Волчьи тропы - Андрей Фролов

— Да, — Ивальд наклонил голову, — Атли тоже накачаться успел или ты в одного так?

— Вот еще! — фыркнул Орм, но голову не поднял, продолжая опираться плечом на зубец и чистить ногти. — Подумаешь, опохмелились маленько… Тоже хлебнуть хочешь? — дружелюбно предложил он и улыбнулся, поворачиваясь боком и демонстрируя висящую на поясе флягу.

— Не, спасибо, — Ивальд улыбнулся в ответ, — у меня сегодня даже не гудит… На позицию?

— На позицию, — кивнул Орм.

Он — названый отец Ивальда — а также Сигурд и Рагнар — неунывающий живой моторчик, вот уже три месяца обучали подземника обращению с различными видами оружия. Но так просто и с полным отсутствием напряжения, как в общении с Ормом, у него с остальными не получалось. Видать, действительно знают Норны, чью жизнь с чьею переплести…

А вообще, у Ивальда все более или менее ладилось: и техника, с которой он вообще «на ты» был, а то и самим северянам мог чего рассказать, и оружие, и рукопашка, занятия которой с теми же Рагнаром и Арнольвом оживили его память о спортивной школе Убежища. Это не говоря уже про его подвиги в кузне, посмотреть на которые сбегался весь хирд и даже тётки. Ножи поначалу, потом пробный меч, пусть неудачный, затем еще один, и понеслось… Детали, инструменты, холодное оружие, украшения и просто безделушки — что вышло за зиму из-под его рук, Ивальд всего и не упомнил бы, даже если б захотел. Ему были рады, его нахваливали, а большей награды, как неожиданно для самого себя вдруг осознал тщеславный дверг, ему и не надо было. Вот только одно обидно: он все вкалывает на радость Торбранду, а заветные башмаки с узором, не говоря уже о собственном мече, все не приближаются…

Ивальд подошел к укреплению из мешков, привычно бросил под ноги брезентуху и опустился на колени, поднимая к щеке приклад и сдвигая на затылок круглую зеленую шапочку из толстого сукна. Длинная винтовка перевешивала малорослого кузнеца, ее приходилось всякий раз укладывать на опору, но это ничего, это только тренировочный образец, Сигурд обещал потом укороченную красавицу подобрать. Орм, поднявший к глазам бинокль, встал за плечом подземника. не переставая попыхивать сигареткой.

Вот обшитый резиной упор надавил в плечо, а к глазам приблизились вырезанные на прикладе руны. Как и учил его Орм, кузнец протянул вперед руку и замотал вокруг длинного ствола свисающие с цевья на кожаных ремешках кроличьи лапки, открыл крышки прицела.

— Выравнивай дыхание, протри глаз, — в сотый раз повторил наставник, — надеюсь, ты помнишь, как нужно спускать курок… Я, конечно, не Сигурд и грузить тебя, что оружие живое, не стану, но о почтении к этой машинке смерти забывать тоже не пристало. Внимание, концентрация и точность. Ищи бутылки.

Глаз кузнеца навалился на прорезиненный край трубки прицела, и ствол медленно пополз влево, словно рассматривая опушку. Метров семьдесят, не больше.

— Сейчас это не бутылки, Ивальд. Сейчас это гнусные рожи троллей или альвов, высматривающих тебя на стенах, чтобы заставить застрелить самого себя, не забывай. Свыкнешься — и станет легче палить по живым…

Ивальд ровнял дыхание, краем уха прислушиваясь к уже многократно слышанному от отца. Высматривал, подстраивая резкость левой рукой, и вот первая бутылка, небрежно приставленная к дереву, вползла в прицел. Четкая картинка, хоть руку протяни и достанешь. Да, по живым существам стрелять еше не приходилось, это правда. И сказать честно, он не знал, как поведет себя, когда, не ровен час, доведется. Видел троллей пару раз за зиму со стен, стрелял по птицам, да один раз на охоте Харальд показал ему на снегу следы настоящего альва — Светящегося. Но как Орм? Ивальд еще хорошо помнил, как снайпер срубил одного из контрабандистов прямо у него на глазах, тогда в деревне… Кузнец расслабил плечо и осторожно переключил рычажок предохранителя.

Винтовка качнулась, по-дружески толкая в плечо, и он буквально всем телом ощутил выдохнутый во все еще морозный воздух жар. Мгновением позже над стенами прокатилось звонкое эхо выстрела, а стекло бутылки-мишени лопнуло от удара пули. Не рассматривая осыпающиеся в талый снег осколки, Ивальд повел прицелом дальше, внимательно всматриваясь в следы на земле и сплетения древесных корней. Еще одна! Выстрел. Гильза улетела со стены.

— Два, — констатировал Орм, гася сигарету, — время идет.

