Полиаспектная антропология - Николай Морхов

взгляда) формулировать и аффирмировать абсолютно релевантные, легитимные, верифицируемые и бесспорные концептуальные интерпретации относительно одной и той же проблематики? Поскольку общеизвестно, что постулаты строгой аристотелевской формальной логики безапелляционно и однозначно отрицают симультанную корректность, неопровержимость и неоспоримость разнородных ментальных взглядов касательно одного и того же предмета. Однако диалектическая методология позволяет рассмотреть и осмыслить данный вопрос посредством совершенно иного концептуального ракурса, кардинально отличающегося от центральных и фундаментальных эпистем последней (логики). При этом, необходимо подчеркнуть, что она (методология) никоим образом не ставит под сомнение и, тем более, не отрицает сами доктрины формальной логики, базирующиеся — как уже отмечалось ранее — на таких основопологающих и смыслообразующих законах, как "тождество" ("А есть А"), "различие и/или отрицание" ("А не есть не-А"), "исключенное третье" ("либо А, либо не-А") и "достаточное основание" (по Г. Лейбницу), а лишь предлагает свой собственный оригинальный и специфический теоретический взгляд на те или иные феномены, процессы, матрицы, идеи, вещи, знаки, измерения и т. д… Кроме того несмотря на то, что некоторые крупнейшие мыслители как прошлого, так и настоящего темпорального периода подвергали и подвергают базовые процедуры, положения и постулаты диалектического подхода вполне обоснованной и корректной, но, при этом, весьма бескомпромиссной и безапелляционной критике, тем не менее он (подход) не только не утратил и не утрачивает своей гносеологической актуальности, адекватности и легитимности, но и до сегодняшнего времени остается одним из немногих трансцендентальных методов, обладающих способностью формулировать и транслировать (или ретранслировать) посредством рационального мышления многозначные, многосторонние, многоуровневые, энантиодромические, поливалентные и парадоксальные ментальные суждения и заключения. Таким образом, само исследование и экзегетирование тех или иных разнородных ноуменов, феноменов, тенденций, знаков, идей, симулякров, эпистем и т. д. при помощи диалектической методологии, несмотря на все западноевропейские концептуальные и сциентистские метадискурсивные нарративы, процессы и практики не только прошлых столетий, но и современной хронологической стадии, остается весьма корректным и релевантным интеллектуальным актом.

Одновременно с этим, важно отметить, что сама проблематика, непосредственно связанная с так называемой безусловной первопричиной, инициирующей необходимые предпосылки для генерации диалектического метода, хотя и является основополагающим семантическим аспектом, однако, в данном случае, она не имеет никакого существенного смыслового значения. Поскольку, его (метода) базовые теоретические процедуры, доктрины и алгоритмы остаются неизменными и инвариантными вне зависимости от того принадлежит ли он к интериорному ареалу рассудочного мышления или же экзистирует независимо от него (ареала) в качестве автономного и суверенного концептуального подхода. Многие ярчайшие мыслители до настоящего времени полемизируют и дискутируют друг с другом относительно данного сложнейшего и фундаментального вопроса. Однако все их попытки прийти к тому или иному гносеологическому компромиссу и консенсусу, репрезентирующему собой однозначную и всеми признаваемую одну-единственную ментальную позицию, не достигают какого-либо серьезного успеха. Так, одни философы настаивают на том, что не только диалектическая методология, но и все остальные концептуальные подходы являются эндогенными эпистемологическими и интеллектуальными инструментами рационального мышления (и/или сознания), полнообъемно продуцируемые и используемые последним. Другие же мыслители утверждают, что все они (т. е. методология и подходы) существуют совершенно обособленно и независимо от гетерогенных космологических, антропологических и других матриц, парадигм и инстанций. Таким образом, сама эта проблематика, касающаяся принадлежности самых разнообразных теоретических методологий к тем или иным разнородным специфическим и/или суверенным структурам и обладающая поливалентным семантическим содержанием, также должна корректно, последовательно и системно рассматриваться и осмысляться беспристрастным рассудочным актором посредством как диалектического подхода, так и иных гносеологических орудий.

