Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ) - Пилипенко Мария

Лестер закашлялся, захлебнувшись приступом сострадания к бедняжке.

-- Вам… удобно лежать? Хотите чего-нибудь? Может, разбавленного вина? Позвать Анну?

Но Фалина уже закрыла глаза, проваливаясь в забытье. Все эти ночи она провела почти без сна, предчувствуя расправу герцога. И вот, наконец, как ни странно, благодаря наказанию, у нее есть возможность отдохнуть и выспаться.

-- Странно, почти не больно…

-- Конечно не больно, ведь я добавляю белену в состав мази.

Лестер поправил одеяло, аккуратно отодвинул ее волосы со спины и... погладил девушку по голове. Словно маленькую девочку. Вдруг ему пришло в голову, что эта девушка давным-давно сирота. Совершенно одна. Оба дяди к ней, видимо, не слишком хорошо относились. Герцог так уж точно. Неизвестно, как относился король, но не от хорошей жизни она ходит в черном и желает уйти в монастырь.

И в новом приступе сочувствия он опять погладил ее по голове.

-- Я не сплю... -- подала слабый голос девушка.

Лестер усмехнулся и убрал руку.

Он прикрыл обработанные раны чистой тканью и вдруг уселся на подушки на пол, рядом с кроватью. И их лица оказались на одном уровне.

Девушка приподняла голову и посмотрела на него. В комнате царил полумрак, огонь в камине был загорожен экраном. Лестер сидел спиной к огню и его лица почти не было видно. Фалина скользила взглядом по едва различимым чертам. Все казалось нереальным и каким-то далёким. Словно она вернулась в детство или видит сон. Краем сознания она поняла, что это действует белена.

-- Я хочу извиниться, -- негромко начал Лестер примирительным тоном. -- Я был непозволительно груб с вами. И был неправ.

Она понимала, как нелегко признать свою неправоту. Сама недавно извинялась. Девушка молчала, и он продолжал.

-- У меня ужасный характер, я это знаю. Я нетерпелив и несдержан. Ещё заносчив. Стыдно признаться, но иногда ещё и драчун.

-- Вы мне исповедуетесь?

Лестер засмеялся. Как-то легко и по-дружески. И ее сердце тут же задрожало и растаяло от этого легкого непринужденного смеха.

-- О, вы бы не выдержали моей исповеди. Нет, я... просто рядом с вами мне хотелось бы быть лучше, чем я есть.

-- Рядом со мной?

-- Ну, вы такая правильная, такая… чистая...

-- Не говорите о том, чего не знаете.

-- Да бросьте! Вы даже не знаете, откуда берутся дети!

-- Глупости. Я все знаю, -- ее глаза казались темными в полутьме комнаты. И блестели, отражая огонь.

-- Серьезно?

-- Я помогала принимать роды.

-- Оу! Это не просто. Я впечатлён.

-- Шутите?

-- Нисколько...

--- Откуда у вас эти шрамы? -- и она легонько коснулась пальцами его щеки, отодвигая пряди волос.

-- Смерть подержала меня в своих лапах. Но я как-то выскользнул. Остались только эти отметины.

И он легонько прижал ее пальцы к своей щеке, накрыв ладонью.

Лестеру вдруг пришло в голову, что ему хотелось бы... полежать с ней рядом в этой кровати. Вот серьезно, просто полежать, ничего больше.

Ему неожиданно вспомнилось, как когда-то в детстве в холодные ночи он делил постель со своей маленькой сестричкой Лиззи. Как обнимал, успокаивал, разговаривал с ней. О, Боги, как же давно это было, он совсем забыл об этом, а сейчас почему-то вспомнил. Возможно потому, что эта девушка пахнет также, как пахли постели в его доме. Лавандой. Он прокашлялся и облизал пересохшие губы.

-- Я вылечу вашу спину, не останется и следа. Обещаю.

Они на миг замерли, но тут раздался стук в дверь, и испуганная Анна показалась в дверях.

-- Прошу прощения, господин Лестер! Вы не могли бы спуститься в зал? Там что-то страшное...

-- Что-то с королевой?! -- Фалина так испугалась, что едва не подскочила на кровати, забывая, что она раздета. И как она могла забыть о своей подруге по несчастью?!

-- Нет, просто...герцог...он, кажется, умер!

Лестер вскочил.

