Алексей Козлов. Преданный разведчик - Александр Юльевич Бондаренко

class="a">[137], который тут же начал отходить от прежней политики «арабского национализма и арабского социализма» и постарался обрести более могущественного покровителя в лице США, не спеша притом отказываться и от советской поддержки.

Между тем старое клише, сформировавшееся ещё в хрущёвские времена, прочно засело в мозгах советских граждан: арабы – чуть ли не наши братья, идущие по пути социалистической ориентации, а израильтяне… ну, нехорошие люди! Сионисты, в общем…

Кстати, эти «клише», но уже гораздо позже, сыграют весьма злую шутку над неким уголовником-рецидивистом Пашей Якшиянцем, который в компании нескольких других подобных мерзавцев захватит в городе Орджоникидзе автобус с четвероклассниками и потребует, чтобы их всех самолётом вывезли за границу. «Высокообразованный», как и подавляющее большинство советских уголовников (вспомним бессмертную фразу из фильма «Джентльмены удачи»: «Он тоже учёный, у него три класса образования!»), он не придумал ничего лучшего, как потребовать лететь в Тель-Авив, где террористов ненавидят лютой ненавистью. Не будем описывать всю спецоперацию, ограничимся лишь тем, что, выйдя на трап, этот «борец за свободу» патетически воскликнул: «Приветствую тебя, фашистское государство Израиль!» (Интересно, но сегодня эту фразочку как-то не вспоминают, а ведь было, было! По многим источникам знаем.) Занавес. Израильский спецназ. И далее, как некогда пела «Ливерпульская четвёрка» – «Come back to USSR!». Возвращение в СССР, к родным пенатам, так сказать… Вот как опасно жить старой памятью и доверять давним «идеологическим клише»!

…В начале 1970-х годов Вадим Алексеевич Кирпиченко был резидентом внешней разведки в Египте, именовавшемся до сентября 1971 года Объединённой Арабской Республикой, а через год после смерти Гамаля Абделя Насера ставшей Арабской Республикой Египет. Кирпиченко писал: «С приходом к власти Садата доверительность в советско-египетских отношения быстро пошла на убыль, а забот и беспокойства заметно прибавилось. Во внешней политике Египта главным для нас стал вопрос о планах Садата в отношении СССР и США, во внутренней – судьба преобразований, начатых Насером, в военной области – проблема возобновления войны с Израилем. Если деятельность Садата на международной арене и его внутренняя политика поддавались прогнозированию, то вопрос о том, начнёт ли Садат войну с Израилем, а если начнёт, то когда это произойдёт, был очень сложным, и точного ответа на него долгое время не было. Последнее обстоятельство и делало нашу работу в период с конца 1970-го по октябрь 1973 года тяжёлой и даже изнурительной. А руководство КГБ всё время требовало точной информации»[138].

Требование этой самой «точной информации» не было простой прихотью «гэбэшного» руководства: в Египте тогда находились многие сотни советских военных советников и специалистов – достаточно сказать, что воздушное пространство над Каиром, Александрией и Асуаном, где находилась знаменитая ГЭС, построенная при активном содействии Советского Союза, прикрывали три зенитно-ракетные бригады Войск противовоздушной обороны страны. (Это их официальное название; страна – естественно, СССР.) А руководители Египта на самых разных уровнях – от Садата и до военачальников различного ранга – не только просили, но и настоятельно требовали советского оружия и боевой техники, утверждая, что война всенепременно будет и к ней надо как следует подготовиться.

Чтобы понять, что на самом деле происходит и что будет происходить дальше, были задействованы возможности нелегальной разведки.

Алексей Михайлович нам рассказывал: «В 1970-е годы мне пришлось поработать на Ближнем Востоке – собирать информацию и по Израилю, и по арабским странам. Кстати, вот пример перестройки в разведке: мы давали развернутую информацию по обеим сторонам конфликта. Ведь одно дело, когда был Насер, другое – Анвар Садат, который хоть и воевал с Израилем, но больше хотел с ним дружить»[139].

К сожалению, ничего более подробного – что именно и как делалось, с кем ему приходилось общаться на той и другой стороне, – «Дубравин», по вполне понятным причинам, нам не рассказывал. Хотя из некоторых источников нам известно, что разведчик обзавёлся в арабском мире весьма полезными связями – вплоть до родственников каких-то министров, что у него были знакомые среди политиков в Израиле и в Египте, а также – офицеры израильской армии.

