Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков

Организатором и руководителем покушения оказался известный мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос. Убежденный антифашист, он одно время состоял в компартии, был командиром бригады республиканской армии в Испании. Отличался решительно-Сіью в действиях и личным бесстрашием. Он был женат на Анхелике Арреналь, два брата которой — Леопольд и Луис, тоже художники, были его ближайшими друзьями. К этой группе примыкал еще один живописец, мексиканец индейского происхождения, любимый ученик Сикейроса — Антонио Пухоль. Кроме того, властям стали известны имена примерно 15 мужчин — непосредственных участников и нескольких «замешанных в деле» женщин. Оказалось, что многие из них в прошлом были членами коммунистических партий, некоторые добровольцами участвовали в Гражданской войне в Испании. Следует подчеркнуть, что эти люди ни агентами, ни доверенными лицами разведки НКВД ранее не являлись. Их подобрал Сикейрос только для участия в данном конкретном деле. В Центре о них стали узнавать с появлением имен в мексиканской прессе в связи со следствием и последующим судебным разбирательством.

Нельзя не отметить, что, несмотря на неистовое усердие, Салазару так и не удалось задержать наиболее важных участников акции. Арестам подверглись второстепенные лица, за исключением Сикейроса, а братья Арреналь, Пухоль, «Фелипе» и «Марио» смогли вовремя покинуть страну. Особенно горько сокрушался Салазар по поводу «Фелипе», которого справедливо считал одним из организаторов. Имелось подробное описание его внешности, был составлен фоторобот, стал известен его псевдоним «Фелипе», к которому затем добавился другой — «французский еврей» (на основе показаний Нестора), однако усилия полиции оказались тщетными.

…Наступило время раскрыть еще одну трагическую историю, которая вот уже десятки лет остается непроясненной.

Как читатель знает, Роберт Шелдон Харт, открывший нападающим калитку дома 24 мая, с ними же и отбыл. Его тоже искала полиция, и через месяц нашла его труп на небольшой ферме в пригороде столицы. Возникли две версии. Салазар утверждал: Шелдон — агент ГПУ, ликвидированный своими из опасения, что может рассказать лишнее, если попадет в руки полиции. Троцкий, однако, был убежден в верности Шелдона и считал его очередной жертвой агентов Москвы.

Прав был начальник тайной полиции.

Архивные документы свидетельствуют, что Роберт Шелдон Харт являлся привлеченным резидентурой НКВД в Нью-Йорке лицом и значился под псевдонимом «Амур». Его направили в Мексику и дааи условия связи для установления контакта. Кто связывался с Шелдоном в Мексике и ставил перед ним задачу, мы в точности не знаем.

Почему столь трагически оборвалась жизнь этого человека? Ответом является свидетельство Эйтингона от 9 марта 1954 г.: «…во время операции было выявлено, что Шелдон оказался предателем. Хотя он и открыл дверь калитки, однако в комнате, куда он привел участников налета, не оказалось ни архива, ни самого Троцкого. Когда же участники налета открыли стрельбу, Шелдон заявил им, что если бы знал все это, то он, как американец, никогда не согласился бы участвовать в этом деле. Такое поведение послужило основанием для принятия на месте решения о его ликвидации. Он был убит мексиканцами»[12].

Только в октябре 1940 года полиции удалось разыскать и арестовать скрывавшегося вдалеке от столицы последнего по счету участника нападения — Сикейроса. На следствии он не отрицал, что был руководителем группы, но заявлял, что целью нападения было не убийство Троцкого, а лишь уничтожение его архивов. Предполагалось также этой акцией вызвать «психологический шок» и использовать его для протеста против проживания Троцкого в Мексике. Он категорически отрицал причастность к делу компартии. Обвинение Сикейроса в убийстве Шелдона отпало из-за недостаточности улик. Никаких существенных сведений о сподвижниках он не выдал. А вскоре произошло то, что мало кто предвидел. По распоряжению вновь избранного президента Мексики Авила Камачо, который ценил Сикейроса как выдающегося художника, славу и гордость нации, тот был освобожден под залог. Ему «порекомендовали» срочно покинуть страну, что он и сделал.

Читатель вправе спросить, под влиянием каких факторов принималось решение о штурме дома в мае 1940 года? Вновь сошлемся на Эйтингона: «С внедрением «Раймонда» в окружение Троцкого долго ничего не получалось, поэтому решено было организовать вооруженный налет на его дом. Для проведения налета были подобраны через Сикейроса необходимые люди. Сам Эйтингон не встречался со всеми участниками операции и всю работу проводил через Сикейроса…»[13]

Несмотря на скудость информации, в Центре проанализировали события мая 1940 года. В составленном заключении, в частности, говорилось: «Мексиканской полиции удалось раскрыть все обстоятельства подготовки и совершения покушения, а также установить многих исполнителей. При подготовке операции, по-видимому, был допущен ряд ошибок. Люди, предназначавшиеся на второстепенные роли (добыча и хранение оружия, одежды и др.), отбирались без достаточной проверки, нарушалась конспирация…» Такой вывод с профессиональной точки зрения представляется верным.

