И пришел доктор... - Михаил Орловский

3-я группа: кретиноиды — это люди, которые «включают дурака» по привычке или из вредности, то есть даже тогда, когда этого совсем не требуется. Остатки их мышления (если это вообще можно назвать мышлением) целиком направлены на вселенское разрушение. При вопросе «Что Вы можете сделать с офицером?» тут же отвечают: «Наказать». Варианты «Объявить благодарность, премировать» и прочее им не знакомы (командиры, начальники и т. д.);

4-я группа: затупки — это люди, уже прослужившие на флоте порядочное число лет, но побоявшиеся его покинуть из-за страха отчуждённости и никому ненужности. Данная группа особо опасна, поскольку только она начинает безумно переделывать уже имеющиеся устои флота (замы всех категорий, старшие офицеры и остальные).

NB!!! Во избежание нелепых обид и ненужных слёз снова поясню, что данная классификация относится далеко не ко всем (не будем ровнять под одну гребёнку), но к очень многим.

Хорошо. Вернёмся вновь к Юрасу. Родил он девочку. Красавицу Полину. Рост 3464 сантиметра, вес — 53 грамма Тьфу, опять напутал. Рост с весом — наоборот. По шкале Апгар (Апгар — это «дядька» такой умный был, с приятным именем Виржиния) на 8 — 9 баллов. В общем, здорового, полноценного ребёнка.

Радостный, приезжает друг мой, как и положено, на десятые сутки, чтобы уголовного дела не завели. Направляется, пешим ходом, в базу. Пока шёл до неё, проклятой, по морской связи добрые люди уже передали, что «беглец» движется к объекту. На крыльце штаба, несмотря на субботний день, его встречал командир, сам адмирал… контр. Стоит, руки в бока впендюрил. Тело своё по крыльцу, точно жаба, развалил. Глазюки выпялил на Юраса и твердит высокозвучным баритоном:

— Я не буду долго разговаривать, а задам всего лишь один-единственный вопрос. Где Вы были? Чем занимались? Почему уехали без разрешения? Кто Вас отпустил?

— Не понял Вас, тащ адмирал, — удивляется Юрас так неподдельно, что даже его брови, одна обгоняя другую, асимметрично поползли вверх.

— Где Вы столько времени пропадали? — подытожил командир, зная наперёд возможный ответ.

— A-а, это. Так я ездил на роды любимой и, замечу, единственной супруги, — честно заключил новорожденный папаша, зная о троекратном посещении ЗАГСа собеседником.

— А что же Вы, никого не предупредив, уехали? У меня на столе два Ваших рапорта лежат, и на них не написано «отказать» (чувствуете обман), — прикидывается адмирал, контр, мягко соскользнув со щекотливой темы.

А Юрас, не раздумывая, как будто видел свой ответ заранее, очень метко, прямо в лоб:

— Так на них и «разрешаю» не написано. Жена моя уже родила, а они у Вас до сих пор на столе лежат.

Здесь уже опытный военный потерялся. Не знает, какие слова подобрать. Да и чего подбирать, если сами себя клоунами выставили. Человек просился, писал трогательные рапорта. Фиг Вам: получите, пожалуйста, жирный кукиш с маслом, а не отпуск. Не дали человеку спокойно уехать. После чего, потом, бегали, всей службой искали: «Ой, у нас доктор пропал». Кретиноиды!

Раздавшийся ниоткуда смех захватил весь городок, перекинулся на базу; там над командованием ещё очень долго смеялись и потешались. Чтобы не пребывать в дурацком положении, изначально не нужно себя в него ставить, уважаемые товарищи военнослужащие.

ГЛАВА 26 ЗАТОШНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ

Коли был ты баобабом, баобабом и помрёшь

Кстати, к слову, о дурацких положениях. В быту таковые тоже случаются, но проходят они тише и на уровень командования флота не выходят. Тем не менее, смеётся, всё равно, вся база и иже с ней прилегающие мирные граждане.

К примеру, как выжить в маленьком военном городке? Нет, это я вас спрашиваю, как выжить? Не имеете представления? Вот и я затрудняюсь с однозначным ответом. Может быть, удариться в торговлю, как многие товарищи россияне? Только ни в коем случае не за прилавок, продавцом. Утомительно. И со своим бизнесом также много мороки. Нет. Попробуйте лучше себя в свободных продажах, так сказать, в роли домашнего коммивояжёра.

Прежде всего, самым первым делом, осмотритесь на текущих местах. Твёрдо убеждён, что Вы найдёте много добра, которое Вам уже, в этой жизни, не пригодится и на тот свет забрать не удастся. А вот добрым людям такое добро может и снадобиться, на некоторое время хотя бы.