Лес, такой близкий и темный в сетчатом окне прицела, двигался, двигался. Блеск стекла — стоп! Наведение — доля секунды — выстрел. Кружащуюся в агонии по металлическому полу гильзу наставник поддел ногой. Дальше…

— Близится весна, — рассуждал тот, изредка поглядывая в бинокль на оставшиеся не тронутыми цели, — а это означает походы. Та вылазка, совершенная луну назад Атли и Арнольвом, не в счет, я говорю о настоящем вике. Проверить колхозников, собрать страндхуг, запастись посевными, закупиться, сдать больных трэлей, найти новых, посвежее. Продать, купить. Еще ни один весенний вик, будь он хоть в глушь, а хоть и до Города, без стрельбы не обходился, учти. А то, что конунг тебя отрядит в одну из дружин, — к гадалке не ходи. Так что…

Выстрел.

— Нужно тебе к оружию как к письке своей привыкнуть, Ивальд. Куда ты — туда и она. Главный аргумент, так сказать…

Выстрел.

— Пять…

— Человек, — сказал Ивальд.

— В людей труднее, согласен. Выродки, что на людей-то не похожи, это попроще, там хоть не дрогнет ничего, а сброд да приключенцы всякие, что до твоего добра жадные, так это еше и задумаешься перед выстрелом, бывает. Так что и с этим свыкаться придется…

— Человек в прицеле. — Ивальд повысил голос, не отрываясь от винтовки.

— Чего? — Орм мгновенно вскинул бинокль, а голос его подозрительно окреп. Может, показалось, что выпивший был?

— На два часа, под Молодой Ведьмой. — Ивальд отнял палец со спускового крючка.

Молодая Ведьма — младшая сестра Ведьмы Старой — корявая высоченная береза, что служила подобием ориентира на стрельбище северян, заполнила прицел. От березы, спотыкаясь и поминутно падая в холодную грязь, к боргу северян бежал пацан. Оборванный, почти босой, на вид — зим двенадцать, не больше. Орм ухватил беглеца в объектив, и лицо его словно окаменело. — Чтоб тебя йотуны запинали! Ивальд, перезаряжай винтовку! Держишь позицию, следишь за опушкой, ты же и прикроешь, пока мы паренька внизу не подхватим!

Увидишь что, хоть чуток на человека не похожее, — пали без приказа! Из укрытия до моего возвращения не вставать! — Орм метнулся к лестнице и через секунду уже был во дворе.

Вмиг окоченевшими пальцами кузнец нашарил в брезенте под ногами запасной магазин и перезарядил оружие, удивляясь, как же медленно и неумело у него получается то, что так гладко проходило на тренировках.

Когда он снова вскинул тяжеленную винтовку, паренек уже проделал большую половину пути до стен. Бежал, то и дело оглядываясь, словно за ним на самом деле гнались от опушки, размахивал грязными руками и что-то пытался кричать прямо на бегу. Переводя помутневший прицел с парнишки на темнеющую кромку леса, Ивальд вдруг понял, как холодно еще на улице. Как никуда не уходила пока зима, как мерзнут руки и напряженная спина, как сводит упертое в брезент колено. Он вдруг осознал себя — одинокого, оставленного всеми на крыше с этой дурацкой винтовкой, а ставший почти родным борг вдруг словно опустел.

Внизу распахнулись ворота, под стены вылетели викинги, человек пять, все с оружием, действуя четко и слаженно, так же как и кузнец, не сводя глаз с опушки. Подхватили паренька, о чем-то отчаянно вопящего, но, к удивлению поглядывающего со стены дверга, внутрь запускать не торопились. Ивальд узнал среди северян Герд, что присела возле пацана, проводя по его тощему телу зеленым лучом сканера, затем заглянула в глаза, наскоро обыскала лохмотья. «Да, — подумал Ивальд, — верно…» Еще не забылась рассказанная зимним вечером история о заминированном альвами хладнорёбром — зомби, мертвом живом человеке, пришедшем в борг просить помощи. Его вовремя оглушили, отнесли подальше к лесу и расстреляли из снайперской винтовки…

— О, Ас Тор, — большим пальцем Ивальд поддел на груди шнурок амулета, не отрывая от винтовки руки, — пусть в этот раз будет не так, молю! Пусть это будет нормальный живой человек! Только не в ребенка…

Еще полминуты внизу продолжалась суета, потом Герд что-то вколола мгновенно успокоившемуся пареньку, и того буквально внесли в борг на руках. Северяне мигом исчезли из-под стен, и тяжелые ворота с грохотом затворились.

Едва успев поставить оружие на предохранитель, Ивальд подхватил его в обе руки. Рванулся к лестнице, буквально скатившись с нее во внутренний двор, на котором когда-то, по первому прибытию в Ульвборг, выкурил с Харальдом свою первую сигарету. Забросив винтовку на плечо, бросился к дверям, ведущим в крепость, но не успел миновать и одного поворота, как навстречу широким чеканным шагом вышел отец с пистолетом в руке. Высокий, узловатый, как коряга, и совершенно трезвый, он замер перед кузнецом, будто вкопанный, а его лицо неожиданно исказила столь редкая для этого человека гримаса.