Пока в Мексике продолжали разбираться с налетчиками, Центр, нью-йоркская резидентура с нетерпением ожидали новой оперативной информации от Тома. В конце июня на 10 дней в Нью-Йорк приезжал «Раймонд». Известно, что он получил деньги и запасной паспорт для Тома, но неизвестно (архивные материалы отсутствуют), какие сведения он доставил и какие указания Центра были через него пересланы Тому. С «Раймондом» в Мексику последовала Сильвия. Вскоре и «Мать» выехала туда же. В конце июля Том дал знать условным письмом, что у них «все в порядке».

Поступившая вскоре из Мексики информация была обречена стать сенсационной. Газеты всего мира сообщали, что 20 августа совершено покушение на жизнь Троцкого. Он получил тяжелое ранение и вечером следующего дня скончался. Нападавший арестован на месте преступления.

Каждый час приносил новые подробности. Выяснилось, что убийца — иностранец из числа политических сторонников русского изгнанника. Лично был известен Троцкому, его жене, пользовался их доверием, имел свободный доступ в их дом. Вечером 20 августа он попросил хозяина просмотреть подготовленную им статью о деятельности одной из троцкистских организаций из США. Они удалились в рабочий кабинет, где все и произошло: Троцкий был сокрушен сильнейшим ударом ледоруба в затылок, издал громкий крик, пытался вступить в борьбу. Появившиеся охранники начали жестоко избивать покушавшегося, обнаружили у него пистолет и нож. Прибыла полиция, жертву и исполнителя акции под усиленной охраной отправили в больницу. По пути туда иностранец передал старшему медицинской кареты письмо на французском языке, содержание которого вскоре стало достоянием гласности.

Автор письма называл себя бельгийским подданным Жаком Морнаром, сообщал сведения о родителях-бельгийцах, о своей учебе в Бельгии и Франции, о возникшем у него интересе к политической деятельности троцкистов, о знакомствах с некоторыми представителями этого движения. Одним из них был член IV Интернационала (фамилия не названа), который предложил ему выехать в Мексику и войти в контакт с Троцким. От него же был получен канадский паспорт на имя Фрэнка Джексона и деньги на поездку. Далее автор письма обстоятельно излагает мотивы убийства: в результате личного знакомства с Троцким он постепенно начал разочаровываться в теории и практике троцкизма. А после того, как Троцкий высказал намерение отправить его в Советский Союз для совершения диверсий и террористических актов, в том числе против Сталина, принял решение устранить этого деятеля, который к тому же возражал против его женитьбы на Сильвии Агеловой.

Дата — 20 августа 1940 г. Подпись — Жак.

Здесь место очередному спецсообщению Сталину и Молотову от 19 сентября 1940 г. за подписью Берии.

«НКВД направляет Вам в переводе с английского письмо, найденное мексиканской полицией в кармане арестованного Жака Мор-нара. Письмо добыто агентурным путем».

К письму приложен перевод, где стоит подпись — Джексон.

Разумеется, Сталину немедленно доложили об успешной реализации утвержденного им плана по делу «Утка». Однако в НКВД посчитали необходимым, исходя, видимо, как сказали бы сейчас, из амбициозных побуждений, дополнительно сделать и письменный доклад. О точности информации при этом особо не заботились, практического значения это уже не имело. Читатель, конечно, обратил внимание на проникшие в спецсообщение «ляпы»: в действительности письмо было на французском языке; арестованный сам передал письмо властям, в карманах у него нашли совсем другое; перепутаны подписи — «Джексон» вместо «Жак».

Постепенно прояснялся ход событий после ареста «Раймонда». С места преступления его препроводили в территориальное (районное) отделение столичной полиции. Возбудили уголовное дело и начали расследование, которое возглавил тот же полковник Салазар. Последовали изнурительные допросы, очные ставки, в том числе и с несколькими участниками нападения, другие следственные действия. В хронологическом порядке детально были восстановлены все действия «Раймонда», благодаря которым он стал вхож в дом Троцкого: встреча с Сильвией в Париже, продолжение связи с ней в Нью-Йорке, выезд в Мексику в октябре 1939 года, приезд туда Сильвии в январе 1940 года (с января по март она служила у Троцкого секретарем, «Раймонд» ежедневно привозил и отвозил ее с работы на своем автомобиле), знакомство и установление теплых отношений с гостившими у Троцкого его старинными друзьями Маргаритой и Альфредом Росмер. Как жених Сильвии и друг супругов Росмер «Раймонд» и был принят Троцким и его женой. Согласно записям в книге посетителей, «Раймонд» побывал в их доме 12 раз, находился там в общей сложности около 4 с половиной часов.