Тридцать один. Огневик - Роман Борисович Смеклоф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она бабушка Ирины, – тихо пояснил он.
– Ну и семейка! – усмехнулся Оливье.
Я зевнул и скривился от боли.
– Она действительно лучший знахарь в Благограде! – с обидой заметил директор.
– Охотно верим! – согласился Евлампий. – Мастер Носовский просто устал. На него напала половина чародеев вашей тюрьмы…
– Да, это ужасно! Вы обязательно отдохнёте в самых комфортных условиях.
Я закивал, оглядываясь в поисках кровати.
– Немного потерпите. Сначала вас осмотрит миссис Гуднес.
– Сейчас? – возмутился голем.
– Да! – строго сказал директор. – Магическое заражение слишком опасно!
– Вы правы, – сник Евлампий, а я горестно вздохнул.
Я устал. Истерзан кучей магов-заключенных. Болен и подавлен. Не хватает ещё старухи лекарши, которая будет трогать мои руки и лазить в рот.
Вспомнив о стукаче, я ощупал макушку. Механическая птица висела, безвольно опустив голову.
– Снимите хотя бы это, – хрипло попросил я.
– Чуть позже, – закивал управляющий. – Её заклинило от чрезмерных магических возмущений, понадобится время…
В дверь постучали, и в проеме появилась голова мага в белом.
– Прибыла госпожа врачевательница, – сообщил он.
– Просите, – бросил управляющий.
– Не волнуйтесь. Она вам поможет…
В лабораторию широким шагом ворвалась миссис Гуднес. Высокая, широкоплечая с грубыми чертами лица, она напоминала мне кого-то знакомого.
– Радуйся, крысеныш, что твоя магичка не пошла в бабку, – усмехнулся Оливье.
Меня передернуло.
– Что у вас, юноша? – с порога спросила врачевательница.
Я заморгал глазами.
– Кто вы такая? – вскрикнул директор.
– Как говорила ведьма, попросившаяся на ночлег: «Нехорошая знакомая», – улыбнулась миссис Гуднес.
Сквозь небрежный грим пробивалась чёрная бородка. Парик сбился на бок, оголив зачесанные назад волосы, а платье нелепо топорщилось в неподходящих местах.
– Что происходит? – всполошился Евлампий.
Поддельная врачевательница взмахнула руками. От её жеста лаборатория потонула в трубном гуле. Таком высоком и пронзительном, что я схватился за уши, с выпученными глазами таращась на чародея. То, что это архивариус в обличье Волкова и нелепом женском гриме, я понял сразу. Вот только зачем этот примитивный маскарад? Щелкай пальцами и получай любую внешность.
– Юноша! – пропел Мровкуб, дирижируя невидимым оркестром. – Времени подробно раскладывать запутанный план – нет. Но поверьте, я потратил ночь, чтобы рассчитать относительности вероятных событий. Смело заявлю, что на шестьдесят три с половиной процента нас ждёт успех.
– Что? – ошарашенно спросил я.
– Достоверность высокая? – вмешался голем.
– Наивысшая! Ставлю весь свой огромный опыт.
В шаге от меня зачарованно кружился, притопывая ногой, директор тюрьмы. На мечтательном лице играла ребяческая улыбка. Он танцевал, а в такт его шагов из алхимических колб били фонтаны цветных зелий, переливающихся хлопьями пены. Она сверкала и лопалась прозрачными пузырями, издавая нежные скрипичные трели.
– Юноша! – привлек моё внимание архивариус. – Ничему не удивляйтесь! Делайте только то, что говорят.
– Как всегда, – пробурчал я.
– Да ты всё равно офоршмачишься, – проворчал Оливье.
– Голем! Когда включится сирена, должен громко сказать: «Погода сегодня отвратительная! Предлагаю сделать наше путешествие максимально коротким и воспользоваться ходами кобольдов».
– Какая сирена? Какие ходы? – не понял Евлампий.
– Время истекло, – извиняющимся тоном сообщил Мровкуб и опустил руки.
Пена в колбах сдулась, а музыка стихла. Директор запутался в ногах, чуть не упав.
– Эвакуация! – очнувшись, взвизгнул он и хлопнул меня по плечу.
