Крематорий - Кирилл Казанцев

– Эх, фотограф... Если б не ваш уговор, я бы ему сейчас по морде заехал при всех.

– Случай еще представится, – ответил Андрей и незаметно поставил пистолет на предохранитель.

Выйдя на дорогу, генерал Гигин обернулся. Никто из людей Точилина за ним не увязался. Милицейский генерал чуть заметно кивнул одному из своих людей в черном. Тот с напарником неторопливо двинулся к пожарному, следившему за соединением брезентовых рукавов.

– Старшина, у тебя сигареты не найдется? А то ваши так поливают, что мои все размокли.

Пожарный сунул руку в нагрудный карман брезентовой робы, и в этот момент его повалили на землю. Несколько профессиональных ударов – и его, оглушенного, уже оттащили в сторону. Сверху бросили охапку сухих веток.

– Быстро за работу, – проговорил генерал своим самым доверенным бойцам, подобранным из младших офицеров. – А вы двое к машинам.

Из «УАЗа» типа «буханка» головорезы Гигина сноровисто выносили пластиковые канистры с бензином. Принялись поливать им валежник. Двое ментов в черном с автоматами уже бежали по направлению к озеру вдоль раскатанных пожарных рукавов.

Молоденький моторист-эмчеэсник следил за давлением на манометрах пожарных насосов. Старые двигатели работали неровно, стучали, того и гляди – не выдержат нагрузки. Уровень воды в озере немного спал. Вода от берега отступила, обнажив ил и копошащуюся в нем озерную живность. Парень в брезентовой робе недоуменно посмотрел на возникших перед ним, словно из-под земли, мужчин в черном. Последнее, что он увидел, – это занесенный над ним приклад автомата. Удар пришелся прямо в лицо. Парень даже не успел поставить блок. Хрустнул сломанный нос, гаечный ключ выпал из руки.

– Готов, – склонился над ним один из головорезов.

Второй уже протыкал колеса машин широким лезвием самодельного зэковского ножа. Воздух с шипением выходил из покрышек. Автомобили опускались на ободья дисков. Для надежности злоумышленник открыл капоты, вырвал провода и забросил их в озеро.

– Быстрей.

Тяжелый молоток опускался на работающие двигатели пожарных помп. Гнулись, ломались металлические топливные трубки. Брызнула солярка, молоток разносил на части пульты управления, приборы. Дизели один за другим стали захлебываться.

– Все. Бежим...

Струя, бившая из гидранта в руках полковника Точилина, ослабла, уже не разлеталась дождем. Твердый брезентовый рукав опал, сморщился. Остальные гидранты еще работали, но вода уже поступала к ним рывками, неровно.

– Черт, что такое? – насторожился полковник и, схватившись за рацию, принялся вызывать моториста. – Не отвечает, – он вопросительно посмотрел на Ларина. – Сержант, быстро узнать, в чем дело, и доложить.

Сержант бегом бросился выполнять приказ.

– Думаете, это Гигин со своими людьми? – спросил Андрей.

– Вряд ли. Но от этих сволочей черт знает чего ожидать можно.

– Я уже вчера слышал, что менты и бандиты в ваших краях – это одно и то же.

– Человек знал, что говорит. Они уже всех достали. Ладно, фотограф, ты побудь тут. Мои парни, если что, тебя прикроют. А я разбираться пойду.

– Так не годится. Пойдем вместе.

Серафим Прокопович сомневался недолго, подозвал лейтенанта и капитана, тех самых, с которыми приходил в гостиницу к Ларину. И все четверо заспешили по просеке к лесной дороге. Было слышно, как смолк еще один дизель.

– Хрен знает, что творится, – пробурчал полковник и тут же изменился в лице.

Милицейская «буханка» и «УАЗ» уже куда-то исчезли, а вдалеке между стволов мелькали силуэты людей в черном. Они поливали валежник из канистр, в воздухе пахло бензином.

– Мудаки! Постреляю всех! – закричал полковник.

Оружия у него, естественно, не было. Но он, до этого прослуживший в армии, машинально схватился за несуществующую кобуру, а потом, заревев, как раненый медведь, бросился по дороге к негодяям. Тут же раздалась короткая автоматная очередь. Капитан, схватившись за простреленную грудь, упал на лесную дорогу. Лейтенант успел догнать полковника и повалил его на землю. Андрей присел, укрывшись за поваленным стволом, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил. Но расстояние не позволяло вести огонь прицельно. Несколько автоматных пуль, выпущенных в ответ, тут же вспороли кору сухого дерева, за которым прятался Ларин.

