Тайна художника - Росс МакДональд

— Она находится в этом городе? — вновь небрежно спросил я.

— Но ведь вы это знаете лучше меня, как я понял! Иначе не расспрашивали бы меня о ней… Во всяком случае, она была здесь…

Джек Бемейер протянул руку и по-дружески положил ее мне на плечо, проговорив тихим просящим голосом:

— Только не говорите обо всем этом Рут, прошу вас! Она ужасно завистлива… Вы же знаете женщин!

В эту минуту я заметил движение света за не совсем прикрытой дверью кабинета, где мы сидели. Сразу же вслед за этим на пороге появилась Рут Бемейер.

— Это ложь, будто я безумно завистлива! — гневно вскричала она, входя в кабинет. — Возможно, и были такие моменты, когда я могла проявлять зависть, но это совсем не дает тебе права так говорить обо мне!

Джек Бемейер резко повернулся к жене. Стоя вблизи, она казалась сильно взволнованной и сердитой. К тому же она была выше мужа из-за туфель на очень высоких каблуках.

Появление жены было полной неожиданностью для Джека Бемейера. Теперь его лицо приобрело выражение застывшей маски. Через минуту на нем появилась гримаса какой-то пренебрежительности, чуть ли не ненависти: мне он показался сейчас особенно неприятным, почти отталкивающим. Таким я его еще не видел.

— Нет, Рут, тебя постоянно прямо-таки съедает зависть! — заявил он. — Так было всегда… Ты не захотела создать мне нормальную половую жизнь, но в то же время не выносила, когда это давала мне другая женщина. Твои постоянные истерики должны были способствовать тому, что я порвал с нею… Когда тебе это не удалось, ты просто выжила ее из города…

— Мне тогда было стыдно за тебя перед всеми людьми… — сердито парировала Рут Бемейер. — Ты ведь гонялся за этой ведьмой, как безумный…

— Не смей так говорить о ней! — гневно вскричал Джек Бемейер, сверкая глазами.

Их очередная ссора носила какой-то театральный оттенок. Говоря друг другу колкости, бросая злые упреки, каждый из них постоянно посматривал на меня, будто я являлся для них судьей, компетентно оценивающим гневные доводы, или арбитром. Надеясь несколько охладить разгневанных супругов, я бесцеремонно обратился к ним с вопросом:

— Скажите, пожалуйста, миссис Бемейер, почему вы приобрели эту картину и повесили к тому же ее у всех на виду?

— Я уже вам говорила, что совершенно не знала, кого эта картина изображает. Для меня это был красивый, явно идеализированный женский портрет, созданный хорошим художником. Лишь теперь я неожиданно это узнала… Сейчас эта натурщица наверняка выглядит сморщенной старой бабой. Каким образом она, эта дряхлая старуха, могла бы ассоциироваться в моем представлении с красавицей на портрете…

— Однако ты все же сделала это! — вмешался Джек Бемейер. — Могу лишь подтвердить, что она тогда была гораздо красивее тебя, даже в лучшие твои годы! Видимо, именно это тебе было труднее всего переносить…

— Нет, это тебя я не могла переносить! — гневно возразила Рут Бемейер.

— Наконец-то хоть сейчас ты это открыто признаешь! А ведь раньше непрерывно делала вид, что все наши конфликты происходят лишь по моей вине. В твоем представлении я был Кинг-Конгом из Копер-Сити, а ты наивной девчушкой… На самом деле ты лишена нежности и девственности…

— Разве могло произойти иначе, если я столько с тобой? Я тоже стала толстокожей… Иначе я бы не выдержала многолетнюю жизнь с тобой…

Все это начало мне порядком надоедать. Я резко поднялся, стал между ними, повернувшись лицом к разозлившемуся Джеку Бемейеру, и четко спросил:

— Итак, где сейчас находится Милдред Меад? Мне необходимо срочно с ней поговорить.

— Не знаю… Честно говорю вам, не знаю…

— Лжет, как всегда! — резко заявила Рут Бемейер. — Это он перетащил ее сюда, в Санта-Тереза, и нанял ей квартиру неподалеку от пляжа. У меня есть там пара приятельниц, поэтому мне многое известно… что и как… Я видела даже, как он протаптывал тропинку к ее двери, проведывая ее чуть ли не ежедневно, — пояснила она мне, а потом вновь повернулась к мужу: — Какой же ты все же подлец! Потихоньку удираешь из собственного дома, чтобы спать с полусумасшедшей старой бабой!..

— Я вовсе не спал с ней!.. — громко и возмущенно возразил Джек Бемейер.

— А что же еще вы делали там вместе? — насмешливо спросила жена.

— Просто разговаривали… Выпили немного, вспоминали далекое прошлое… Только и всего!