…Давно уже доказано, что во власть чаще всего приходят не самые умные, но наиболее хитрые, и беда состоит в том, что потом они начинают считать себя самыми умными. Вот только считать самим и убеждать в том же самом других – это далеко не одно и то же. А в итоге в советские времена всё упиралось в догмы, в те самые изречения классиков марксизма-ленинизма, которые, к сожалению, во многом давно и безнадёжно устарели. Но вот как сказал когда-то Владимир Ильич: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» – всё тут! Нишкни! (По-старорусски это означает «не кричи, не плачь, молчи» – и это, в данном случае, очень правильно.) Теорию следовало развивать применительно к развитию и совершенствованию того самого социалистического общества, которое строилось в СССР, а её буквально законсервировали, чтобы не сказать – «отлили в граните», как некогда, но по совершенно иному поводу, ляпнул некий последующий «мудрец». Ну и в результате подобное утыкàние в старые догмы, в какие-то отжившие, но абсолютизированные понятия не только принесло огромный вред стране, в том числе и материальный, потому как наши стареющие руководители-догматики упорно поддерживали разного рода жуликов и их прохиндейские, якобы «идущие по пути социалистической ориентации», режимы (обойдёмся без перечислений), но и привело к крушению нашей великой державы, которую в итоге явно завели не туда люди, потерявшие всяческие ориентиры на своём пути.

Генерал Кирпиченко рассказывал нам о разговоре с Юрием Владимировичем Андроповым перед своим назначением на должность начальника нелегальной разведки:

«– Андропов сказал мне приятный комплимент: “Мы тебя испытывали в условиях войн и кризисных ситуаций, ты не дрогнул. Шёл против течения, когда у нас в Политбюро верили в Садата, а ты один гнал телеграммы, что он продался США… Мы тебя испытывали очень сильно, и ты выдержишь. Тебе хватит на это умения, и перегрузки будешь переносить спокойно”.

– То есть у вас, как понимаю, были даже неприятности на уровне Политбюро ЦК КПСС?

– Неприятности были ежедневные – на разном уровне. Так, каждое утро у посла собирались старшие работники – советник-посланник, я, как резидент, резидент военной разведки, главный военный советник. Подводили итоги прошедшего дня, и каждый кратко докладывал об информации, которой он располагает на этот час. И, скажем, моя информация шла вразрез… Докладываю, допустим, о какой-то очередной гадости Садата, а главный военный советник говорит: “А у меня прямо противоположная информация”. Военные “соседи”[140] понимали ситуацию так же, как и мы, но генерал-полковник на них “давил”. Мол, “в армии египетской наши советники вплоть до батальона, мы её вооружаем, мы её учим – она связана с нами навеки!”

Вот и шли мне из Центра телеграммы: надо это уточнить, надо это проверить, ваша информация идёт вразрез с информацией посла, договоритесь с послом, чтобы у вас был единый взгляд и т. д., и т. п.

В один из критических моментов я даже выступал на Политбюро… Как мне рассказали, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный после того сказал: “Так, как представитель КГБ говорит о президенте – у нас вообще не принято говорить так о президентах, в таких выражениях”.

Юрий Владимирович потом мне советовал: “Ты выражения всё-таки выбирай получше, а существо оставляй…” То есть бей фактами, а не матерными словами – смысл такой…»[141].

Ну, если такой рафинированный интеллигент, каким мы помним Вадима Алексеевича, перешёл на «материнский язык», то его, действительно, следовало уж очень сильно допечь. Хотя Великую Отечественную войну Кирпиченко завершил в звании старшего сержанта в рядах 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Вполне мог тогда научиться…

И вот тут, раз уж мы о нём вспомнили, несколько слов о взаимоотношениях Алексея Михайловича, как нелегального сотрудника, и Вадима Алексеевича, как начальника Управления «С».

Уточним, что на «С» Кирпиченко пришёл, что называется, «со стороны», с должности легального резидента в Каире, а это работа совершенно иная. Почему он получил такое назначение, он сам так никогда и не понял, что откровенно и написал в своих воспоминаниях, пересказывая разговор с Андроповым, который «объявил, что имеет намерение назначить меня заместителем начальника разведки – начальником Управления “C” – нелегальной разведки. Это прозвучало для меня как гром среди ясного неба. Предложение, как мне казалось, никакой логикой не было связано с моей предыдущей работой, поскольку сформировался я как специалист по арабским странам и Африке. Я вежливо, но довольно решительно начал отказываться, особенно настаивая на том,