Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3 (СИ) - Димина Марья

— Мел, знаешь, что самое удивительное?! — ошеломленно выдохнул он. — Ты совершенно искренно веришь в то, что говоришь!

Я пожала плечами.

— А что, не так?

Люк закатил глаза.

— Мелисса Ок’Мена, ты — чудо природы! И тебе невозможно это доказать, но я все равно тебя обожаю, — он наклонился и чмокнул меня в нос. — Пойдем уже, неперспективная невеста.

Через полчаса Бафиус, назначенный гонцом, отбыл. А мы дружной толпой отправились к дому старосты, следуя указаниям трактирщика. Посредине довольно большой площади около колодца на высоком шесте висел рельс. Гул был слышен издалека, так что минут через десять вокруг нас собралось все местное население.

— Вы чего это здесь безобразничаете? — опасливо осведомился добротно одетый мужик, выскочивший из ближайшего дома.

Я оглянулась на свою свиту. Шестеро наемников, здоровенных ухмыляющихся парней, и Люк со своим неизменным фламбером. Да, впечатляюще. Надо как-то успокоить народ.

— Мы никому не причиним вреда. Я — Целительница, и зовут меня Мелисса. Если кому-то из вас нужна помощь, я буду рада ее оказать.

Народ недоуменно переглядывался, пожимая плечами.

— Мы про Целительниц, почитай, годков шестнадцать, как не слыхали, — почесал окладистую бороду седой дедок справа от меня. — Последней-то королева Марисса была, Кервельская знахарка. Да, как только Граница приключилась, ни слуху, ни духу оттуда.

— Нет больше Границы, — оглядывая изумленные лица, твердо заявила я. — Графство свободно, земли много, хватит на всех. Приходите, селитесь, мы будем рады.

Староста с подозрением прищурил один глаз.

— А кто это, «мы»?

Жених шагнул вперед и встал рядом со мной.

— Я — Лукас де Кервель, новый хозяин этого графства, — с достоинством представился он. — А Целительница — моя жена.

При этом слове мое сердце сладко дрогнуло. Так, стоп, что он там говорит?!

— Мы будем рады всем, кто захочет честно добывать свой хлеб, — вещал между тем новоиспеченный граф. — А вот тех, кто собирается наживаться на чужом труде, мы будем карать. Строго, но справедливо. Запомните сами и передайте другим.

Крестьяне взволнованно перешептывались, опасливо поглядывая на моего гиганта.

— Стойте-стойте, не уходите, — послышался вдруг голос откуда-то из задних рядов.

Толпа расступилась, и в образовавшемся проходе показалась молодая женщина с пятилетней девочкой на руках. Следом за ней неуверенно шел мужчина, настороженно поглядывая на нас.

— Ты, и правда, Целительница? — с безумной надеждой в глазах выдохнула селянка.

Мне хватило одного взгляда, чтобы все понять.

— Конечно, — поспешно заверила я. — У твоей дочки родовая травма, она не может ходить. Давай-ка малышку мне.

Отчаявшаяся мать протянула мне ребенка. Я отошла, села на колодезный приступок и прижала девочку к себе.

— Лежала неправильно, — посмотрела я на мать, та судорожно кивнула и зажала рот руками. — Кесарево сечение надо было делать, а ты сама рожать надумала.

Женщина молча развела руками, а слезы так и брызнули из глаз. Мужчина обнял ее за плечи, и она затряслась от рыданий, уткнувшись в его грудь.

— Тихо, ребенка не пугай, — грозным шепотом прикрикнула я на нее.

Мать обернулась и с удивлением уставилась на дочку, мирно спящую у меня на руках. Мне понадобилось минут пятнадцать, и все это время вокруг стояла благоговейная тишина.

— А вот теперь можно и разбудить, — улыбнулась я и пощекотала девочку за голую пятку. — Пора просыпаться, засоня. Петушок пропел давно.

Малышка открыла глаза, сладко потянулась, недоуменно косясь на меня, и тут обнаружила, что стала центром всеобщего внимания.

— Мамочка, что это они так на меня смотрят? — испуганно пролепетала она.

Я поставила ее на землю перед собой. Она по привычке подогнула колени, но я не позволила ей схалтурить.

— Не бойся, беги, — поддерживая ее за талию, подмигнула я.