-- Анна, останься с госпожой Фалиной! Напои ее теплым питьем, ухаживай за ней, не оставляй ни на минуту, поняла?

Анна закивала, а Лестер уже бежал по коридору, тут и там встречая испуганных, растерянных слуг.

***

Фалине приснилось, что они целовались. В теплой комнате, под пушистым мягким одеялом она разомлела. Никогда раньше она не спала обнаженной. А тут, в тепле и неге, она вдруг почувствовала свое тело. Помимо ее воли оно ожило и наполнилось томлением. А может это белена, проникая через поврежденную кожу, путала ее мысли и наполняла тело желанием.

И во сне он был очень нежен с ней. Гладил тёплыми ладонями ее волосы, и те рассыпались по плечам и сияли, словно солнечные лучи.

Она представилась себе очень красивой, почти как королева Эмбер. И глаза ее были цвета лазурного весеннего неба, цвета хрустального голубоватого подтаявшего льда на весенней реке.

И этот мужчина был рядом, согревая и защищая ее. Это была самая прекрасная ночь в ее жизни. Она спала глубоко и спокойно. Единственная, кто был спокоен в эту страшную ночь в замке. В ночь безумного пира королевы Эмбер.

Глава 15. Пир королевы Эмбер

В тронном зале в эту ночь столы были уставлены угощениями. Гости, наряженные, словно на праздник, чинно сидели за столами и не сводили глаз с королевы.

Она была прекрасна. Золотые волосы искусно уложены в сложную прическу и украшены драгоценными камнями. Платье цвета молодого вина, расшитое золотом, словно кровавое пятно приковывало взоры.

А перед ней на столе среди угощений, утопая в цветах, лежал при полном параде герцог Рагнар Берганса.

Королева Эмбер то и дело поднимала бокал "за смерть герцога", и придворные с ужасом подносили бокалы к губам. Они бы даже не удивились, если бы безумная королева приказала разрезать тело умершего на куски и подать его гостям.

На улице разыгралась непогода. Словно сама природа ужасалась тому, что происходило в эту ночь в замке Мунстоун. За окнами громыхала зимняя гроза. Ударил мороз, и сильный дождь застывал на лету, превращаясь в ледяной снег. В дворцовом парке ещё не успевшие опасть цветы и листья покрылись коркой льда, клонясь под тяжестью до земли. То и дело слышался треск. Это ломались, словно кости под рукой палача, ветки деревьев, не выдерживая ледяного гнета.

Чтобы заглушить эти страшные звуки, королева повелела музыкантам играть, а танцорам развлекать гостей танцами. Но гости со страхом и неодобрением следили за кощунственным пиром. Да и как можно веселиться, когда тело брата короля лежит на столе среди угощений?!

Уже двум дамам стало дурно. Конрад Уэйд, лорд-канцлер, присутствовал на празднике. С ледяным спокойствием он взирал на все, что происходит. Вот только почему-то именно с ним королева избегала встречаться взглядом.

Леди Вайолет, в красном бархатном платье с кровавыми рубинами в браслетах и серьгах, была белее мела. Задумчиво смотрела она на герцога. Всерьез ли он хотел отдать свою страстную любовницу в жены Дьяволу или мечтал все-таки видеть ее своей женой и будущей королевой? Мрак неизвестности теперь покрыл все, что их ожидало.

Но от внимательного взгляда канцлера не укрылось удивительное совпадение. Лишь двое на этом пиру были одеты в кроваво-красные одежды. Королева и его дочь. И обе дамы, сидящие друг напротив друга, частенько переглядывались. Случайно ли обе выбрали этот цвет? Цвет крови и мести. И приходящие в голову мысли страшили его.

Наконец, королева подняла руку, призывая музыкантов к тишине, и сказала:

-- Мы должны весело проводить герцога в его последний путь. После пира повелеваю взять его тело и скинуть с самой высокой башни замка в ледяной ров. И пусть пролежит в этом рву всю зиму, пока птицы не разнесут его плоть по всему свету...

Слова ее были так ужасны, что гости даже не удивились тому, что после этих слов молния ударила рядом с воротами замка, а от грома содрогнулась земля.

В этот момент двери в зал распахнулись и, окружённый воинами, вошёл король Аллард Дрейк. Его длинные седые волосы взметнул ветер. Огромный, словно медведь, в плаще, подбитым волчьим мехом, он подобно скале возвышался посреди пирующего зала.