Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков

Постепенно прояснялся ход событий после ареста «Раймонда». С места преступления его препроводили в территориальное (районное) отделение столичной полиции. Возбудили уголовное дело и начали расследование, которое возглавил тот же полковник Салазар. Последовали изнурительные допросы, очные ставки, в том числе и с несколькими участниками нападения, другие следственные действия. В хронологическом порядке детально были восстановлены все действия «Раймонда», благодаря которым он стал вхож в дом Троцкого: встреча с Сильвией в Париже, продолжение связи с ней в Нью-Йорке, выезд в Мексику в октябре 1939 года, приезд туда Сильвии в январе 1940 года (с января по март она служила у Троцкого секретарем, «Раймонд» ежедневно привозил и отвозил ее с работы на своем автомобиле), знакомство и установление теплых отношений с гостившими у Троцкого его старинными друзьями Маргаритой и Альфредом Росмер. Как жених Сильвии и друг супругов Росмер «Раймонд» и был принят Троцким и его женой. Согласно записям в книге посетителей, «Раймонд» побывал в их доме 12 раз, находился там в общей сложности около 4 с половиной часов.

С привлечением бельгийского посланника была полностью разоблачена легенда «Раймонда» и доказано, что он не является бельгийским подданным Жаком Морнаром. Следствие требовало чистосердечного признания, чего, однако, ни тогда, ни в последующем получено не было. В отношении арестанта стали применять меры моральнопсихологического и физического воздействия. Это было зафиксировано позже, в августе 1946 года, в официальном меморандуме, представленном в судебные инстанции его адвокатом. Там, к примеру, говорилось, что сразу после ареста, будучи в бессознательном состоянии вследствие нанесенных охранниками ран, «Раймонд» был направлен в полицейский участок, где истязания продолжались несколько недель. В ходе предварительного следствия 7 месяцев он содержался в подвале, «являясь объектом неслыханных издевательств и унижений. По причине изоляции — свидетельствует документ — он был на грани потери зрения». В марте 1941 года его перевели в городскую тюрьму, в которой держали 3 года. Выводили на прогулку один раз в день на 20 минут в связке с надзирателем.

Ко дню ареста «Раймонда» Том и «Мать» находились в Мехико. В расчете на благополучный выход в город после проведения акции для «Раймонда» заранее были подготовлены документы для выезда из страны. В день и час операции Том и «Мать» ожидали его в автомашине вблизи дома Троцкого. О дальнейшем имеется свидетельство Эйтингона (из тюремной записи беседы с ним 5 марта 1954 г.):

«Примерно в 10 часов вечера (20 августа 1940 г.) мексиканское радио сообщило подробности покушения на Троцкого. Немедленно после этого Эйтингон и «Мать» покинули столицу. Он выехал на Кубу по иракскому паспорту… Там получил болгарский паспорт и направился в Европу. По приезде в Москву устно доложил Меркулову и Берии. Никаких отчетов не писал».

Согласно сохранившимся отрывочным документам, некоторое время Том и «Мать» пробыли на Кубе, затем выехали в США, где совместно с нью-йоркской резидентурой провели необходимую организационную работу в интересах находившегося в заключении «Раймонда».

Прежде всего, узник был обеспечен солидной юридической поддержкой. Его первым адвокатом стала Офелия Домингес, кубинка, блестящий правовед. Она выступала под легендой дальней родственницы обвиняемого. Была организована связь «Раймонда» с двумя надежными, специально проинструктированными агентами в Мехико. Они, в свою очередь, были связаны через посредников с резидентурой в Нью-Йорке. Эта цепочка связи в основном успешно действовала до конца 1943 года, когда после восстановления дипломатических отношений между СССР и Мексикой там учредили резидентуру внешней разведки и передали ей каналы связи с «Раймондом».

В течение всего срока пребывания «Раймонда» в заключении, начиная с 1941 года, рассматривались различные варианты вызволения его из тюрьмы и нелегального вывоза за границу. В обсуждении всегда участвовал он сам. Однако каждый раз что-то препятствовало принятию окончательного решения. Между тем временами складывалась парадоксально благоприятная обстановка. Так, весной 1945 года «Раймонд» выезжал в город к зубному врачу в сопровождении своего адвоката. Не застав врача, они целый день оставались в городе. Поездку повторили через 2 дня, на этот раз узник свободно прогуливался без сопровождения адвоката, посещал магазины. Л новый, 1946 год ему разрешили встретить на квартире приятеля, бывшего заключенного, с которым он подружился в тюрьме. Один агент, причастный к делу, высказал по этому поводу нашим работникам горькие и резкие упреки, обвинив их в нерешительности, излишней перестраховке, в бессмысленной трате больших денег и т. п.