Вместе с тем, если абстрагироваться от вышеизложенных замечаний и обратится к поставленному ранее вопросу касательно самой возможности наличия симультанной корректности, неопровержимости и легитимности каких-либо разнородных ментальных взглядов и аффирмаций относительно одного и того же предмета, то можно ответить на него следующим образом. Так, вполне понятно, что, с точки зрения не только диалектического метода, но и фундаментальных постулатов и установок системы мироустройства, любая уникальная и/или суверенная матрица, репрезентирующая себя в виде того или иного интеллектуального представления, не способна полнообъемно манифестировать без своей абсолютной оппозиции. Поскольку, кристально ясно, что полноценное экзистирование каких-либо разнородных ментальных конструктов осуществляется исключительно лишь посредством всесторонней когерентности и сопряженности каждого из них с его собственной антитезой. Однако, сами взаимосвязи и корреляции между теми или иными противоположностями, выступающими в качестве теоретических концептов, хотя и аффирмируют легитимность, бесспорность и релевантность наличия любого из них, и тем не менее данное обстоятельство совершенно не означает, что они (концепты) способны симультанно являться корректными и неопровержимыми ментальными представлениями касательно одного и того же предмета. Наряду с этим, также следует признать, что само одновременное сосуществование друг с другом гетерогенных оппозиций, представляющих собой те или иные трансцендентальные взгляды относительно одной и той же проблематики, уже предоставляет необходимую возможность для осуществления рациональной дискурсивной практики, непосредственно связанной с фундированием и конституированием бесспорности, аутентичности и легитимности каждого из них (взглядов). При этом, также необходимо понимать, что — как уже отмечалось ранее — именно с точки зрения аристотелевской формальной логики одно из двух противоположных друг другу и касающихся одного и того же предмета теоретических представлений должно являться ошибочным и ложным. Тогда как, кристально ясно, что ментальные сентенции и аффирмации, спродуцированные посредством других концептуальных методологий, не обладают аналогичными ей (логике) безаппеляционными однозначными и односторонними коннотациями. Поскольку, вместо третьего закона формальной логики, декларирующего о том, что либо одно, либо другое трансцендентальное заключение относительно одного и того же предмета должно являться центральным, достоверным, непреложным и подлинным, можно выдвинуть совершенно иной ментальный тезис, настаивающий не только на их (заключений) равновесном одновременном сосуществовании друг с другом, но и на неотъемлемой и легитимной претензии каждого из них (заключений) на собственную аутентичность и неопровержимость. В данном случае, концептуальная позиция И. Канта, будет наилучшей иллюстрацией симультанной корректности и бесспорности двух оппозиционных друг другу и касающихся одной и той же проблематики трансцендентальных представлений. Так, с его точки зрения, перманентная непреодолимая и неоспоримая антитетика, аффирмирующая эквиполентность гетерогенных противоположностей, выступающих в качестве разнородных концептуальных конструктов, будет всегда преследовать продуцируемые рациональным мышлением всевозможные интеллектуальные рассуждения, взгляды и утверждения, полностью оторванные и отчужденные от каких-либо форм эмпирической сенсуальной перцепции. Данное ментальное представление однозначно и безапелляционно постулируется германским философом в его программной работе "Критика чистого разума" ("Kritik der reinen vernunft"). В данном классическом философском произведении он всесторонне анализирует и освещает эту эпистемологическую проблематику в соответствующем разделе, выступающем под названием "Антитетика чистого разума" ("Antithetik der reinen vernunft"). Безусловно, само рассмотрение и осмысление И. Кантом феноменологии "антитетики трансцендертального разума" продуцирует все необходимые предпосылки для конструирования им в рамках последнего (произведения) четырех его известных антиномий. Более того, интеллектуальное и семантическое конструирование