Шебеко - Иван Гаврилов

— Вот что, Коля, — любовно проронил Костя, с удовольствием глотнув порцию лимонада. — В последнее время ты стал допускать непростительные ошибки. Сегодня вот с вином, а на экзамене — со шпорой… Так дело дальше не пойдет. Исправляйся, и срочно. Иначе заставят обстоятельства… Я тебе тогда как великому полководцу подсунул шпаргалку, а ты, слюнтяй, взял да уронил ее… Веришь ли, — прибавил кореш, — в тот момент у меня мурашки пошли по спине… Думал все — конец! Провалят обоих… И благодари бога, что учителя закрыли глаза на столь щекотливое дело, и все пронесло переменчивым ветром. А то мы бы с тобой сейчас куковали кукушкой и заливались слезами…

— Ежели разобраться, — обиделся Коля, — от твоей шпаргалки польза была как от козла молока. Ведь все равно пришлось отмахиваться от множества дополнительных вопросов…

— Э-э, не говори так! — остановил его Костя. — Если ответишь на билет, стало быть, положительная оценка у тебя уже в кармане. И совсем другое дело, когда ты ни в зуб ногой и перед учителями сидишь как бельмо на глазу… Думаю, шпаргалки следовало бы использовать и при поступлении в институт. Пускай будут. Если помирать, так, значит, с музыкой. Ну, орлы, — шальные глаза Кости поучительно прошлись по хлопцам. — Давайте тряхнем по одной. А там что бог даст… Что будет — то будет!

На близлежащие луга опустились плотные сумерки. Раскованный голос Кости прибавил:

— Хорошо, когда асе позади: и дурные экзамены, и школа… Теперь резко пойдем вперед!

— И куда же ты путь держишь? — поинтересовался Коля.

— В Ташкент. К сестре. Может, замахнусь на какой-нибудь институт, а может, и нет. Там посмотрим… Главное в жизни — устроиться на теплое местечко.

— Ты-то устроишься… — с завистью проронил Валера, высокий и жилистый хлопец, себе на уме. — Знаю тебя…

— Что ты знаешь? — усмехнулся Костя. — Если вам расскажу сейчас одну вещь, тогда, возможно, и ахнете…

Ребята насторожились: что имеет в виду Костя? А у хлопца развязался язык.

— Помните ЧП с классным журналом?

— Ну и что? — не понял Коля.

— Это я все проворачивал по высшему классу. Ребята раскрыли рты. Особенно Коля. В голове живо встали эпизоды того непростого дела.

В один из февральских вечеров исчез классный журнал. Упорно искали его учителя. Перерыли кабинеты, облазили все уголки, но тщетно. Но что странно, журнал разом нашелся. На пыльном, заброшенном чердаке школы обнаружила его техничка. А в журнале, как выяснилось, побывал сам черт: плохие отметки Ольги Коротковой были исправлены на хорошие, местами — даже на отличные. Естественно, подозрения падали на Олю. Миловидная девчонка с чуть-чуть раскосыми глазами плакала от обиды и виновником всего называла Костю. Но Костю голыми руками не возьмешь. Он возмущался, грозил жалобой, пустил крокодилову слезу… и ему поверили. А сейчас, выходит, Оля все же была права…

— И как это тебе удалось провести всех? — удивленно спросил Коля, поражаясь товарищу.

— Очень просто! — самодовольно произнес Костя. — По ночам вы спали, а я выходил на охоту. Бывало, нацеплю на себя трухлявую фуфайку, старенькую шапку-ушанку и осторожно, словно битый волк, по лестницам лезу на чердак… Сторож сидит внизу, на первом этаже, и ловит мух. Ему, наверное, и в голову не приходит, что за его старческой спиной разворачивается целый детективный роман…

— А чего же ты взъелся именно на Олю? — Коля представил темную ночь, пожарную лестницу, чердак… и звенящую тишину. Нет, на подобное у него не хватило бы сердца…

— Потому что зазнайка! — сказал, будто отрезал Костя. — Подняла вверх свой курносый нос и думает, что она что-то на белом свете значит… Вот и проучил ее на всю катушку…

«Ври да завирай! — отметил про себя Леня. — Видно, нравится тебе Оля… Но любит другого. Вот в чем и состоит вся шекспировская трагедия…»

Валера с любовью смотрит на крепкотелого Костю, и в его голове зайчиком прыгают мысли: «Вот пройдоха! Нет, чтобы взять ее за жабры и пару раз поцеловать. При всех. В назидание всем. А лезет на чердак, в отвратительную темень… И ради чего? Во имя пресловутой любви? Тьфу!» Ее, эту любовь, он видал в гробу. Самое милое дело, ежели имеешь пару девчат. Если одна крутит носом, стало быть, дуй к другой…

— И тебе было не лень лезть на чердак? — вяло спрашивают его губы, а красивое смуглое лицо с любопытством впивается в товарища.

