И пришел доктор... - Михаил Орловский

— Неужели вы не заметили, что пахнет не олифой и вообще ВОНЯЕТ?

— Да мы и не такое нюхали, — нехотя признались из стройбата.

Срочно эвакуировав на улицу матросов, командир отпустил служащих. Офицерам же он приказал: «Явиться после обеда в рабочей форме одежды, дабы всё это стройбатовское производство обратно сосклёбывать».

После обеда все собрались у лаборатории в неположенной рабочей форме, то бишь в спортивных костюмах, только Витёк пришёл одетый правильно, как того требует Устав. Его форма казалась даже чище, чем была с утра, а стрелки на брюках ещё дышали свежим паром от утюга. Но на командира, почему-то, уставные взаимоотношения впечатляющего эффекта не произвели:

— Я же сказал в рабочей форме одежды! — вспылил он при всех, как будто ему снега тогда было мало.

— А я не нанимался сюда побелку со стен отслаивать, — спокойно парировал мой товарищ. — Я приехал служить, а не маляром-штукатуром работать, — твёрдо стоял он на регламентированных Царством отношениях.

Командир побагровел, но, вспомнив недалёкое прошлое, пробурчал:

— Через пять минут офицеры в моём кабинете.

Через пять минут в кабинете. Командир начинает долдонить односложную речь, что, типа, беспредел, докатились, приказы выполнять никто не хочет. Все молчат, упёршись глазами в пол. Витек же, как самый смелый в коллективе, открыто возражает, мол, офицеры в части постоянно занимаются никому не нужной ерундой: переписыванием конспектов из одной тетради в другую, проведением мифических занятий по специальности и прочей белибердой. Его монолог занял пятьдесят семь с половиной секунд.

В контратаке командир не нашёл чего противопоставить и отрезал просто: «Я выйду, а кто отказывается выполнять приказ — пишите рапорт». И вышел. Громко хлопнув и без того непрочной дверью.

Витёк обратил свой светлый взор к офицерам: «Ну, чё, мужики. Кто со мной? Если сейчас все, как один, запротестуем, будем служить нормально до самой пенсии». Но офицеры оказались, как браконьеры: «Ой, да нас всего лишат, да мы не можем». Сосунки, одно слово. И тоже вышли, ничем не хлопнув.

Остался Юрьич в гордом одиночестве. Не дожидаясь небесной манны, он строчит рукописный рапорт, типа:

«Отказываюсь выполнить приказ о сдирании со стен шпаклёвки, которая непрофессионально была нанесена матросами срочной службы, присланными командиром такой-то части в качестве расплаты за выявленные санитарные замечания».

Дабы всё сталось по Закону, Витёк зашёл в строевую часть, зарегистрировал рапорт под входящим номером «69» и, как и было приказано, к командиру. Командир внимательно прочитал рапорт, нестриженными ногтями почесал седеющую макушку и говорит:

— А зачем про стройбатовских матросов-то писать?

— Ну, как же, сами просили, — удивляется Витёк. — Я чётко расслышал: «Пишите рапорт».

Произошла небольшая задержка. Тишина повисла в воздухе. Абсолютно неожиданно командир расплакался, словно дитя. Без слёз, правда, но расплакался:

— Ну, не надо про матросов. Может, ты перепишешь рапорт и под этим же номером зарегистрируешь? Зачем так-то, давай жить дружно…

Дальнейший ход их беседы выявил, что Витёк готов был поработать с лизолом, только не односторонним приказным порядком, а нормальным: попросили по-человечески — сделал.

Командир всё понял, заверил, что больше так себя вести не будет и, напоследок, вежливо попросил Юрьича, смягчив голос настолько, насколько это было возможно: «Помоги завтра сошкрябать остатки побелки». Вежливость принесла свои плоды, и товарищ мой согласился.

После его ухода командир, воодушевлённый полученной мировой, собрал оставшихся в части офицеров и, улыбаясь во всё горло, стал хвастать напропалую: «Всё, я нашёл подход к Виктору Юрьевичу. Теперь будет, как шёлковый, у меня по струнке ходить, слова поперёк не скажет». Он победно закурил сигарету, развалившись в кресле, словно барин. «Теперь, что ни попрошу, — всё мне исполнит», — закончил он монолог перед обалдевшими от такого поворота офицерами: «Абсолютно всё». Как и положено, информация эта дошла до моего товарища в течение ближайших световых суток.

