Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане - Роман Свечников

Через сотню лет никого из нас не останется. Как здорово, что мы здесь так ненадолго. Бояться нечего – всему один конец. Мы сольемся в единый поток, чтобы все забыть и родиться заново. Мы ветер, наши слова просто игра.

Самолет набирает высоту, в наушниках играет Michael Pitt – “That Day”. Я счастлив и говорю себе: “Прощай!”

Книга вторая

Глава 10

Рома в Лос-Анджелесе

Вены

5.40 утра. Похоже, я проспал автобус. В спешке, машинально натягиваю свои единственные шорты и, даже не умывшись, вываливаюсь в город. Бегом – вверх по улице, вдоль фонтанчиков, поливающих газон, – на Уилшир. Может быть, еще не все потеряно. Издалека вижу, что на остановке тусуется Габриель – повар-мексиканец, с которым мы каждое утро вместе ждем наш 720-й. Он вытягивает руку и поднимает большой палец вверх, я выдыхаю и перехожу на шаг. Успел. Я в Лос-Анджелесе. Работаю грузчиком в русской мувинг-компании. Мы упаковываем мебель, перевозим ее из старого дома в новый и расставляем по углам. За пару месяцев я так прокачался в этом деле, что с закрытыми глазами могу разобрать на детали и по всем правилам упаковать практически любой предмет американского интерьера.

Сегодня я работаю с Артом, пузатым мексиканцем, и Ли, двухметровым черным парнем. Как только мы садимся в рабочий грузовик, ребята первым делом раскуривают добротный косяк марихуаны. Мы выкатываемся на хайвэй и следующий час тянемся в густом трафике к дому клиента.

На ступеньках двухэтажного многоквартирного дома нас встречает невзрачный паренек лет двадцати пяти, который робко отвечает на наши стандартные вопросы. Из его несмелых ответов мы делаем вывод, что переезжает он нечасто – таких мы сразу берем в оборот. Его квартиру, если работать добросовестно, можно отбомбить часа за три, но можно и за шесть. Мы никогда не перевозим мебель “голой”, для начала мы ее как следует оборачиваем в одеяла и заматываем специальной упаковочной пленкой. В какой-то степени это делается для того, чтобы не поцарапать вещи, но в основном, конечно, чтобы потянуть время. Более того, когда мы с серьезными лицами начинаем закутывать шкаф в три шубы, это выглядит очень профессионально, и клиенту кажется, будто он не прогадал, согласившись на самый дорогой мувинг во всей Калифорнии.

Но сегодня особый день – все будет как в кино. Мексиканец Арт берет на “двойку” (так мы ласково называем тележку на двух колесах) пять коробок с упакованными в них стеклянными предметами и спускает вниз по крутой лестнице. Перед работой Арт еще разок как следует дунул, и мир кажется ему ярким, как детская раскраска, а ящики – легкими, как пух. Именно поэтому через секунду звук бьющегося стекла наполняет весь лестничный пролет, а мексиканец пикирует вниз вслед за ящиками и тележкой. Несмотря на драматизм ситуации, я замечаю, что Арту смешно. Он резко подрывается, поднимает первый попавшийся ящик, с которого сыплются осколки битого стекла, и бежит вверх по лестнице:

– Hey, guys! I dropped this shit! I dropped this fucking glass! Ah-ha-ha![34]

Большой черный Ли подхватывает волну настроения и тоже начинает громко хохотать. Я стою с упакованной тумбочкой в руках и плавно перевожу взгляд со своих упоротых коллег на клиента – последний явно растерян и не знает, как себя вести в сложившейся ситуации. Тем временем Ли выхватывает у Арта ящик с битым стеклом:

– Let’s see what’s going on inside.[35]

Он распаковывает ящик, в котором не осталось ничего живого:

– Oho-ho, man! You crashed everything![36]

Ли закрывает ящик и зачем-то начинает обматывать его упаковочной пленкой. Он делает это с задорной улыбкой актера из рекламы очередного моющего средства. Ли не обращает внимания на то, что из стенок ящика торчат острые куски стекла, и, конечно же, немедленно вскрывает себе вены на правой руке:

– O my gosh! I cut myself![37] – визжит мой напарник.

Он трясется как осиновый лист и, пытаясь привлечь к себе внимание, машет израненной рукой, заливая комнату густой бурой кровью. Клиент теряет дар речи и оседает на стул. Арт в испуге выбегает прочь из квартиры. Тем временем большой черный парень начинает терять сознание. Я залетаю в толкан, хватаю туалетную бумагу, делаю тампон в несколько слоев, прикладываю его к ране бедняги и туго перематываю все это упаковочной пленкой.

Я за легалайз.

Иммиграниада

Первую неделю в городе Ангелов мы гасились у Арсения, моего друга детства с Автозавода, примерно год назад эмигрировавшего в Штаты. Сеня уже выручал меня – в Нагорном Карабахе я некоторое время жил у его бабушки Норы.

Сам Сеня пока толком не знает, зачем приперся в эту часть света – весь прошлый год он едва сводил концы с концами, перебиваясь на всяких тухлых работенках. Сейчас он днями напролет отдирает вьетнамскую лапшу от тарелок в каком-то местном ресторане. Мы с Олей спали на полу в его небольшой комнате в районе Эко-Парка. И все было бы чудесно, если бы не истеричная соседка по дому. Однажды утром вопрос о нашем выселении встал ребром.

Так мы попали в полную строительного мусора каморку посреди района Вэлли-Виллидж. Я устроился подсобным рабочим на стройку, и прораб разрешил мне оставаться на объекте ночью. С восьми утра и до восьми вечера я зачищал стены под покраску. К концу каждого дня я был похож на альбиноса в белом, а все вокруг меня покрывалось мелкой пыльцой штукатурки. После смены я вылизывал строительным пылесосом, насколько это было возможно, угловую комнату здания и накачивал надувной матрас. Спать на нем было жутко холодно. За ночь от строительной пыли воспалялась носоглотка, и потому весь следующий день я хлюпал носом.

Пока мы с Олей жили в этой дыре, завтракать и ужинать нам приходилось всякой дрянью из магазина 7-Eleven на углу квартала – до других маркетов пешком было просто не добраться. В единственной доступной точке торговли можно было купить кусок разогретой химической пиццы, бутерброд из холодильника с чем-то вроде мяса или пластмассовый хот-дог с горчицей. Также в ассортименте магазина было представлено десять видов кофе с разными ароматизаторами – все как один абсолютная моча на вкус.

Пока я днями висел на стремянке под потолком строящегося дома, Оля просиживала штаны за столиком ближайшего Starbucks в поисках работы на “Крейглисте”. Честно говоря, я не знаю, кому из нас приходилось хуже. Девушкам здесь сложнее найти сносную работу за кэш, не имея SSN[38] – в Лос-Анджелесе слишком велик риск нарваться на сексуальное насилие, мошенничество или простое кидалово.