Под изумленные «ахи» толпы, она неуверенно сделала шаг, второй, оглянулась на меня и вдруг стремглав бросилась к матери, под надежную защиту. Та подхватила ее на руки, но девчонке больше не сиделось. Она вырвалась и принялась нарезать круги вокруг остолбенело стоящего отца.

— Иветта, доченька, остановись, — надрывно причитала женщина, пытаясь поймать юркую озорницу.

— Мне тетя сказала: беги, — уворачиваясь от нее, выпалила егоза. — Ой, смотри, я и так могу, — она запрыгала на одной ножке и, наконец-то, была поймана матерью.

Тут все внимание снова обратилось на меня.

— Еще страждущие есть? — поинтересовалась я.

В конечном итоге, целительствовала я часа два. Вывихи, порезы, крапивница и даже легкое отравление. Марисса сказала истинную правду. Я не знала, что и как я делаю, но память прежних поколений подсказывала мне, направляя энергию в нужное русло. Я устало вытерла пот со лба.

— Больше на солнцепеке не работаю, — проворчала я, вставая с приступка.

Люк поддержал меня под локоть.

— Пойдем, уникальная моя, — ласково улыбнулся он. — Ехать пора.

Но у таверны пришлось ненадолго задержаться. Там нас уже поджидало семейство шустрой Иветты, которая крутилась вокруг родителей, как юла.

— Целительница, благодарю тебя, — сжимая руки перед грудью, поклонилась молодая мать. — Всю жизнь Создателю за тебя молиться буду. Спасла ты девочку нашу, на ножки поставила. Что мы можем сделать для тебя? — заглядывая мне в глаза, всхлипнула она.

— Жить дружно, растить дочку, помогать людям, — пожала я плечами, вскакивая на подведенного Люком жеребца. — Мне ничего не нужно. Просто будьте счастливы.

Отец Иветты придержал моего коня за уздечку.

— Ты сказала, что можно селиться на ваших землях, — он дождался кивка. — Сейчас не пойдем, а вот осенью, как урожай снимем, так и заявимся. Не поздно будет?

Мы с Люком переглянулись.

— В самый раз, — заверили мы хором.

И под дружный смех наемников тронулись в путь. А счастливая семейка еще долго махала нам вслед.

Видимо, целительство с непривычки отнимало слишком много сил потому, что уже через полчаса я начала клевать носом. Люк сначала обеспокоенно посматривал на мои потуги держаться ровнее, потом не выдержал и пересадил меня к себе. Я прижалась щекой к широкой груди, и под мерный стук его сердца быстро задремала.

— Одно солнце садится, другому пора вставать, — теплое дыхание Люка защекотало мне шею.

Я сладко потянулась, оглядываясь по сторонам. Оказалось, мы приехали. День подходил к своему финалу, еще час и на землю опустятся глубокие летние сумерки. Наемники, добродушно посмеиваясь, заводили лошадей в конюшню постоялого двора. Люк спрыгнул с коня и осторожно, как хрустальную вазу, поставил меня на землю.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно заглянул он мне в лицо.

Я прислушалась к внутренним новостям.

— Смутно, — не смогла определиться я. — Но спать больше пока не хочу. О, хочу есть!

Люк понимающе кивнул, передал поводья конюху и за руку повел меня в таверну. Наш эскорт уже облюбовал себе очень удобный стол у дальнего окна. Договорившись о комнатах и заказав ужин, мы принялись неспешно обсуждать прошедший день. Вернее, наемники любопытные, как мальчишки, пристали ко мне с вопросами.

— Мелисса, тебя можно спрашивать о целительском Даре? — деликатно начал Актиус, подбадриваемый взглядами остальных.

Я пожала плечами.

— Попробуй. Если я не захочу отвечать, так прямо и скажу.

Командир переглянулся с друзьями.

— Всех людей лечить одинаково? Ну, например, моя ключица и ножки этой Иветты для тебя одно и то же?

Я на миг задумалась, потом покачала головой.

— Нет, конечно. Ее лечить было значительно сложнее. Я сейчас объясню, — остановила я его жестом. — Видишь ли, твое тело четко помнит себя без этой травмы. Как двигалась рука, как играли мускулы, как разворачивалось плечо. А я просто помогла твоему организму вспомнить те времена, подтолкнула своей памятью твою. Восстановила утраченное и вложила немного силы. Понимаешь? — наемник задумчиво кивнул. — А с малышкой все иначе. Ее тело никогда не умело ходить. Она только видела, как это делают другие, и мечтала об этом. Пришлось поделиться воспоминаниями и силой.