Волчьи тропы - Андрей Фролов

— А после? — неожиданно спросил Ивальд, облизнув пересохшие губы и не отрывая взгляда от картины Ясеня.

Торбранд грустно улыбнулся:

— А после миры возродятся и выжившие снова вернут в Мидгард человеческий род. Другие миры, другие боги, другая история… — Конунг замолчал, словно закончил или потерял нить разговора.

Ивальд беспокойно заерзал на стуле, разглядывая протекающие мимо образы.

15

— Я не понимаю… — наконец честно сознался подземник и заговорил, все же не решаясь в открытую взглянуть на выжидающего конунга: — Какая связь? Рагнарёк или Апокалипсис, большой разницы не вижу, особенно если учесть, что финалы верований во многом схожи. Зло людское и демоническое вместе против объединенного Добра, Конец Мира, гибель людей. Подчас я и сам думаю, что все это уже давно наступило: мертвый мир с крысами, жмущимися по норам, да отвернувшиеся звезды… Ты сказал, будет зима, что продлится три года, так после Четвертой войны снег лежал, говорят, и того дольше. Если все это так, то ваш Рагнарёк уже прошел. — Торбранд или не заметил, или простил кузнецу звучащую в его словах иронию. — Вера каждого — это его личное дело, я вмешиваться не хочу, но, по-моему, миру уже вообще ничего не светит, ни хорошего, ни плохого…

— Ну, во-первых, — северянин подался вперед, и кузнец вздрогнул, ожидая, что вот сейчас получит в лоб, — в нашей мифологии, если ее угодно так называть, понятия Зла и Добра как таковые отсутствуют, что дает право одинаково уважать ценностные мотивации всех враждующих сторон. Учитывая, что будущее предначертано, теоретически победить во имя Правды и Доброго дела все равно нельзя. Во-вторых, я не закончил…

Вот теперь точно в лоб. Но конунг откинулся обратно на спинку, продолжая:

— Сначала мы тоже думали иначе. Шли по ложному следу, заблуждались, подобно тебе сейчас. Верили, что мир умер, а наши предки оставили нам в наследство лишь руины и древнюю пыль. Можно складывать ручки и ждать собственного конца. Но потом мы познали… — Пальцы Торбранда опять легли на компьютерную мышь, и Ивальд взглянул на третий монитор. — Вот, смотри, христиане начали верить в мир, измененный Дьяволом. Мир, стало быть, умерший, от которого навсегда отвернулся Создатель, забрав с собой избранные души и оставив грешников в царстве Зверя. Но тем язычество и отличалось всегда от христианства, что требовало все попробовать на вкус и увидеть собственным взглядом. Викинг поверит в падение неба лишь тогда, когда земля вокруг него взорвется, рушась к подножию Ясеня, а над головой захрипит Гьяллархорн… Молчи!… Да, уже были взрывы и мир рушился в бездну. Да, конец был близок и многих заставил поверить в себя, но скажи, кузнец разве не доказывают наши жизни то, что мы с тобой на самом деле живы?

Ивальд не отвечал. Подобные игры словами и понятиями, настоящий смысл которых он вообще понимал не до конца, его всегда пугали и отталкивали своей неохваченной бездонностью. Это вон Братство может сколько угодно оперировать терминами и сущностями, пытаясь наставить на истинный путь, а он простой кузнец… Можно даже иногда сказать — тормоз, а тут вообще остается удивиться, как это он с конунгом еще разговор поддерживает. Ивальд нахмурился, прислушиваясь к поднимающейся в сознание волне тепла, словно принесшего временное понимание всего, о чем они тут говорили. Опять последствия вакцинации?

Торбранд, читавший лицо подземника не хуже раскрытой книги, сказал:

— Верно, верно, игры в слова, — он покивал головой, соглашаясь с молчаливым вопросом кузнеца, — темы сами по себе философские и ответа за всю историю челоечества так и не нашедшие. Но посмотри внимательно, ив них самих, в этих лабиринтах религиозных загадок, тынайдешь простой ответ.

Ивальд молчал, вглядываясь в эти самые лабиринты и не находя там ответа. Торбранд куснул губу и, хмыкнув, продолжил:

— Ответ в том, что если тебе скучны и непонятны размышления о жизни и Конце Света, то отбрось их подальше, кузнец. Каждый живет в том мире, в существование которого верит. А тогда и легче станет, и вещи многие понятнее будут.

Ивальд тихонечко вздохнул. Работая с примитивным разумом кузнеца и возведя на нем сложную конструкцию предположений и гипотез язычества, конунг требовал тут же все это разрушить. Это и есть ответ?