Оказалось, что лейтенант тоже вооружен. Он уже стрелял по людям в черном. Андрей не успел его предупредить. В пожарного выстрелил прятавшийся среди бурелома один из людей Гигина. Эмчеэсник упал с простреленной головой. Полковник дополз до него, подобрал выроненный пистолет и принялся отстреливаться. И тут впереди полыхнул огонь. Испаряющийся на жаре бензин взялся резко, в одно мгновение. Сквозь треск пламени послышался звук отъезжающих машин. Обезумевший Точилин поднялся во весь рост и палил вдоль дороги. Ларин бросился к нему.

– Уходить надо, – он тащил полковника за собой.

Тот вырывался, стрелял в огонь:

– Ублюдки, сволочи! Сдохните вы все!

– Поздно, полковник, поздно. Надо людей выводить и самим спасаться.

Огонь полыхал уже со всех сторон. Огненная дорожка, проложенная разлитым бензином, замкнула кольцо, отрезав от Точилина и Ларина оставшиеся в лесу расчеты пожарных. Полковник, скрежеща зубами, выщелкнул пустую обойму и сунул пистолет в карман камуфляжа.

– К машинам пробиваться надо. На «ЗИЛе» к ребятам прорвемся, вызволим.

Андрей с Точилиным бросились вдоль просеки. Вода, вылившаяся из неплотных соединений старых шлангов, не позволила огню занять просеку. На бегу полковник кричал в рацию, вызывал своих подчиненных.

– Возвращайтесь к машинам... что, напрямую не получается?.. там уже огонь... идите в обход... да, понимаю... там такие завалы, что не перелезть... а мотопилы на что?.. пробуйте ребята...

Ларин с Точилиным, прикрываясь от жара натянутой на головы одеждой, выбежали к берегу озера. Две машины уже пылали, охваченные огнем. Полковник бросился к третьей, попытался завести, но стартер безмолвствовал.

– Вот уроды! – Точилин резко ударил кулаком по рулю, взвыл клаксон.

Андрей склонился над молодым мотористом с размозженным лицом, приложил пальцы к сонной артерии, но так и не ощутил биения крови. Точилин спустился с подножки на землю, глянул на лежащего моториста, на Ларина и все понял без слов. Перевел взгляд на пробитые колеса «ЗИЛа».

Воздух буквально трещал от жара, обжигал лица. Полковник поднес рацию к уху, щелкнул клавишей:

– Мужики, – не по-уставному обратился он к своим бойцам, – наши машины раскурочены, так что пробиться к вам не удастся. Вы уж сами постарайтесь выбраться, и мы с фотографом попытаемся. Слышите меня?

– Мы идем к вам, товарищ полковник, – раздалось из рации.

– Отставить! Не сметь! Между нами самое пекло. Берешь командование на себя, капитан. Уводи личный состав в безопасное место. И никаких возражений, это приказ. – Точилин выключил рацию.

Вокруг неистовствовал лесной пожар. Дым наплывал волнами. Пахло смолой и горелой резиной. Языки пламени отражались в небольшом лесном озерце. Между стволов испуганно металась птица, то ли сойка, то ли сорока, Андрей не успел разобрать. Перья вспыхнули. Ларин отвел взгляд.

– Не уберег я тебя, фотограф. Не думал, что они и на такое способны, – прохрипел полковник и пошатнулся.

Только сейчас Ларин заметил, что Точилин ранен. На плече расплывалось кровавое пятно.

– Это херня, фотограф. Зацепило немного. Я в полном порядке. – Точилин вытащил из нагрудного кармана плоскую фляжку из нержавейки, непослушными пальцами левой руки открутил пробку. – Глотнешь?

– Рано за упокой пить, полковник, – мотнул головой Андрей. – Как любит говорить один мой знакомый, не стоит умирать до расстрела.

Точилин жадно сделал пару глотков, закрутил пробку.

– Не хочешь, как хочешь. А ведь я все это мог предотвратить. Связался с ублюдками... и все, понимаешь, как-то незаметно произошло, не сразу. Я же нормальным офицером был. А потом понемногу, помаленьку принципы свои сдавать начал. Вроде и ерунда: взятку возьмешь и думаешь – мир не перевернется, ведь никто об этом и не узнает. А сейчас понял: да, мир не перевернулся, только я уже в нем вверх ногами стою.

– Хватит философствовать, – оборвал полковника Ларин. – Гигин с Радьковым хотели нас убрать, только мы не доставим им такого удовольствия.

– Хотелось бы мне им еще раз в глаза взглянуть. – Точилин прикрылся рукой от налетевшего на него порыва раскаленного воздуха.

– Пошли, пошли, – потянул Андрей полковника к воде.

Хлюпал под ногами жидкий ил. Ботинки проваливались в трясину. Ларин придерживал пошатывающегося от потери крови Точилина. Дно кончилось внезапно, резко. Расталкивая желтые кувшинки и белые водяные лилии, Андрей с полковником поплыли. Ларин боялся потерять Точилина в дыму, а потому схватил его за камуфляж.

– Держись, Серафим Прокопович, – говорил он, когда Точилин опускал голову в воду.