Шоколадная война - Роберт Кормер

29.

Замечательно.

Брайан Кочрейн снова произвел подсчеты, играясь с ними, словно он был фокусником, а они очаровательными аплодисментами восторга. Он не мог дождаться момента, когда он сможет показать результаты Брату Лайну.

За последние несколько дней интенсивность продажи возросла в несколько раз, с колебаниями, чередующимися в течение каждого получаса. Колебаниями – это было мягко сказано. Брайану казалось, что он немного выпил спиртного. Подсчеты, словно ликер, вызывали легкость в теле и в мыслях, и кружили голову.

Что произошло, он не осознавал. Ведь не было никакого серьезного повода для таких внезапных перемен, удивительного подъема, неожиданного всплеска темпа распродажи. Но перемены наблюдались не только в подсчетах у него на столе, но еще и по всей школе. Брайан наблюдал лихорадочную активность, и то, как шоколад внезапно стал модой, прихотью, словно лет девять-десять тому назад хула-хуп, когда тот был лучшим подарком на День Рожденья или Рождество. Слухи доносили, что «Виджилс» «усыновил» распродажу и объявил ее особым Крестовым Походом. И это было возможно, хотя Брайан не стремился проверить все эти слухи, он заносил это на счет «Виджилса». Иногда он мог видеть, как небольшие группы парней останавливают всех по очереди в коридоре и проверяют, кто и сколько продал, упрекая тех, кто не слишком активен в своём участии в распродаже. Как-то утром он видел, как те же парни из «Виджилса» загружали шоколад в машины и уезжали. Брайан слышал, что затем они бывали в разных частях города, заезжали в жилые сектора, звонили в двери, собирались во дворах, устраивая тотальную распродажу, словно представляли собой всю энциклопедию агентов по коммерческой продаже, зазывая через мегафон и развешивая плакаты. Брайан слышал, что кто-то добился разрешения устроить распродажу на одной из местных фабрик – четверо крутились на ней целый день и за пару часов продали триста с лишнем коробок. Лихорадочные события не давали Брайану расслабиться. Со свежими записями в руках он должен был скакать вверх-вниз около больших картонных щитов, постоянно изменяя регистрируемые результаты. Вестибюль стал точкой отсчета всей школы. «Эй, смотри», — кричал кто-то в последний момент. – «Джимми Даймерс продал еще пятьдесят коробок…»

Что бросало в дрожь – так это то, как кредит распределялся между всеми учащимися. Брайан не вдавался в подробности, насколько это было честно, но и не осуждал такого рода методы, Брат Лайн был заинтересован в результатах, и, вместе с ним, Брайан. Но что-то его смущало. Его глаза застопорились на цифрах. Вдруг в этот момент в кабинет вошел Картер с пригоршней денег. Брайан общался с Картером с предельной осторожностью – тот был главой «Виджилса».

- Ладно, малыш, — сказал Картер, подбрасывая на стол деньги - монеты и купюры. — Здесь выручка. Продано семьдесят пять коробок, и это сто пятьдесят долларов. Посчитай.

- Ладно, — Брайан производил вычисления под бдительным взглядом Картера. Его пальцы дрожали, и он боялся где-нибудь ошибиться. Должно было выйти ровно сто пятьдесят.

- Точно, — доложил Брайан.

И теперь грязная часть дела.

- Надо мне посмотреть этот список, — сказал Картер.

Брайан передал ему список имен. Напротив каждого имени фиксировалось количество проданных коробок и выручка. Все соответствовало главному списку на большой доске в вестибюле. Картер несколько минут изучал список, а затем велел Брайану принимать выручку прямо из рук учащихся. Брайан только взял карандаш, как Картер уже диктовал: «Хуарт, тридцать… ДеЛило, девять… Лемуайн… шестнадцать…» - и так все семьдесят пять коробок и восемь имен.

- Эти парни хорошо поработали, продавая шоколад, — сказал Картер со своей слабоумной улыбкой. — Я хочу быть уверен в том, что они справляются.

- Правильно, — сказал Брайан, без какого-либо волнения. Он, конечно же, знал, что никто из членов «Виджилса» не мог возразить против продажи квоты Картера. Но ему до этого не было никакого дела.

- Как много парней на сегодняшний день выполнило квоту в пятьдесят коробок? — спросил Картер.

Брайан составил подсчет:

- Шесть, считая Хуарта и ЛеБланка. И в прошлые распродажи они всегда были на высоте, — Брайан действительно не врал.

- Знаешь что, Кочрейн? Ты - блестящий парень. Ты крут. Ты быстро схватываешь.