Знаю наверняка — у любого человека всегда есть какой-нибудь хлам, абсолютно ему не нужный, но для выброски непригодный. Можете головой не мотать: у Вас он тоже имеется. Итак, если и у Вас такой обнаружится (а он, я подчёркиваю, обнаружится), тогда смело пишите объявление: о том, что хлам найденный продаётся. После чего несите это самое объявление на уличную доску тех же самых объявлений (как вы уже поняли, в военном городке нет ни газет, ни Интернета) и приделывайте тщательно на клей «Момент». Только не надо по-морскому: «Продам телевизор. 5 кг вес. Цвет — похож на чёрный. Габариты уставные. Кнопки каналов и антенный выход. Провод электропитания в комплекте. Цена — непонятно какая. Самовывоз…». Нет, нет, нет. Думайте головой. Как это сделали мои знакомые друзья.

Имелся у них замечательный итальянский холодильник. В хорошем состоянии: двухкамерный, с полочками, с дверцами, с отделением для яйца, всё как положено. Только один минус: фреон не работал. В одно прекрасное время холодильник сказал: «Баста» и перестал морозить. Его тотчас же лишили продуктов питания, что никоим образом не помогло делу, и он стал стоять мёртвым грузом. Мешать не мешает, но место занимает. Кладовку из него сделать было бы неблагородно, вот и решились продавать такое чудовище.

А что необходимо для продажи холодильника? Так точно — исключительно грамотная реклама. Реклама товара, ведь насколько нам всем известно, из школьного курса экономики, — мощный двигатель торговли.

Дело сбыта сломанной электротехники — шаг ответственный, и друзья мои составили отличное от других объявление. Нарисовали объект продажи. Придали ему чёткие контуры и формы соответствующие. Приделали ручки и ножки, снабдили лучезарной улыбкой и удобрили всё это примерно следующим текстом:

«Я большой и преданный хранитель прохлады и свежести, родом из солнечной Италии. Ищу ласкового хозяина, для верной и долгой службы. В настоящее время я немного болен, но недуг мой поправим. Жду Вас с нетерпением и жгучим обожанием».

На следующий день отбою от покупателей не было, хоть аукцион устраивай. Холодный друг ушёл в один момент или, как любят говорить, «с руками чуть не оторвали».

Узнали про такое финансовое обогащение, не обременённое налогами, другие мои знакомые. Супружеская пара. После непродолжительных целенаправленных поисков они нашли в кладовой машинку, ненужного им потребления. Машинка эта была швейная, брэндовой (в значении вроде бы «известной», но уж очень похоже на бредовой) фирмы «ZINGER», с более чем полусотней программ. Даже нитку в иголку сама вставляла. Но пользы супругам она не приносила. Шить они не умели, да и магазина тканей в городке отродясь не было. На семейном совете единогласно решили продать машинку кустарным методом.

Составлением рекламного объявления стал заниматься супруг, как старший по званию (у супруги вообще звания не было). Нарисовал он её. Приделал, по аналогии, человеческие конечности. Нет, ручки-ножки у него получились здорово, с анатомической точностью, а вот сама машинка вышла как-то не очень. Когда я смотрел на это художество, было такое ощущение, что смотришь на изображение человека, а у тебя проблемы с глазами, типа центральной катаракты: в середине мутно, а по краям ясно. Хотя, если включить воображение, то в нарисованном легко распознавался истерзанный службой военный морячок.

Но это оказалось ещё полбеды. Далее же, по задумке, должен был идти рекламный текст. И он шёл. Приводить страшно, но придётся:

«Я портной мастер на все руки. Умею шить, штопать, кроить, узоры делать. А при большом желании могу и погладить и постирать. Приходите ко мне. Вся работа почти даром».

Жена почитала такое безобразие и в протест, на мужа. Лист вырывала, и идеи привносить пыталась. Всё напрасно, глава семейства держался стойко и, ссылаясь на оригинальность, с пути намеченного не свернул.

На следующий же день, как объявление развесили на всеувидение, за машинкой пришёл мужик, с двумя полными кулями. Здоровенный такой детина, издалека похожий на платяной полированный шкаф. Головой он упирался в лампочку, а в плечах смело перекрывал весь дверной проём и ещё полкосяка в придачу.

Открывает дверь муж. Детина ставит тюки на пол и, с трудом ворочая языком, будто тот весил килограмма три, говорит:

— А я по объявлению.

— По какому объявлению? — хлоп-хлоп глазами, не понимает составитель.

— Ну, как же? По тому самому, на доске объявлений, — уточняет, видимо имевший дело с вояками, детина.