— Нет, не лень! Для меня это — обыкновенное дело, к которому треба подходить основательно. И самое странное в том, что меня поддерживала некая сила, — пояснил Коля, показав на сердце.

— Во, где она сидит! Покоя не давала… Разом было лег спать. Думаю, не пойду в школу, не полезу в эту проклятую канцелярию. Вертелся, вертелся, а потом как встал и чуть ли не бегом рванул по знакомой тропе… Мать удивляется: куда это я бегаю по ночам? А я делаю замысловатую «мину», и вперед. Она и перестала интересоваться мной. Думает, заладил к девкам… Эх-эх, — вдруг вздохнул Костя, — золотые были времена! Теперь уже не вернешь… А жаль! — пространно бросил хлопец. В темноте никто и не заметил, как в карих глазах Кости заблестели грустные тени.

— Но впереди нас ждут еще лучшие времена. Поступить бы в институт, а там, глядишь, выбьемся в люди… — Колин голос был полон надежд.

— Ты-то поступишь… — протяжно сказал Валера. — В десятом классе вроде бы учились одинаково, а в итоге мы оказались на разных полюсах У тебя всего лишь несколько «троячков» а у меня же их — сплошь и рядом. Но, конечно, — прибавил хлопец, — это еще далеко не показатель. Мой брат говорит, что в институтах чаще всего вперед выходят середняки. Поскольку они не занимаются зубрежкой и до наук доходят собственным умом… Так что шансы наши еще не потеряны.

Леня надул губы. Вспомнил, как все годы школы в три погибели корпел над книжками, изучая каракули разных направлений, всю свою сознательную жизнь числился в отличниках, а теперь ему заявляют, будто таланты спрятаны в гуще середняков. Ну не абсурд ли сия мысль? И он заговорил:

— С трудом верится, чтобы плохой середняк пробился в первые ряды… Если бы у него были подобные качества, он бы давно проявил их. Ведь проучились-то ни много ни мало десять лет! А здесь мы хотим возникновения таланта за какой-нибудь паршивый месяц. Ведь через дней тридцать экзамены. И не куда-нибудь, а в вуз. Тем более нынче, когда по всей великой России одновременно среднюю школу окончили как десяти-, так и одиннадцатиклассники… Значит, жди двойного конкурса. В два раза больше людей окажется за бортом института.

Звонкий голос Лени подействовал на всех. В голове у Валеры горячим угольком скакнули мысли: «Не повезло нашему брату… Все люди как люди, а здесь сплошные проблемы… С этой дурацкой реформой, пожалуй, и в самом деле пропадешь ни за грош…»

— Хватит головы вешать! До институтских боев еще далеко, а приятное вот рядом… — Костя уже стал собирать монатки. — Сходим, получим в собственное удовольствие «корочки», а там поглядим, как быть дальше…

Особой радости по поводу получения аттестата Коля не ощущал, но он, как и все, шагнул к школе, неся в хмельной голове великую беспечность.

…А торжественное заседание собственноручно открыл директор. От дородного и массивного тела Леонида Матвеевича веяло строгостью, но Колю уже не пугали ни его холодное, недоступное лицо, ни его отличнейшие очки, за которыми, как ведал хлопец, прятались злые и беспощадные глаза.

В классе установилась злодейская тишина.

— Дорогие наши выпускники! — Сегодня в голосе Леонида Матвеевича, как ни странно, послышались мягкость и, пожалуй, грусть. — У вас сегодня особый день. Выдержав выпускные экзамены, вы завоевали себе право называться взрослыми… Конечно, у каждого из вас сложится своя судьба, но дорога для всех будет одна — это дорога в самостоятельную жизнь. И важно, чтобы вы не забывали то ценное, что мы старались вложить в вас за годы упорной учебы. Хотелось бы, чтобы весь багаж знаний, которые вы получили в стенах нашей школы, успешно использовался при поступлении в высшие учебные заведения, техникумы, да и на любой работе, которая ждет вас впереди. Что говорить о том, что вместе с вами частицу сердца отправляем и мы — ваши учителя? Возможно, были случаи, что вы сердились на нас. Подобное не раз было и у нас, но ежели посмотреть в целом, более масштабно, то все это отступает перед главным, ради которого мы старались, вдохновляли наиболее слабых и нерадивых… Ведь, действительно, ежели вдуматься, вы получили большое образование. Кое-кто из наших матерей и братьев не имел в бытность свою даже семилетку. Что и говорить, особенные в те годы были времена… Но сейчас другое время. Жизнь настойчиво диктует, чтоб среднее образование имел каждый. Но и это, оказывается, явно недостаточно для вас… Надо, чтобы наши выпускники шагнули дальше. Если не в институт, то, по крайней мере, в техникум, училище. И в конечном счете, получив нужную специальность, стали полноправными членами нашего общества. И хотелось бы, чтобы в достижении поставленных целей вы проявили волю, настойчивость и тем самым выдержали испытание на прочность… В общем, показали себя вполне зрелыми людьми. Помните: недаром мы выдаем аттестат зрелости…