Старый грубый крест - Терри Биссон

раз по-настоящему! Она хранила их в запертом ящике в своей комнате у отвратительной миссис Карбункул. Если бы она сообщила о краже, то признала бы, что их не было в сейфе, украденном в Шотландии. Её единственной надеждой было то, что они и воры никогда не будут найдены.

СОДРУЖЕСТВО В СМЯТЕНИИ

ЧЛЕНЫ КАРИБСКОГО СООБЩЕСТВА ВЫРАЖАЮТ РЕЗКИЙ ПРОТЕСТ

БРИТАНЦЫ РАЗНЕСУТ «БОЛЬШОЕ ЯБЛОКО»?

Британские и американские газеты были выставлены бок о бок на Би-би-си. Приглашённые эксперты по навигации с указками и картами подсчитали, что при нынешнем курсе юг (ныне север) Англии упрётся носом в изгиб Нью-Йоркской гавани, там, где Лонг-Айленд встречается с Нью-Джерси; так что Дувр будет виден с горизонта Нью-Йорка. Ожидалось, что Плимут окажется недалеко от Монтаука, а Брайтон — где-то посередине, на спутниковых снимках не было названий тех мест. Харрисон держал карту под стойкой для расчёта ставок, и когда он вытащил её после «Сегодня в дневнике», мистер Фокс был встревожен (но не удивлён), увидев, что в районе, куда направлялся Брайтон, доминировал город, название которого вызывало слишком мрачные образы, чтобы их можно было вообразить:

Вавилон.

В тот день, когда Лиззи впервые посетили из Скотленд-Ярда, мистер Фокс увидел чартерную рыбацкую лодку, которая уверенно держалась параллельно берегу со скоростью около трёх узлов. Это была «Джуди Джей» из Айслипа, и палуба была забита машущими руками людьми. Мистер Фокс помахал в ответ и также помахал лапой Энтони. Низко пролетел над пляжем, буксируя знак, самолёт. В тот вечер по телевизору мистер Фокс увидел на спутниковом снимке, что Брайтон уже находится с подветренной стороны Лонг-Айленда; вот почему ветер стих. Би-би-си показывала фрагменты из «Кинг-Конга». «Нью-Йорк готовится к эвакуации, — вещал диктор, — опасаясь, что толчок, вызванный столкновением со старушкой-Англией, приведёт к падению легендарных небоскрёбов Манхэттена». Он, казалось, был доволен такой перспективой, как и канадский эксперт по землетрясениям, у которого он брал интервью; как, впрочем, и Харрисон. Власти же Нью-Йорка были мрачнее тучи; они боялись паники больше, чем самого столкновения. На следующее утро у берега было две лодки, а днём — пять. Волны, набегающие под углом, выглядели очень неуверенно после смелых волн средней Атлантики. За чаем Лиззи во второй раз навестил Скотленд-Ярд. Казалось, что-то важное покинуло её, что-то связанное с желанием бороться, с её мужеством. Что-то в воздухе за пределами чайной комнаты тоже было другим, но только, когда они с Энтони подошли к крикетной площадке, мистер Фокс понял, что же это было. Это был ветер. Он исчез совсем. Мальчишки изо всех сил пытались поднять всё тех же воздушных змеев, с таким рвением летавших всего несколько дней назад. Как только они переставали бежать, воздушные змеи спускались вниз. Энтони побежал и дико залаял, словно призывая Небеса на помощь, но мальчишки вернулись домой до наступления темноты, раздосадованные до глубины души.

В тот вечер мистер Фокс вышел на минутку из «Свиньи и чертополоха» после ужина. На улице было так тихо, как он всегда представлял себе кладбище. Все ли уехали из Брайтона, или они просто сидели дома? Согласно «Сегодня в дневнике», паника, которой опасались в Нью-Йорке, не оправдала ожиданий. Видеосюжеты показывали ужасные пробки на дорогах, но, по-видимому, они не превышали обычные. Король был… но как раз в тот момент, когда Би-би-си собиралась переключиться на Букингемский дворец, картинка начала мерцать, и началось американское игровое шоу. «Да, кто такие эти “Битлз”», — сказала молодая женщина, стоявшая на чём-то вроде яркой кафедры. Причём, это было утверждение, а не вопрос.

— Телевидение появилось раньше нас, — сказал Харрисон, выключая звук, но оставляя изображение. — Может, отпразднуем это стаканчиком виски? Сегодня я угощаю.

***

Комната мистера Фокса, оставленная ему мистером Сингхом, первоначальным владельцем «Свиньи и чертополоха», находилась на верхнем этаже под фронтоном. Комната была маленькой; они с Энтони делили одну кровать. В ту ночь их разбудил таинственный музыкальный скрежет. «Гав», — сказал Энтони во сне. Мистер Фокс слушал с трепетом; сначала он подумал, что кто-то, несомненно, вор, выносит пианино из общей комнаты внизу. Потом он вспомнил, что пианино было продано двадцать лет назад. Издалека донёсся более глубокий рокот, а затем наступила тишина. На другом конце города прозвенел звонок. Раздался гудок, хлопнула дверь. Мистер Фокс посмотрел на время в отделении банка через дорогу (он поставил свою кровать так, чтобы сэкономить на часах). Было 4:36 утра по восточному стандартному времени. Больше не было никаких необычных звуков, и звонок перестал звонить. Энтони уже снова погрузился в сон, но мистер Фокс лежал без сна с открытыми глазами. Тревога, которую он испытывал в течение последних нескольких дней (на самом деле, лет), таинственным образом исчезла, и он наслаждался приятным чувством предвкушения, бывшим для него совершенно новым.

***

— Стой спокойно, — сказал мистер Фокс, обращаясь к Энтони, расчёсывая его и надевая на того маленький твидовый костюм. Погода становилась всё холоднее. Было ли это игрой его воображения, или на самом деле свет, проходящий через окно над обеденным столом был другим, когда Финн подавала ему варёное яйцо, тосты, джем и чай с молоком? Стоял туман, впервые за несколько недель. Улица перед гостиницей была пустынна, и, пересекая Королевскую эспланаду и поднимаясь по двенадцати ступеням, мистер Фокс увидел, что Променад тоже почти пуст. На нём было всего две или три небольшие группы людей, стоявшие у перил и смотревшие в туман, словно на пустой экран.

Не было ни волн, ни кильватерного следа; вода плескалась о песок нервными, бессмысленными движениями, будто пальцы старой леди, перебирающие шаль. Мистер Фокс занял место у перил. Вскоре туман начал рассеиваться; и, мистер Фокс увидел широкий плоский пляж, появившийся на близком расстоянии, над серой водной гладью, похожей на изображение в телевизоре, когда его впервые включили. Неподалёку, в его центре находилась бетонная купальня. Группы людей стояли на песке, некоторые из них возле припаркованных машин. Один из них выстрелил в воздух из пистолета, другой размахивал полосатым флагом. Мистер Фокс помахал им лапкой Энтони.

Америка (а это могла быть только Америка) казалась не очень развитой. Мистер Фокс ожидал увидеть если не небоскрёбы, то, по крайней мере, больше зданий. Рядом с купальней остановился белый грузовик. Человек в форме вышел, закурил сигарету, посмотрел в бинокль. На грузовике сбоку было написано «ГОЙЯ».

— Добро пожаловать на Лонг-Айленд, — произнёс знакомый голос. Мистер Фокс кивнул, но ничего не сказал. Он видел девочку по другую сторону африканца, смотрящую в бинокль. Он