— Это просто невинная старая дружба, да? — насмешливо проговорила Рут Бемейер, презрительно качая своей тщательно ухоженной головой.

— Да, конечно же, теперь именно так…

— Ваша дружба была такой невинной… — с иронией сказала она мужу.

С минуту он старался собой овладеть, меняясь в лице, потом откровенно выпалил, как выстрелил:

— Да, я очень любил ее!

Рут Бемейер посмотрела на него как-то оторопело, даже явно беспомощно. Наверное, он еще никогда не признавался до этой минуты в своей прежней большой любви к Милдред Меад. Никогда не говорил об этом так откровенно и прямо. Она бессильно упала в ближайшее кресло, склонив мокрое от обильных слез лицо к своим коленям.

— Где же сейчас находится Милдред Меад? — вновь спросил я Бемейера, вплотную подступая к нему.

— Я не видел ее с неделю… Она куда-то уехала, даже не оставив адреса. Раньше упомянула, что собирается переехать к каким-то родственникам…

— В этом же городе?

— Не знаю…

— Вы не пытались ее разыскать?

— Зачем? — пожал он плечами. — За каким чертом мне это надо? Между нами ничего нет уже давным-давно. После продажи дома у каньона у нее столько денег, что хватит с излишком до конца ее дней. Я ничем ей не обязан.

— Мне крайне необходимо связаться с нею, вы должны помочь мне в этом! — упорно настаивал я. — У вас есть кто-нибудь знакомый в филиале Юго-Западного банка в Копер-Сити?

— Я знаю там одного менеджера. Его зовут Дельберт Кнап.

— Можете ли вы уточнить у них, где Милдред Меад получала деньги по чекам за дом?

— Можно попробовать… — неопределенно, без всякого энтузиазма ответил Бемейер, хмуро глядя на меня.

— Вы должны сделать больше, чем просто попытаться, мистер Бемейер! Мне очень жаль, но я вынужден сейчас нажимать на вас, потому что это дело жизни или смерти!

— Чьей смерти? Милдред?!

— Возможно, и ее! Но пока меня в первую очередь беспокоит судьба Бетти Посидан. Я ведь недавно с трудом разыскал, а потом доставил домой вашу дочь. Помог вам в этом! А теперь уже вас прошу помочь мне! Если вы не поможете мне в этом, а с мисс Посидан в это время случится что-то непоправимое, я просто уничтожу вас, Бемейер!

— Это звучит как угроза… — мрачно заметил он.

— В вашей жизни оказалось столько дряни, что вас совсем не сложно прижать и даже раздавить! — вконец разозлился теперь уже я сам, не в силах больше сдерживаться.

В ответ на это Джек Бемейер разгневался и закричал:

— Я напишу на вас жалобу в Сакраменто! Вы вступили сейчас на путь шантажа и угроз. Вы крепко пожалеете об этом!

Я сам уже опомнился и пожалел о том, что сорвался на угрозы в адрес Бемейера. Однако я сильно нервничал из-за Бетти Посидан, считая, что нельзя терять время на пустые разговоры. Все это мешало мне извиниться перед этим подлым человеком. Тем более, что он сам никогда не сдерживал своей грубости и высокомерия. Резко повернувшись, я вышел из кабинета Бемейера. Когда я зло вышагивал по их квартире к выходу, меня нагнала взволнованная Рут Бемейер.

— Вам не следовало этого говорить… — сказала она. — Он очень злопамятен…

— Я теперь и сам сознаю, что не следовало бы угрожать вашему мужу… — откровенно признался я. — Я ругаю себя за несдержанность, но что поделаешь… Могу ли я снова воспользоваться вашим телефоном?

— Но только не вызывайте полицию… — попросила она, истолковав по-своему мои намерения. — Мне совсем не хочется, чтобы здесь появились полицейские…

— Нет, конечно! Мне необходимо переговорить с одним человеком…

Рут Бемейер удовлетворенно кивнула и провела меня в кирпичную пристройку-кухню, указав на телефонный аппарат, сама поспешно вышла. Окно отсюда выходило на широкий залив. Ниже, у подножья горы, виднелась освещенная огнями вилла миссис Хантри.

Набирая номер редакции, я мельком вновь посмотрел в окно, изучая освещенную внизу виллу. Даже в ее оранжерее горели лампы… Я удивленно уставился туда, ожидая пока меня соединят с редакцией.

— Алло, слушаю?!

— Это Арчер. Извините, хочу узнать, повезло ли вам со звонками, о которых мы договаривались?

— Все еще нет… Дело в том, что голоса почти всех людей звучат подозрительно, как мне кажется… Так что поздравить меня с успехом пока нельзя…

— Много еще осталось санаториев в вашем списке?

— Где-то половина. Чувствую, что ничего стоящего у меня из этого не выйдет… Вы позволите мне на этом закончить?