Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс

Мы решили остановиться в одном из крупных отелей на набережной – не в Гранд-отеле, где ИРА[83] пытались взорвать Маргарет Тэтчер, а остановились мы в «Волшебном», он подешевле, но по нашим меркам все равно довольно крутой. Там были большие балконы, как в отеле в фильме «Квадрофения».

Малкольм, как обычно, забыл комбинацию от своего дипломата (зато комбинации других запоминал блистательно), поэтому супруге Кейла пришлось раскошелиться на два номера на последнем этаже: в один заселились наши голубки, а в другой – я, Малкольм, Куки и Уолли. Как можно представить, оказавшись в номере с этой троицей, мне было не до веселья – домашний скот перевозят в куда более лучших условиях, – поэтому я решил прогуляться по карнизу и посмотреть, что же происходит в соседнем номере.

Мне не казалось, что я рискую жизнью, – карниз вполне широкий, а я в том возрасте был как горный козел, особенно когда появлялась возможность получить в конце небольшое сексуальное удовлетворение. Во время моих ночных экскурсий по крыше мне даже в голову не приходила мысль о том, что я могу сорваться, – за исключением того момента, когда вышибалы чуть не заставили меня спрыгнуть с крыши в Хаммерсмите.

Наверное, снизу, если смотреть с набережной, это выглядело впечатляюще: это птица? Самолет? Нет! Вуайерист, который не боится высоты. Теребил ли я своего дружка, пока подсматривал? Джентльмен не разглашает своих тайн… хотя до этого пару сотен раз бывало нечто подобное.

Глен не знал, что я там стою, и хорошо, а то это сбило бы его с толку. Либо он вообще задернул бы шторы. Он бы так и не узнал, что ему устроили «прослушивание», если бы утром за завтраком я устоял перед соблазном дать ему несколько советов, как нужно вести себя в постели. Как только Глен спросил, откуда я знаю, чем он занимался, то весьма спокойно отреагировал на новости. Группа, которая играет вместе, остается вместе; ну, по крайней мере, на некоторое время.

Тогда об интрижке с женой Кейла был молчок – полагаю, сохранить наследие The Velvet Underground было настолько важно, что даже Малкольм не лез и относился с огромным уважением. Учитывая, что она состояла в группе готовых на все фанаток Фрэнка Заппы (GTO) и трахнулась с Кевином Эйерсом на знаменитом концерте, который они с Кейлом давали в клубе Rainbow с Ино и Нико, не сказать, что миссис Кейл было так сложно завоевать. Я на тот концерт в 1974 году не ходил, но теперь у меня есть компакт-диск с записью шоу. По-видимому, Кейл был настолько разозлен тем, что член Эйерса побывал в пизде его жены, что написал об этом песню «Guts». Потом, опять же, он был настолько жалким старым мудаком, когда несколько лет спустя пришел ко мне на радиопередачу, что любая его телка, наверное, наставила бы ему рога.

Для любителей музыки со вкусом и тонким пониманием, к 1974 году становилось все тяжелее не снижать планку. По-прежнему было полно классной музыки; просто нужно было покопаться, чтобы ее найти. Первый альбом Be-Bop Deluxe, Axe Victim, и Kimono My House Sparks оба стали важными для нас с Куки – мы сидели у него в комнате и заслушивались.

Я тогда этого не знал, но Sparks были одной из групп, которым пришлось приехать в Великобританию, потому что в Америке никто в них не врубался. Забавно, как все устроено, – по музыке коллектива нельзя было догадаться, улыбнется им удача или нет. Джими Хендрикс – идеальный тому пример.

Основной проблемой в середине семидесятых стало то, что именитые группы – Led Zeppelin, The Stones, Pink Floyd и, может быть, даже The Who – стали слишком крутыми, а в хит-парадах по-прежнему было полно всякого дешевого кала вроде Mud и Chicory Tip. Складывалось ощущение, что эти музыканты одевались у парня в забавном магазинчике «Пещера Карнаби» буквально за Карнаби-стрит. Их девизом было: «Любой каприз за ваши деньги», и вся эта музыкальная сцена была дешевкой. Никто бы не лишился дара речи, увидев в передаче «Вершина популярности» гитариста Slade Дэйва Хилла с мудацкой расческой, торчащей в волосах.

Ответом на это был паб-рок – попытка вернуться к истокам, чтобы музыка снова стала интересной и увлекательной. Он еще так не назывался, но движение уже начинало формироваться. Мы ходили на множество концертов и зачастую в небольшие клубы. Я очень любил зависать в «Гончей» на Фулхэм-роуд, и внутри все было из дерева. Там я видел выступления громадного количества групп: Thin Lizzy, Mott the Hoople, The Groundhogs.

Воровская чуйка меня, безусловно, не покинула. Я по-прежнему не мог пройти мимо классной аппаратуры. Иногда приходил на концерт группы и заранее не воровал оборудование, потому что хотелось их услышать, а потом жалел, потому что они оказывались полным дерьмом. Одними из них были Uriah Heep и Genesis, которых я видел с Питером Гэбриелом, когда он еще выступал с макияжем, и они все еще собирались вписаться в глэм. Представь, от какого количества дерьма я смог бы уберечь мир, если бы обчистил всех этих бездарностей!

То, что я прилично себя вел в магазине Малкольма и Вивьен, отнюдь не значило, что я пренебрегал возможностью украсть что-нибудь из мира моды. Благодаря связям я имел прямой путь к успеху в одни из лучших магазинов, о которых знал далеко не каждый. В Ковент-Гарден было местечко под названием «Огни города», которым заправлял парень по имени Томми Робертс, некий уличный торговец/авангардист. Прежде у него были и другие магазины, и, может быть, он даже помог создать Let It Rock. Еще он потом стал менеджером Kilburn and The High Roads, выдающейся паб-рок-группы, в которой Ян Дьюри играл до того, как собрал свой коллектив Blockheads.

Как бы там ни было, можно сказать, что «Огни города» были эксклюзивным вариантом, потому что там закупали шмотки музыканты Roxy Music. Думаю, именно там Дэвид Боуи прибрел костюм, в котором красуется на развороте альбома Pin-Ups. А еще туда не мог зайти случайный прохожий с улицы, нужно было позвонить в колокольчик, и только тогда тебя впускали. Находилось это в странном районе за Ковент-Гарден, и не помню как, но я туда все же попал. Джимми Маккен и Уолли помогли мне вытолкнуть и обчистить это место, загрузив все добро в фургон Джимми. Обычно, когда работа была более серьезной, я предпочитал действовать в одиночку. Мне всегда казалось, что остальные рано или поздно сорвут операцию, потому что на них нет Плаща-невидимки.

Прямо как в той строчке из песни Боуи, которую я потом цитировал в оправдание его украденных микрофонов, Томми пошел на риск, назвав один из своих предыдущих магазинов «Клептомания». Годы спустя я наткнулся на него на улице в Лондоне, принес свои извинения и спросил, могу ли я как-то загладить свою вину. Он оказался добрым парнем и сказал, что была страховка, поэтому он избежал финансовых долгов, так что все хорошо, что хорошо кончается.

Раз уж я заговорил о преступлениях против моды, есть еще одно, о котором я, возможно, не могу не упомянуть. Это даже не «украл», а «просто посмотрел», – так говорил мой агент по подбору артистов на Западном побережье, когда я подыскивал новые коллективы для совместных гастролей с группой Poco[84]. Вряд ли это произошло, когда я дружил с Малкольмом, потому что, мне кажется, он бы совершенно