— Теперь, когда ты знаешь, что материй тонких тебе все равно не понять, конца человеческого существования не доказать и в спорах с Миссионерами победы не достичь, обернись, посмотри на мир, возьми меня за руку и ответь: ты вообще жив? — И Торбранд протянул кузнецу руку.

Ивальд нерешительно потянулся вперед, осторожно коснулся пальцев конунга и мгновенно отдернул руку, ударенный по коже током. Не больно, но обидно и ощутимо… Викинг, разглядывающий пляшущую по ладони искру, улыбнулся.

— Ну что, живой?

— Живой… — Страх от неожиданного удара и синяя точка на пальцах Торбранда пробудили в кузнеце неожиданную смелость. — Но ты сказал, что у простых верований должны быть простые доказательства, испробованные на себе самом. Может быть, тогда Конец Света — это тоже личное дело каждого, а то пока ты не спросил, я и подумать не мог, что и не живу… Но… Миссионер вот не сможет доказать мне присутствие в мире Антихриста, пока я сам не увижу или слепо не уверую. Ты сказал, что именно в доступных явлениях преимущество язычника… Но связи между жизнью остатков людей на Земле и верой в Одина, — Ивальд неожиданно произнес это имя с трепетом в голосе, что тоже не укрылось от конунга, — я все еще не увидел.

— Ты жив, — устало повторил Торбранд, — жив во все еще живом, пусть и агонизирующем мире, а это означает, что время пока действительно не настало, хоть и близко… Есть возможность бороться… Не все места еще заняты в палатах Одноглазого. И единственное, что удалось сделать слугам Локи, так это приблизить час и лишь расшатать Древо. Как и было предсказано, границы миров лопнули, смешивая между собой расы перед последней битвой. Смотри!

На мониторе появились картинки, и Ивальд невольно открыл рот, рассматривая одного из своих родичей. Фотография взрослого подземника в профиль и анфас, с подробными выкладками по особенностям здоровья, росту, весу, среде обитания, численностям подземных городов и возможностям расы в целом. Рядом — карта России с мигающими на ней огоньками уцелевших Убежищ.

— Смотри! Мы тоже когда-то не могли прозреть, долгое время путаясь в заблуждениях собственных предков, пока в один прекрасный день не отбросили лишнее, оставив это Миссионерам, и всего лишь не решились посмотреть вокруг, встав в полный рост. И когда мы увидели, чем окружены в этом мире, ответ пришел сам собой… — Единственное, что мог прочесть Ивальд на испещренных мониторах, были цифры, но и они впечатляли. Таблицы, графики роста численности, этапы миграций, перспективы на будущее — северяне собрали огромную базу по подземникам. — Этот дверг, — сухо пояснил Торбранд, — такой же, как и ты, представитель человечества, чьи предки много лет назад ушли под землю. Для нас же, северян-язычников, это всегда были карлики-кузнецы, живущие в темном Нифльхейме, что является самым нижним из Миров Иггдрассиля. Искусные мастера, нелюдимые и боящиеся солнечного света. Похоже?

Голос Торбранд набрал силу и зазвенел, эхом откатываясь к капищу. На мониторе появилось новое изображение, и Ивальд незаметно сложил пальцы в охранном знаке. Много раньше пальцы людей складывались так, когда в них лежал счетчик Гейгера…

Высокая, закутанная в бесформенный балахон из мешковины фигура. Лица, скрытого капюшоном, видно не было, как и длинных худых пальцев, но кузнец был этому только рад. Светящийся, проклятый человек…

— Хитрые альвы населяют Альвхейм, еще один из Миров. Прирожденные колдуны, невидимые и неуловимые, когда-то они дали человеческой фантазии возможность создать расу волшебных и никогда не существовавших эльфов. Бывают светлые и темные, но, скажу по собственному опыту, светлых я пока не встречал… Нет во всех Девяти Мирах существа с более коварной, жестокой, хитрой и не отягощенной принципами душой, Ивальд. Вы, если мне не изменяет память, называете этих выродков, наделенных невероятными парапсихическими свойствами, Светящимися? Так и не покинувшие своих радиоактивных домов, эти люди когда-то значительно изменили в своем понимании границы нормы по отношению к живому. Как изменили и самих себя… Тесные немногочисленные общины и невероятно сильный дух стаи. Слышал, как они воруют в свои банды городских детей? Похоже?

Кузнец вновь впился глазами в строчки и столбцы, поражаясь информированности северян.

— Эти люди, — появилась новая картинка, — когда-то не захотели уходить из тайги, в надежде, что та спасет и укроет. Но тайга — это еще и спрятанные в ней российские ракетные базы, принявшие не один удар. Смотри!