На следующее утро, не успев прийти на службу, командир, нашедший подход, просит вежливо Юрьича: «Сделай мне, пожалуйста, в кабинете ремонт и дверь поменяй». Не слабо, да? Последний же, зная всю подноготную, так же культурно отказывается от такого затейного мероприятия и исчезает в дивном посёлке Вихляево, у другого нашего товарища, с которым они отмечают рождение ребёнка оного. Уехал, так и оставив командира в не отремонтированном кабинете, наедине с раздолбанной дверью.

Там, в Вихляево, за новоиспечённого отца мои друзья выпили тогда немало, но за командиром им было всё равно не угнаться, поскольку тот уже ровно как неделю отмечал какие-то, известные только ему, праздники, которые, глядя на него, существовали ежесуточно.

ГЛАВА 3 °CАМОБИЧЕВАНИЕ

Почести портят! Титулы отупляют! Чины позорят!

Когда уже все отдохнули и расслабились, Витёк вернулся в наш родимый Мухосраньск. Командир, однако, несмотря на запойный синдром, не забыл старых обид и вызвал к себе на ковёр нашего товарища и объявил ему строгач (строгий выговор). Поскольку сам командир невероятно сильно устал от весёлых праздников, то он попросил Юрьича (только военный так может, внимание) сделать приказ о наказании на себя самостоятельно. Витек сказал: «Есть» и молодцевато козырнув правой рукой, направился исполнять отданные указания.

— Подождите минутку, — остановил его командир. — Наберите, пожалуйста, ещё приказ на офицеров за то, что они не вовремя сдали курсовую задачу. Мера наказания — выговор.

Получив дополнительные вводные, Юрьич направился печатать приказы. Он сделал это демонстративно, тяжело топоча по коридору и вздыхая, как паровоз. На шум из кабинетов повылазили коллеги и тут же узнали о приказах. Ужаснувшись, офицеры, кинувшие его в трудную боевую минуту, пробовали отговорить Витька, чтобы он на них приказ не составлял, но тот оставался категорически принципиален: наплевали в колодец, вот пускай теперь и пьют из него. А то хотят и бананов съесть, и на пальму не лезть. Товарищ мой сильно недолюбливал таких хитропопых людишек. Набрав оба карательных акта с помощью ЭВМ и распечатав их на старом струйном принтере, он пошёл за подписью к командиру.

Командир выглядел ещё более уставшим, нежели часом ранее. В его кабинете устойчиво определялся отчётливый запах «цэ два аш пять о аш» или другими словами, как его кличут на производстве, этилового спирта. Витек задержался в дверях, принюхиваясь и анализируя параметры вдыхаемой им газовой смеси командирского кабинета. Командир, словно прочитав мысли подчинённого, заговорил первым:

— Это ещё не всё выветрилось после дегазации лизола, ну, Вы понимаете, о чём я. — Он несколько запнулся. — Что там у Вас, товарищ?

— Приказы о наказании меня и офицеров части, — честно признался товарищ.

— Давайте, — честно обрадовался командир.

Первым шёл приказ на него, на Юрьича. Утомлённый командир, бегло прочитав, подписал. Взяв второй, он заметил какой-то подвох, тут же вернулся к первому и внимательно его проштудировал. Спустя секунду оба приказа полетели в мусорную корзину в разорванном состоянии.

Привожу к Вашему личному сведению данные наказательные труды в той последовательности, в которой они попали в лапы командира, дабы в подобной ситуации Вы могли их использовать в качестве примерного образца:

«По личному составу.

23 марта старший врач-специалист лаборатории Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (подвижной) 0000 Центра Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (территориального) медицинской службы Северного Флота Сооруженных Сил Министерства Охраны Российской Федерации старший лейтенант медицинской службы Виктор Юрьевич убыл на обед, согласно распорядку дня, после чего на службе не появился. Несмотря на возрастающее волнение командования части, старший врач-специалист лаборатории Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (подвижной) 0000 Центра Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (территориального) медицинской службы Северного Флота Сооруженных Сил Министерства Охраны Российской Федерации старший лейтенант медицинской службы Виктор Юрьевич не вышел на службу и на завтра. Никаких оправдательных документов и иных заносов он не предоставил.

Приказываю:

1. старшему… Юрьевичу объявить выговор;

2. ответственному за соблюдение дисциплины провести занятие на тему «Распорядок дня как основа поддержания боеспособности ВМФ и его влияние на коллектив, окружающую среду и морских млекопитающих;