Возмущение праха - Наль Подольский

— Постой, не надо так, — она испуганно теребила мою руку, — по крайней мере выслушай меня. Пожалуйста!

Она так суетилась, что мне ее стало жалко. Зря я, наверное, ей нагрубил… В конце концов, пусть говорит, подумаешь…

— Извини, я не хотел тебя пугать. — Я обнял ее за плечи и дождался, пока она не перестанет дрожать. — Мне твои слова показались жуткой бредятиной, оттого я так резко и среагировал. Извини. Ты рассказывай, а я буду слушать.

— Это ты извини: я была уверена, что ты с этой идеей знаком — ей ведь около ста лет. Мне и в голову не пришло, что ты слышишь о ней впервые. Я обязана была об этом подумать… и спасибо, что готов меня выслушать.

25. ПРОКОПИЙ

Воскрешение есть естественное требование человеческой природы, и оно исполнялось, насколько человек был сыном человеческим, и не исполнялось, поскольку в человеке оставалось животное.

Она благодарила за то, что я перестал хамить, заставляя меня испытывать неловкость.

— Идея всеобщего воскрешения предков, в качестве сверхзадачи человечества, вовсе не так абсурдна, как кажется на первый взгляд. Эта мысль возникла почти сто лет назад, и она до сих пор остается самой смелой философской идеей двадцатого века.

По-видимому, на моей физиономии отразилось некоторое недоумение, потому что она сделала паузу, оглядев меня как бы с сомнением.

— Достаточно сказать, что космические полеты были прямым следствием этой идеи… Но если сто лет назад это был всего лишь отчаянно смелый взлет философской мысли, то теперь наука готова к тому, чтобы принять его как руководство к действию. Вот чем занята наша лаборатория, и не только наша — имеются и другие. Это и есть общее дело. Мы находимся в обычной академической структуре, но Академия финансирует нас примерно на десять процентов и вполне удовлетворена нашими, так сказать, общенаучными достижениями, а основная деятельность вне их поля зрения. Кто же нас фактически содержит, конкретно не знаю, мне этого знать не полагается, да, собственно, и неинтересно, но можешь и сам догадаться: люди, увлеченные идеей общего дела, или, чего греха таить, соблазненные надеждой на личное бессмертие, или по крайней мере на существенно удлиненную жизнь… Я понимаю, что тебя настораживает: их странные манеры, и внешний вид, и заговорщическая атмосфера, что-то вроде тайного общества. Но они не могут иначе, мы располагаем уникальными открытиями, которые не должны попасть в плохие руки… Пойми главное: их цели — благородные и гуманные, они бескорыстно преданы своему делу.

— Вот, вот, именно это и беспокоит: мне кажется, от них припахивает фанатизмом. А от фанатиков я всегда жду неприятностей.

— Здесь ты попал в точку, — она невесело усмехнулась, — ты, наверное, хороший сыщик. Меня беспокоит то же самое: в них действительно есть фанатизм. Причем они не всегда были такими, это результат сеансов.

— Этой самой… рекомбинации?

— Рекомбинации тоже, но в первую очередь — сеансов посвящения.

— Кстати, о посвящении — это еще что за штука? Когда вы вчера толковали о моем посвящении, мне стало не по себе. И хотя я считал, что ты заодно с ними, все равно был тебе благодарен за избавление от этих сеансов. Но все же — в чем тут дело и почему ты была против моего посвящения?

— В концепцию общего дела входит отказ от полового размножения, ибо оно ведет к бессмысленному расширению человеческой популяции, по сути — к дурной бесконечности. Концепция также предусматривает недопустимость любого насилия, а стремление к размножению, как тебе известно, — один из самых действенных стимулов поведения. Поэтому сеансы не подавляют инстинкт размножения, а переориентируют его с деторождения на воскрешение предков. В каждом отдельном случае подготавливается специальная гипнограмма, суммирующая все известное о конкретном предке, и после сеанса посвященный постепенно создает в себе, можно сказать вынашивает, полнообъемный образ, подлежащий реставрации. Я не случайно употребила слово «вынашивает» — состояние посвященного психологически подобно беременности, и процесс этот, надо думать не случайно, идет девять месяцев. Полное воскрешение требует одного или нескольких сеансов реставрации, разумеется под гипнофоном. Поскольку, как ты помнишь, во сне человек владеет более чем одной координатой времени, для него рождение и смерть становятся понятиями полностью равноценными. Более того, посвященный, готовящийся к сеансам реставрации, по отношению к обычному деторождению испытывает страх, идентичный страху смерти.

