Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане - Роман Свечников

Мэри рассказывает, что у нее есть муж. Он американец и все прекрасно знает, но никаких проблем на этой почве у них нет. Еще она считает себя самой красивой среди конкуренток в Лаосе. Девочка работает гидом по сексуальному туризму Вьентьяна и именно поэтому должна превосходно выглядеть и бегло говорить по-английски.

Уже семь часов утра, и Мэри пора отвозить домой родительскую машину. Как только она переступает порог, я отрубаюсь.

Под конвоем

Пересечь следующую границу решаю в районе города Паксе. До него около семисот километров. Всю дорогу мне приходится снова и снова объяснять свою денежную проблему. Примерно половина водителей, поняв, о чем идет речь, отказывается меня подвозить. Но встречаются и отзывчивые люди. Один из них подбрасывает меня до неопознанной деревни.

Я бреду вдоль трассы и натыкаюсь на мост, рядом с которым торчат старые сваи. Спускаюсь вниз к реке, чтобы сделать пару снимков. За мной увязывается группа мужиков. Они машут руками, что-то орут и жестами показывают, чтобы я спрятал камеру. Я не обращаю на них внимания и делаю свое дело.

Мужики кидаются ко мне, хватают за руки и волокут за собой. Сначала я отбиваюсь, но потом понимаю, что шансов против этой толпы у меня немного. Только через десять минут начинаю догонять, что имею дело с лаосской армией – фишка в том, что местные солдаты не носят военную форму. За мной присылают грузовик и под конвоем доставляют в полицейский участок, который находится в пятидесяти километрах от моста. Там работает единственный в округе военный, который когда-то учил таблицу неправильных английских глаголов. Я понимаю, что, скорее всего, меня попросят удалить кадры из фотоаппарата. Не то чтобы этот мост был невероятно живописным, но из принципа я решаю идти до конца и прячу флешку в носок.

На вопрос, куда делись фотографии, которые я сделал, отвечаю, что уже уничтожил их. Полицейский решает проверить мою ложь и просит отдать ему флешку. Я вываливаю горкой все карточки памяти, которые пылятся в моих карманах. Потом пишу объяснительное письмо на русском языке. В нем проливаю свет на причины моей разведдеятельности под мостом и даю слово пацана, что больше туда не полезу. Тем временем офицер строит солдат и приказывает подогнать транспорт, чтобы перебросить меня в исходную точку. И мы снова бодро мчим с мигалками по лаосской трассе в кабине чего-то очень похожего на белорусский автозак.

Ночь. Меня высаживают ровно на том месте, где я был взят с поличным полдня назад. Я дохожу до ближайшего жилого строения, стучу в дверь и прошу хозяина дать мне ночлег. Он позволяет разместиться на бамбуковой кровати у входа.

К ночи следующего дня я наконец добираюсь до лаосско-тайской границы. Откровенно говоря, я этому безумно рад. Подхожу к окошку пограничного контроля и протягиваю паспорт. Офицер смотрит на мой документ и произносит магическое “fifty thousand[29]” – ему очень хочется взять с меня деньги за выездной штамп. Усталыми жестами прошу его позвать офицера заставы. Он недовольно вздыхает, ставит штамп и произносит:

– See you again in Lao PDR![30]

Глава 9

Рома в Таиланде и Малайзии

Тайский автостоп

Помню тайского пограничника, который удивленно спрашивает меня:

– Single entry?[31]

– Yes, sir. After Thai I’m going to visit Malaysia.[32]

– Oh, ok. Welcome to Thai![33]

Пограничник не случайно удивляется моей одноразовой визе. В Таиланде живут десятки тысяч иностранцев, и чаще всего они прибывают в страну по туристической наклейке с двойным въездом. Теоретически такая виза дает право на полугодовое пребывание в стране, но за это время ты обязан выехать из Таиланда хотя бы на несколько минут в любую другую страну. Чаще всего на visa run туристы отправляются именно в Лаос.

За несколько дней до пересечения тайской границы я связался с Вераснем и Женей, белорусскими ребятами, которые пару лет назад отвезли на мыс Горн обычный кухонный табурет. Они проехали автостопом практически через все страны Центральной и Южной Америки, теперь же бороздят Юго-Восточную Азию. Мы договариваемся встретиться в городе с очень громким названием Накхонратчасима.

Я выхожу на трассу и вытягиваю руку. Не проходит и минуты, как передо мной останавливается машина. Сначала я думаю, что это везение, но быстро понимаю, что Таиланд не шутит с гостеприимством.

Мои тайские спутники выглядят как студенты первого курса. На ломаном английском они спрашивают, почему я не воспользовался автобусом. Ребята не догоняют, что такое автостоп, им кажется, что со мной стряслась какая-то неприятность, раз я стою на трассе. Пытаюсь объяснить, что у меня всего лишь нет денег на билет, поэтому я езжу на попутках, но моя финансовая ситуация кажется им слишком ужасной. Ребята тут же звонят своим друзьям и очень эмоционально рассказывают последним о несчастном иностранце.

Мы добираемся до первого приграничного города Убон. Там нас встречает машина с ребятами того же возраста. Теперь моим нелегким положением заняты восемь голов. В результате дискуссии на свет рождается идея посадить иностранца на прямой автобус до Накхонратчасимы. Мы едем на автовокзал, но все автобусы уже отчалили, а следующий будет только завтра. Ребята предлагают мне заночевать у них, но я спешу и прошу отвезти меня на трассу. Но тайцы не могут бросить белоруса в беде – и мы едем в полицейский участок, где ребята рассказывают копам про бедного чужеземца и те сразу же останавливают для меня попутку. На прощание пацаны суют мне в карман пятьсот бат – это что-то около пятнадцати баксов, – чтобы я смог расплатиться с тем, кто меня подвезет.

От полицейского участка до полицейского участка, от заправки до заправки я добираюсь до Накхонратчасимы. Последний отрезок пути проезжаю в открытом кузове пикапа, вместе с когортой сонных детей. За это время я успеваю дочитать оставшиеся пару сотен страниц “Бродяг Дхармы”. Наконец в четыре утра я выпрыгиваю из кузова неподалеку от громадного монастыря. Будить монахов в столь ранний час неприлично, и я расставляю палатку по соседству с кельями.

За последний год самые разные люди в самых странных ситуациях помогали мне прорываться вперед. Я успевал сказать им спасибо, и мы навсегда расставались. Многих из них я до сих пор не знаю по имени. Случается, мой мозг сверлят мысли о том, что именно меня стоит называть потребителем в самом плохом смысле этого слова – я потребляю не товар, но хорошее отношение людей, и часто в одностороннем порядке.