых обязательно консультируют бывалые, матёрые сотрудники спецслужб, массовый мировой кинозритель давно осведомлён о таких «истинах», как «убить трудно только первого человека», «невиноватых людей не бывает», «человеком больше, человеком меньше — какая разница?» и т. п.

Правда, как свидетельствуют многие писатели из бывших разведчиков и контрразведчиков, процесс «нейролингвистического программирования» в процессе обучения сотрудников спецслужб нередко изобилует элементами профессиональной «шизы»:

«Текучесть кадров в ЦРУ сегодня высока, как никогда. С 1989 года число сотрудников сократилось на 20 процентов. Скандалы внутри ЦРУ не способствуют повышению авторитета «конторы» среди потенциальных кандидатов на работу в разведке. Часто ещё на этапе подготовки к приёму на работу или учёбу у кандидатов возникают сомнения в правильности сделанного выбора. Молодые специалисты, закончившие престижные колледжи, не удовлетворены качеством преподавания на «ферме» (школа ЦРУ), манией использования «детекторов лжи», а также всякого рода интеллектуальных и медицинских тестов, которые зачастую применяются, как мера наказания сотрудников. Произвольное толкование полученных результатов позволяет администрации допускать всякого рода злоупотребления в отношении сотрудников».[13]

Не всё в таких подходах обучения будущих сотрудников спецслужб от недоумия или профессиональных деформаций сознания педагогов — есть в этом и чётко осознанная цель: необходимость полного разрушения «обыденной» нравственной ориентации человека, полученной им ранее культурной среде.

Ибо человек обычный, нормальный по меркам массовых социальных групп («классов») не сможет преодолеть в себе внутреннее сопротивление для выполнения, вероятно, большинства типичных «спецслужбовских» заданий, поручений.

Но этот же человек, попавший в среду парадоксальных, иррациональных с точки зрения обывателя «ценностей», гарантировано через некоторый срок утратит свои прежние возможности определять свои и чужие поступки, мотивации действий в привычной системе оценок «хорошо-плохо», «достойно-недостойно», «должно-недолжно», «нравственно-безнравственно».

И уже только такой деморализованный в прежних своих нравственных представлениях человек становится функционально пригодным для спецслужбы, где главным корпоративным достоинством, открывающим и значимые карьерные перспективы и признание своим сообществом сотрудников и начальством, является точное, в установленные сроки исполнение приказа. Чему в сильнейшей степени способствует истребление в собственной душе любых нравственных «комплексов», расчищающее в мировосприятии сотрудника спецслужб поле для свободного функционирования иной, отличной от общепринятой в социуме, технологии взаимоотношений между людьми. Где в основе — только целесообразность во имя успеха служебной или личной деятельности. И где любой человек — только «либо цель, либо средство».

С позиций оставшихся пребывать в среде нормальных людей, сотрудник спецслужб, как правило, тёмная личность, у которой непонятно что на уме, что-то, вероятно, очень нехорошее.

Совместная продуктивная деятельность с такой особью обычных людей невозможна и потому, что делать такая персона ничего не хочет, а хочет только советовать и руководить. И потому, что всё время пытается ответственность, тяготы переложить на других, а чтобы скрыть свою непригодность, пытается всё запутать, всех соучастников процесса перессорить, восстановить друг против друга.

С позиций же самого сотрудника спецслужб, его руководителей, логика такого поведения своего рода «сверхчеловека» — вполне нормальна, правильна. С этим и живут и те, кто «среда» для спецслужб, и те, кто эту «среду» употребляет для своих специфических целей и нужд. Как, впрочем, и представители других фрагментов «элит» — банкиры, топ-менеджеры, вельможи, их родня и челядь.

Конечно, очарование корпоративным элитаризмом сообщества сотрудников спецслужб, как и любые иные чары, проходит к определённому сроку. Ко многим (но не ко всем) возвращается осознание того, что почитаемое среди обычных людей достойное — только и является действительно достойным, а порицаемое, считающееся мерзостью — и есть действительно мерзость.

Но груз былых «подвигов», за каждый из которых в священных писаниях воздаяние — геенна огненная, а главное — безвозвратно истёкшая большая и лучшая (по состоянию здоровья) часть времени собственной жизни намертво обрекают человека на «пожизненный найм» в спецслужбах.

Даже когда человек вышел в отставку по выслуге лет или по возрасту и занимается делом вполне мирным — например, консультирует предпринимателей по проблемам ведения торговли оружием, военным снаряжением или чем-то подобным. Ибо успешной деятельность бывшего спецслужбовца может быть только, если он опирается на свежую информацию, поддержку сослуживцев, друзей, оставшихся ещё на прежней работе. В обмен, естественно, на какие-то ответные услуги, выполнение каких-то поручений и другое подобное.

Что является, по своей сути, настоящим пожизненным наймом. Более даже последовательным, чем практикуемый многими японскими фирмами — здесь «трудовые отношения» завершаются не выходом на пенсию, а только собственной кончиной или полным разрушением здоровья.

Под обаяние спецслужбовского элитаризма подпадает не только подавляющая часть сотрудников ведомств «плаща и кинжала», но, что тоже очень важно для корпоративного самомнения, — изрядная часть населения, а среди молодёжи — подавляющая. Что с одной стороны, в сильнейшей степени укрепляет в убеждённости в своей исключительности сотрудников спецслужб, с другой — обеспечивает всегда превосходящий реальные потребности приток желающих попасть на работу в спецслужбы.

Из которого и формируется «пехота» этих ведомств, которой предназначено быть всегда на передовой, всегда под прицельным огнём противника и нести главные потери на «фронтах невидимых войн». Которые потом прибыльно для издателей и для авторитета спецслужб становятся ещё и материалом развлечения «широких народных масс», но в самом привлекательном, высокохудожественном варианте, когда в 1,5 часа кинодейства спрессовываются поступки и результаты работы многих лет, а то и десятилетий наиболее успешных сотрудников и целых подразделений служб безопасности.

О наличие «классовой дифференциации» внутри спецслужб повествуют и многие знающие предмет авторы шпионских романов. К примеру, одним из них это изложено таким образом: «Я узнал сегодня, что существуют две категории работников ЦРУ — «белые» и «чёрные». «Белые» — это постоянный состав (кабинетные начальники, штабисты, учёные и техники, специалисты, эксперты). «Черные» — это переменный состав (исполнители, «зелёные береты», шпионы и диверсанты).