После длительной и сложной юридической процедуры в низовых судебных инстанциях в мае 1944 года суд федерального округа Мехико вынес окончательный приговор — 20 лет тюремного заключения (высшая мера наказания в стране). Подававшиеся затем несколько раз апелляции отклонялись. Даже ходатайство от 1954 года об освобождении под залог на поруки (что предусматривается местным законодательством) в связи с истечением 2/3 назначенного срока было отвергнуто[14]. Мотивировка: «Жак Морнар не проявил сожаления о своем преступлении и поэтому опасно отпускать его на свободу». Один из высших судебных авторитетов заявил в доверительной беседе: «Единственный путь к освобождению — его полное признание во всем». Попытка опротестовать решение по этому ходатайству также оказалась безрезультатной.«Раймонду» пришлось отбыть в тюрьме «Лекумберри», как говорят, «от звонка до звонка», точнее — 19 лет 8 месяцев и 14 дней. За это время он переболел брюшным тифом в тяжелой форме, перенес несколько сердечных приступов, в одном случае возник частичный паралич правой стороны тела и конечностей, нарушилось пищеварение, катастрофически разрушались зубы.

Время шло своим чередом. Победоносно завершилась Великая Отечественная война. Началась война холодная. Умер И.В. Сталин («Раймонд» выразил через связных соболезнование). Состоялся XX съезд КПСС, из тюрем и ссылок стали возвращаться «враги народа», и среди них троцкисты. Мексика особых потрясений не переживала. В установленные сроки переизбирались президенты, размеренно шла политическая жизнь. Разве что время от времени спокойствие нарушалось всплесками интереса прессы к «всемирно известному узнику» тюрьмы «Лекумберри».

Длительное время многих интриговало: кем на самом деле был выдававший себя за бельгийца Жак Морнар? Особенно усердствовали троцкисты. В конце концов им удалось установить: осужденный — испанец Рамон Меркадер. Несколько бывших участников испанских интернациональных бригад опознали его по фото, припомнили фронтовое ранение в правое предплечье (Салазар проверил: все совпало). Окончательную ясность внес мексиканский криминалист, разыскавший в испанских полицейских архивах от печатки пальцев Рамона, которого арестовывали в 1935 году за коммунистическую деятельность в Барселоне. Были получены сведения о его семье: матери, братьях, сестре, местах их пребывания и другие подробности.

Интерес к делу «Раймонда» проявляли не только в Мексике и не одни троцкисты. В конце 1944 года и в начале 1945 года от нашей агентуры в Лондоне была получена обобщенная итоговая информация — документы британской и американской контрразведок (кодовое название — «Дело Фридмана») об активной, глубокой и результативной «разработке» ими наших мероприятий в Мексике. Оказалось, что в 1941–1943 годах цензура Великобритании и США перехватила около 20 наших писем на линии связи Нью-Йорк — Мехико и обратно. Они вскрыли тайнопись и частично индивидуальные шифры. В результате этого и других агентурнооперативных мероприятий противнику стало известно: готовится вызволение из тюрьмы убийцы Троцкого, акция планируется советской разведкой через резидентуры в Мехико и Нью-Йорке, участниками «заговора» (терминология американцев) являются не менее двух десятков лиц разных национальностей, которыми руководят разведчики из-под прикрытий представительств СССР в Нью-Йорке и Мехико. Их назвали по именам: Лев Тарасов (Л.П. Василевский), Павел Кларин (П.П. Пастельняк), М.А. Шаляпин, Г.Б. Овакимян, Василий Зубилин (В.М. Зарубин).

Ко времени получения этой информации из Лондона линия почтово-курьерской связи Мексика — США была уже закрыта, людских потерь наша служба не понесла, хотя пришлось в отношении ряда лиц принять дополнительные меры безопасности и откорректировать систему связи с «Раймондом».

По поводу материалов «Дела Фридмана» отметим два момента.

Существовало очень тесное сотрудничество между спецорганами США и Великобритании. При этом англичане проделали, пожалуй, важнейшую и наиболее трудоемкую работу — дешифровку перехваченных писем.