— Ты говоришь об этих… скажем так… странных вещах очень спокойно, а меня от них жуть берет. И что значит степень посвящения?

— Это глубина инстинкта восстановления, количество поколений умерших, на которое он распространяется.

— Если я тебя верно понял, посвященный превращается в существо бесполое?

— Вывод, пожалуй, чересчур примитивный, — она чуть заметно улыбнулась, — ведь беременную женщину даже к концу срока не назовешь бесполой, но тяга к половым сношениям, если ты это имеешь в виду, исчезает. В какой-то мере ты прав.

— Но полагаю, ты возражала против моего посвящения не потому, что боялась лишиться постельного партнера?

— А если ты меня недооцениваешь? — Она засмеялась вслух. — Просто я знала, что по своей воле ты бы на это не согласился, и посвящение в данном случае было бы скрытой формой насилия. Порфирий поддержал меня из тех же соображений. Но дело не только в этом. Последнее время меня смущают с точки зрения общего дела крамольные мысли. Ведь я, в отличие от тебя, видела не троих посвященных, а больше. Они действительно отличаются от обычных людей, но в чем-то схожи между собой. Их не назовешь бесполыми, но их пол — не мужской и не женский, а какой-то иной, третий пол. И меня преследует неприятная и навязчивая мысль — я ее до сих пор никому не высказывала, — что они, имея в виду реставрацию ушедших поколений, на самом деле создают новую расу. Мне не хотелось, чтобы ты стал одним из ее представителей.

— Да, я не хотел бы выглядеть как они. Но почему же при таких прекрасных идеях у них такой непрезентабельный вид? А Мафусаил, мне показалось, вообще похож на гомика, я хотел сказать, на гомосексуалиста.

— Ты затронул больной вопрос, — она коротко засмеялась и одновременно нахмурилась, — он их тоже беспокоит, так как ставит под сомнение абсолютную благотворность процедуры рекомбинации. Это связано с недостатком материала для гипнограмм, то есть на первый взгляд с вопросом непринципиальным и чисто практическим, но оказалось, мы тут сталкиваемся с проблемой фундаментальной.

Она умолкла, и я не торопил ее, не сомневаясь, что сейчас последуют необходимые пояснения.

— Видишь ли, для реставрации фактуры женского тела, — она оглядела себя как бы удивленно, — исходного материала, то есть первичных, сырьевых гипнограмм, более чем достаточно, хотя в окончательной… извини, продукции, — она снова осмотрела себя, на этот раз оценивающим взглядом, — многовато эротики. Мои учителя расценивают это качество как брак, ибо концепция общего дела предусматривает постепенное отмирание эротики вообще, но тем не менее материала хватает. А как только заходит речь о восстановлении мужской фактуры, мы тотчас сталкиваемся с резкой нехваткой сырья. Его надо искать, естественно, в гипнограммах респондентов-женщин, но в них полнофактурных образов встречается мало, за исключением гениталий, которые имеются в достаточном количестве. И дело не только в количестве — женские сны как творящее начало оказались недостаточно действенными, можно сказать неполноценными. Это не укладывалось в Концепцию, и ее пришлось несколько модифицировать в духе философии Инь-Ян… Извини, я заговорилась… Речь идет о китайской философии, признающей мужское начало — творческим, а женское — разрушительным… Да, так вот, именно поэтому лично моя роль во всех их делах ограничена. Я не вхожу в число посвященых, и, вообще, — среди женщин посвященных нет. Отторжение женщин от Общего дела противоречит его духу и основательно портит настроение всей нашей команде, но они надеются в будущем разрешить это противоречие. А чисто практически недостаток материала затрудняет сеансы рекомбинации для мужчин, иногда результаты сеансов бывают совершенно неудовлетворительны, и, собственно, из-за этого они не решаются начать программу реставрации, то есть воскрешения, хотя все к ней готово. Они пока ограничиваются сеансами рекомбинации, стараясь накопить достаточный банк фактурного материала. При этом в число исходных гипнограмм попали мужские образы из снов респондентов-мужчин, и часть из них оказалась с гомосексуальным уклоном. Так что насчет Мафусаила ты угадал верно… — сделав паузу, она посматривала на меня несколько настороженно, опасаясь, как видно, неадекватной реакции с моей стороны, — я, наверное, наговорила достаточно… как будто ничего существенного не упустила… Если ты еще в состоянии что-то воспринимать, лучше задавай сам вопросы. — Она приняла более свободную позу, расположившись на траве полулежа, и стала жевать травинку.