Быстро? Черт, с этой распродажей всю неделю происходило неизвестно что, и целых два дня Брайан не мог понять, что же на самом деле происходит. Теперь он искушался задать Картеру вопрос, не обернулась ли компания в проект «Виджилса», не одно ли это из заданий Арчи Костелло? Но решил пока придержать свое любопытство.

До полудня он закончил с очередными подсчетами, из которых следовало, что проданы четыреста семьдесят пять коробок. Это было круто. В руках хрустели наличные. Все группы вернулись в школу на машинах, сигналя гудками, у всех приподнятое настроение, и все горды своими успехами.

Когда пришел Брат Лайн, они вдвоем проверили результаты всей распродажи, и обнаружили, что уже были проданы пять тысяч десять коробок шоколада. Выручка вернулась только за пять тысяч коробок, или за четыре тысячи девятьсот девяносто, если быть точным, как отметил Брат Лайн с его суетной мелочностью. Но в этот день Лайн не делал проблем. Он тоже выглядел ветрено. Его мокрые глаза сверкали. Он был «на коне» от успешной распродажи.

И главное – он назвал Брайан по имени.

Когда Брайан вошел в зал заседаний зарегистрировать последние подсчеты, то все собравшиеся поприветствовали его аплодисментами. Никто ранее еще не аплодировал Брайану Кочрейну, и он почувствовал себя чуть ли не футбольным героем.

30.

Список теперь не имел никакого значения, потому что большинство учащихся приносили выручку прямо Брайану Кочрейну в кабинет. Но Брат Лайн упорно продолжал настаивать на ведении этого списка. Губер заметил, что у Лайна в речи проступал смех, он был доволен тем, как пошли дела. Он зачитывал последние результаты распродажи, которые ему докладывал Брайан Кочрейн, и уточнял детали, останавливаясь на именах и цифрах, сильно драматизируя происходящее в поиске подходящего решения и иногда гоняя таких парней, как Девид Керони, за то, что они приносят выручку прямо Кочрейну, тогда как Лайну была нужна статистика.

- Надо посмотреть, Хартнет, — сказал Лайн, качая головой, в его мокрых глазах было удивление и удовлетворение. — Как мне доложили, ты вчера продал пятьдесят коробок, выручка, которую ты вернул, только лишь за сорок три, но это замечательно, — и он украдкой взглянул на Джерри.

Это выглядело очень смешно, потому что Хартнет не продал ни одной коробки шоколада вообще. Вся его квота была продана ребятками из «Виджилса» - теми, которые каждый день выезжали группами. Школа помешалась на шоколаде. Но это не касалось Губера. В солидарность с Джерри, он решил прекратить продажу шоколада, и количество проданных им коробок не менялось уже неделю. Двадцать семь коробок шоколада. Та малость, что он мог сделать.

- Меллан, — Лайн продолжал зачитывать список.

- Семь.

- Сейчас посмотрим, Меллан. Ты сумел продать… сорок семь коробок. Поздравляю, Меллан. Я уверен, что ты продашь три оставшиеся коробки.

Губер извивался на стуле. Следующим должен быть Перминтьер. И затем Джерри. Он посмотрел на Джерри, тот сидел ровно и спокойно, как будто его имя уже было зачитано.

- Перминтьер.

- Семь.

- Перминтьер, Перминтьер, — Лайн дивился. — Ты все продал, да, Джордж, пятьдесят! У тебя есть квота, Перминтьер. Хороший мальчик, хороший мальчик! На здоровье, джентльмены.

Губер елозил по стулу. Ему давно уже все осточертело.

Пауза. И тогда голос Лайна запел:

- Рено, — что было верной характеристикой – он запел. Его голос был лирическим и, вместе с тем, ликующим. Губер понял, что Лайна уже не заботило, продавал Джерри шоколад или нет.

- Нет, — ответил Джерри своим чистым и убедительным голосом, в нем звенел триумф. – Ни одной.

Возможно, они оба чувствовали победу друг над другом, а возможно это была лишь проба сил. Распродажа сдвинулась с мертвой точки, и, в конечном счете, все могло быть забыто, и нужно было заботиться о новых проблемах этой школы.

- Брат Лайн.

Все глаза переключились на Гарольда Дарси, он что-то спрашивал.

- Да, Гарольд?

- Я могу спросить?

Нахмуренные брови Лайна выдавали досаду. Он так не любил, когда его перебивали, особенно в такие моменты.

- Да, Да, Дарси?

- А Вы не спросите Рено, почему он не продает шоколад, как и все?

Звуки автомобильных клаксонов врывались на школьный двор. Лицо Брата Лайна было настороженным.

- Почему ты хочешь это знать? — спросил он.

- Я считаю, что имею право это знать, и это право каждого, — он огляделся вокруг в поиске поддержки, и кто-то крикнул: «Правильно», и Дарси сказал: