Пещера - Валерий Бардаш

Мария кивнула головой.

– Я ничего не знала раньше.

– Мне до сих пор трудно поверить. Пещера? Все кажется, что должно быть какое-то другое объяснение.

– Чему?

– Диме.

– Да. Я совсем не замечала, пока в один день не поняла, что выгляжу уже старше его.

Мария улыбнулась:

– Ты еще совсем девчонка.

– Мне тридцать два года.

Тридцать два года. Кухня Марии была в обычной чистоте. Может, только пол слишком блестел, протертый прямо перед приходом гостьи. Тамара, конечно, не могла знать, что в кухне отсутствуют обычные запахи. Больше недели в ней почти ничего не готовится.

– Когда они думают дойти до пещеры?

– На следующей неделе. Он никогда мне не говорит заранее. Даже когда один ходит. А что Павел говорит?

– То же самое, в конце недели. По погоде. Павел очень доволен. Веселый, шутит. Я его таким не помню.

– Они там меняются. Мне всегда нравится, когда он звонит оттуда. Я чувствую себя больше женой на расстоянии, чем когда он рядом.

Мария молча кивала головой. Она смутно помнила своего мужа только-только возвратившимся с гор. Хорошее время. У них тогда бывает много желания. Когда они молодые.

– Я очень боюсь за Сашу.

Самая сильная тревога наконец приняла форму слов. Им стало свободней. От стекла незанавешенного окна отражался свет кухонной лампы. За стеклом темнота города, успокаивающая и грустная. Накрывающая пустынные холодные улицы. Женщинам было уютно в чистой, теплой кухне. Отдыхающей в отсутствие хозяина.

– Они надежные мужчины. Этого у них не отнять. Дима не позволит, чтобы с мальчиком что-нибудь случилось.

– А вдруг не получится. С пещерой.

Мария не знала, что ответить. Она была полна сомнений сама. Далекая пещера не нашла еще места в ее картине мира. Несмотря на самое реальное подтверждение. Благо мужа не было рядом, чтобы указать Марии на непоследовательность. Ей ли не верить в целительную силу мест и мыслей? Где она, моя вера, куда спряталась? Мария ответила, как ответил бы ее муж:

– Неделя-другая ничего не изменит. Нужно верить, что еще можно сделать?

– Может, нужно было оперировать. Показать целителям, – Тамара не была готова к вопросу.

– Все будет хорошо. Павел мне сказал, что оперировать было нельзя.

В наступившей паузе Мария подумала, что ей нужно быть осторожной в словах. Она внезапно поняла, зачем Тамара пришла.

– Они надежные мужчины, – добавила она.

– Ведь он действительно не выглядит старше двадцати пяти. Что-то должно быть в этой пещере. Он сказал, что там всегда тепло. Он там жил неделю без еды, только воду пил. Чувствовал себя как дома, так он сказал. На такой высоте.

– Да, мы как-то постепенно привыкли, но теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что он на самом деле настоящее чудо. Все будет хорошо. В следующий раз мы заставим их взять нас с собой. Если Павел вдруг помолодеет на тридцать лет, что я буду с ним делать? Начнет вдруг будить по ночам.

Женщины улыбнулись.

– Иногда я устаю от Димы, но он быстро опять уезжает. А вы за Павла не боитесь?

– Не знаю. Он не будет напрасно рисковать собой. Может, это как раз то, что ему нужно сейчас. Так я себя поддерживаю. Он потерялся как-то в последнее время. Улыбается редко, думает много. Когда они раньше уезжали вдвоем, я за них не боялась. Давно это было.

– Вы не боитесь остаться одной?

– Ты не одна. У тебя есть сын.

– Он уже почти вырос. Мне кажется, что он вернется совсем другим. Он больше его сын, чем мой. Раньше мне это казалось несправедливым. Теперь смирилась. Они мужчины.

– С дочками тоже не легче. И я, когда была моложе, больше боялась одиночества, теперь не так. Не знаю почему. Теперь-то я уже никому не буду нужна.

– Вы очень красивая женщина. Дима мне часто об этом говорит. Я когда-то даже ревновала к вам.

– Спасибо.

На лице Марии появилась улыбка удовольствия. Одновременно она вспомнила о минутах паники, с которых начинается ее каждый день. Когда она в первый раз после пробуждения смотрит на себя в зеркало. Момент, который она оттягивает теперь как может. Момент настоящего пробуждения и настоящего страха. Что уже совсем скоро. Что уже скоро придет то утро, когда ей не справиться, как бы она ни старалась. Когда все ее маленькие и большие хитрости окажутся бессильными, и она никогда уже не будет выглядеть по-другому. Она улыбалась, глядя на лицо молодой женщины, и невольно представляла, что с ним неизбежно сделает время.

Тамара тоже улыбалась женщине с теплыми глазами и приятной улыбкой. Спокойной и уверенной. Она желала такой же улыбки на своем лице, такого же спокойствия, как у этой женщины, взрослой, научившейся справляться с глупыми детскими страхами. Дима часто ставит ее в пример. Между ними, наверно, что-то было. Когда ее светлые волосы были длинные. Как на их старых фотографиях.

– Ты еще такая молодая и красивая. Я дождалась, когда Павел остался со мной. Сам, у него очень тогда болела спина. Дима уехал, а он остался со мной. Без сожалений. Помнил о спине, не хотел больше мучиться. А Диму ничто не останавливает. Мы все повторяем одну и ту же ошибку. Нам нужно строить свою жизнь, я тоже слишком долго ждала, когда будем строить вместе. Мне помогла спина, а тебе ждать не нужно.

– Только бы Саша выздоровел.

– Дай бог. У меня хорошее чувство, что все разрешится хорошо.

– Правда? У меня не очень хорошее. Но странно, я не боюсь. Только тяжесть на сердце.

– Когда они вместе, я за них не боюсь. Они как близнецы – не могут долго друг без друга.

– Да, помню, что как девчонка ревновала к Павлу. Помню его: Паша, Паша.

– И я тоже. Мне казалось, что ему не терпится поскорей уехать со своим другом подальше от меня. Я была беременная, а он все равно уехал. Он спросил, я его отпустила, но мне казалось, что у меня нет все равно выбора. Но они возвращаются. Паша пришел ко мне. Просто у них есть еще что-то. Нам нужно тоже найти свое место. Куда можно уйти. И не вернуться, – Мария улыбнулась. – Даже не знаю, что я говорю. Иногда мне кажется, что я говорю словами Паши. Муж и жена…

– Сколько вы вместе?

– Больше тридцати лет. Тридцать один в этом году.

– Мне Димы не дождаться. Он скоро заберет с собой Сашу.

– Это хорошо для мальчика. Не хочешь, чтобы он ходил в горы?

– Раньше не хотела. Боялась. Теперь не знаю. Не знаю, какой хочу для него жизни. У Димы неплохая жизнь. Теперь уже все само решится, без меня.

– Нам надо с тобой чаще вот так встречаться, вдвоем. Мы вышли замуж за двух похожих мужчин. Мы с тобой похожи, наверно.

– Павел мне кажется более внимательным, обходительным.

Неожиданно громкий смех Марии удивил Тамару.

– Он старше. Ты не знала его молодым. Дима был всегда более обходительный. Они все становятся ласковыми, когда говорят с молоденькими девушками. Ты умная женщина, много понимаешь. В твоем возрасте я была такая дура. Найди себе применение. Кроме материнства. Дима хороший человек. Из него можно сделать хорошего мужа. Ты должна ему помочь. Некоторые мужчины по-настоящему привязываются к женам, только когда начинают сдавать. Когда стареют. Тебе в этом не повезло.

– Иногда мне тоже так кажется. Странно выглядеть старше его, но чувствовать, что он все равно старше по годам.

– Ты еще очень молодая женщина. Не нужно об этом беспокоиться. У них есть чему поучиться, у наших мужчин. Не все женщины могут этим похвастаться. Я многому научилась от Паши. Когда-то я не могла бы так с тобой говорить. Многие мои слова и мысли от него. Я иногда специально выбрасываю на него свои мысли, чтобы он помог мне их рассортировать. Это у него лучше получается. Нам полезно учиться говорить немного на их языке.

– Я даже не знаю, с чего начать.

– Иди работать, займи себя чем-нибудь.

– Не знаю чем, просто так не хочется просиживать на работе.

– Все в твоих руках. Саша уже большой. Только тебе это нужно делать самой, не ждать помощи.

– От кого ждать помощи? Муж все время где-то, только не дома. Ему не понравится, если меня тоже не будет дома. Ему нужна домохозяйка.

– Всем им нужна домохозяйка. Они, конечно, были бы очень довольны, если бы мы хлопотали по дому и выглядели бы красивыми и счастливыми. Таких женщин больше не делают. Им нужны счастливые жены, но заниматься этим они не хотят. Это наши проблемы. Если бы мне было тридцать два года. Жаль, что я раньше так многого не понимала.

– Что бы вы сделали?

– Что бы сделала? Не знаю. Не слушай меня. Я разболталась. Послушал бы меня мой муж.

– Вы хорошо говорите. Спасибо. Они должны уже скоро позвонить. У вас телефон работает?

– Работает. Сейчас проверю. О, это, наверно, они. Алло. Паша? Привет. Как у вас дела? У нас тоже. Мы тут с Тамарой сидим, пьем чай. Да, она у меня. Как у вас погода? Хорошо. Когда вы идете на гору? Послезавтра? Сколько вы будете идти? Да, знаю. Как ты себя чувствуешь? У нас тепло. Да, тихо. Хорошо. Дай трубку Саше поговорить с мамой. Ну хорошо, целую.

Мария протянула трубку Тамаре – Саша.

Тамара разговаривала сначала с сыном, затем с мужем. Тихим, негромким голосом. Слышат ли ее на другом конце? Она говорила так, как будто ее мысли были где-то в другом месте, как будто она говорила совсем не то, что думала, не то, что хотела сказать. Как будто хотела много сказать. Марии стало жалко молодую женщину. Боже, что я ей такое наговорила. Ее сын там, ее маленький сын. Смертельно больной сын. Бледная, ей это идет. Тамара улыбалась словам Саши и словам Дмитрия. Какие они ей говорят слова? Мария хотела знать.