Меня тряхнуло и перенесло в камеру.
– Он нас все-таки надул! – весело вскрикнул Оливье.
– Нет, – возразил голем.
– Прекратите, – устало протянул я.
– Что прекратить, задержанный?
Я резко повернулся. В дверном проёме стоял глава тайной канцелярии.
– Новую ещё не закляли, – сварливо забрюзжал Сыч и провел пальцем по неровной стене. – Величественная тюрьма – невеличественная. Железных стражей на всех заключенных не хватает. Вы же могли сбежать, если бы не я.
– Я даже не понимаю, как здесь оказался, – возразил я.
– Неужели? – не поверил глава тайной канцелярии и со смешком добавил. – Неужели, неужели, ворожить наворожели, да невыворожили.
– Прекратите ваши допросы, мы же обо всём договорились!
Сыч отошел, и за его спиной я увидел Ирину.
– Вы выполняете свою часть сделки, мастер Носовский – свою. К чему бесполезные разговоры? – хмуро спросила она.
– Вы правы, сударыня, – поклонившись, промурлыкал Сыч. – Привычка! Не могу не допытываться.
– Идёмте уже, – строго сказала Ирина.
– Не заставляйте себя ждать, задержанный, – крикнул глава тайной канцелярии.
– Не понимаю, – прошептал я, озираясь.
На краю матраса лежало желтое перо.
– Можно забрать свои вещи?
Сыч не оглядываясь кивнул, и проворчал:
– Только мигом. Мы опаздываем. Сумку тоже захвати!
Я подцепил магическую подписку, едва удержавшись, чтобы не встряхнуть перо и пошарил по матрасу. Пальцы зацепились за что-то, и в тоже мгновение невидимая бездонная сумка стала видимой.
– Это только для тебя, для остальных она всё еще незримая, – проворчал хранитель. – Прислони к животу, сама на спине завяжется.
Я всё вертел в руках неожиданный подарок. У меня никогда еще не было волшебных вещей. И хоть на первый взгляд сумка не представляла собой ничего особенного: обычный мешок с длинными завязками и вышитым на боку знаком гильдии иллюзий, я всё равно не мог от неё оторваться.
– Быстрее, задержанный. Клопов из матраса не берите. В моих застенках всяких гадов хватает, будет из чего выбрать.
Глава тайной канцелярии натолкнулся на неприязненный взгляд помощницы и оборвал свой язвительный монолог, махнув рукой.
Спрятав подписку в сумку, я прислонил её к животу, а когда завязки, как и обещал хранитель, затянулись, как ремень, вышел из камеры.
– Архивариус сказал…
– Что в этот раз нас точно добьёт! – перебил голема Оливье.
– Прекратите свои глупые шутки, – взвился Евлампий.
Я вздохнул. Чуть приподнятое волшебной сумкой настроение, снова грозило обрушиться. За что мне все это? Ну не мог я так в жизни провиниться, честное слово.
Сыч важно шествовал по коридору, взяв Ирину под руку, и на все лады расхваливал её способности.
– Ваша семья меня поражает. Ни одного блёклого пятна, сплошь одаренные волшебники.
– Огрей его по голове, пока никто не видит, – предложил хранитель.
– Нападение на колдуна при исполнении обязанностей… – завел любимую песню голем.
Оливье только фыркнул.
Я упрямо молчал. Доверюсь Мровкубу. Пока он меня не подводил, в отличие от наплечных паразитов, которым верить нельзя. Один шпионил на высшего судью Тринадцатого Темного Объединенного мира, другой пытался меня убить.
Мы остановились у ворот в неловком, затянувшемся молчании. Их уже починили, и неизменные фигуры тощих чародеев снова карабкались друг на друга. Из-за приоткрытой створки пробивались яркие солнечные лучи, но разогнать вечный тюремный мрак им было не под силу. Волшебница нервно жевала губу, напряженно глядя на большие песочные часы у стены. Две прозрачные колбы, в резной оправе из темного металла, переворачивались на когтистых лапах ежеминутно.
– Желаете попрощаться? – не выдержав, уточнил Сыч.
– У него нет стража,
