Записки свободного человека, или Как я провел детство - Анатолий Диденко

Неожиданно оказалось, что бывает «любовь – страсть», «любовь – сексуальное влечение», «любовь по расчету», дружеская любовь, «любовь – уважение», любовь платоническая. Помимо совпадения симпатий, стало нужно, чтобы у пары совпадали еще и виды любви, и взгляды на семейную жизнь. Уличное знакомство даже с самой очаровательной девушкой не должно позволять осторожному джентльмену рассчитывать, что он встретил свою будущую жену. Слишком много факторов теперь приходится учитывать: материальное и социальное положение (свое и дамы), отношение ваших родителей, анамнез предыдущих отношений, взгляды на карьеру и супружескую верность, вредные привычки, состояние здоровья. Получается уже не любовь, а собеседование при приеме на работу. Если раньше мы искали свою «половинку» по принципу «главное, чтобы человек был хороший», то сейчас, из-за слишком сильного расслоения нашего общества, человек должен быть не только хорошим, но и «своим». Постепенно мы подходим к западному принципу выбора супруга – как партнера по «брачно-семейному» бизнесу. Присматриваемся, живем вместе, общаемся годами без особых обязательств. Совершенно обыденной стала ситуация, когда к тридцати годам за плечами среднего заболевшего очередным любовным недугом уже по паре-тройке «гражданских» браков, дети от разных жен или мужей и десяток «сердечных» ран. И никого это не удивляет: искал человек свое счастье, не нашел, до сих пор в поиске. То, что у некоторых людей поиск давно превратился не в средство достижения цели, а в саму цель, остается за кадром. Что же делать истинному джентльмену, ведь от любви не застрахован никто? Более того, «мужчина, сердце которого не тронула любовь к женщине – лишь наполовину мужчина». Значит, придется погружаться в анализ разновидностей любви и стараться при этом сохранить свои остальные принципы и правила поведения в неприкосновенности.

Самым, пожалуй, рискованным для мужской идентичности видом любви является «любовь – страсть» и рядом стоящая «любовь – сексуальное влечение». Если вы не хотите сдерживать эмоции и готовы пасть ниц перед каждой случайной знакомой, значит, будьте готовы и заплатить за свою слабость максимальную цену. Безопасно влюбиться в первую встречную можно было в СССР, да и то не всегда. Сейчас вы должны помнить, что внешне привлекательная дама может оказаться и наркоманкой, и жрицей любви, не говоря уже об охотницах за вашим состоянием или катастрофически «ветреных» созданиях. Конечно, глупо было бы отрицать полезность «легких» отношений, но они хороши на одну ночь, планировать что-то более длительное вряд ли оправдано. Поэтому если вы приходите в дорогой ресторан и видите там компанию девушек, которые пьют чай из одного на всех чайника и при этом уже третий раз просят официанта долить туда кипятку, знайте, вы сейчас подобны кабану, который стоит на краю ловчей ямы. Найти здесь вы можете разве что ночь любви, но никак не любовь на всю жизнь. Если же вы не внемлете голосу разума и окончательно потеряли голову от любви к неподходящему объекту, то беседу с вами мы перенесем на то время, когда пройдет острая фаза болезни под названием «страсть». Главное, чтобы после выздоровления вы остались при своем: чести, достоинстве, финансах и душевном равновесии. Деньги, кстати, наименее тяжелая потеря, травмы душевные залечиваются дольше и труднее, чем финансовые. Самое сложное для джентльмена, которого угораздило страстно влюбиться – это слышать окружающих. Да, ранее мы подробно рассматривали вопрос общественного мнения и решили, что более важным представляется сохранение собственной позиции. К сожалению, любовь иногда заставляет мужчину «потерять голову» и в этой ситуации умение слушать советы посторонних может ему пригодиться. По крайне мере, до тех пор, пока не включится замутненное Амуром его собственное сознание. Сильнее всего рискуют «потерей лица» джентльмены, которые длительное время не считали отношения с противоположным полом чем-то важным для себя. Они учились, делали карьеру, зарабатывали первоначальный капитал. Опыт в бизнесе у них может быть огромным, но вряд ли это поможет там, где «разбиваются сердца». Во избежание попадания в группу «повышенного риска» мужчине все-таки стоит стараться развиваться гармонично, находя время не только на работу и хобби, но и на общение с женщинами. Ведь любовный опыт ничем не отличается от профессионального – это такой же «сын ошибок трудных».

Наиболее подходящим для настоящего мужчины, по скромному мнению автора, является вариант любви, основанный на взаимном уважении и общности интересов. Это не так трудно, как кажется – влюбиться в подходящего вам человека. Просто искать его нужно вдумчиво, в правильных местах – дружеских компаниях, среди партнеров и клиентов. Это не будет расчет в чистом виде, мы же джентльмены, а не альфонсы. Это будет расчет на человеческие качества и взгляды на жизнь. Не факт, что поиск будет быстрым и легким, скорее всего, пару-тройку или даже десятки раз вы ошибетесь. Но шансов на то, что рано или поздно, вы найдете «своего» человека, который гармонично дополнит вашу жизнь, а не потребует бросить к ее ногам вашу честь и достоинство, все-таки больше, чем в случае с уличными знакомствами. Ведь джентльмен должен во всем стремиться к идеалу, в том числе в браке. По возможным неприятным последствиям, неудачный выбор спутницы стоит рядом с ошибкой сапера на минном поле. Развод, даже по взаимному согласию, все равно отражается на самой устойчивой психике, особенно, если у вас есть дети. Давайте постараемся серьезно подходить к любви – это такой же большой труд и ответственность, как и бизнес.

Слово и дело

В доме, где проживают одни интеллигенты, один доцент в темноте стукнулся о дверной косяк и обронил слово «б. я». С тех пор он стал считаться местным криминальным авторитетом.

В этой главе мы будем говорить о речи. О речи джентльмена, его словарном запасе и допустимости употребления «непарламентских» выражений в повседневной жизни.

С одной стороны, мужчине пристало говорить мало и по делу, что придает его словам вес и определенную значимость. С другой стороны, речь для мужчины – один из немногих способов хотя бы как-то выплеснуть личные эмоции. Какими же речевыми инструментами допустимо пользоваться джентльмену, чтобы постараться одновременно соблюсти эти два условия?

В СССР речь мужчин советского среднего класса чаще всего была правильной и богатой. Этому способствовало и чтение книг, и довольно заметное, хотя несколько противоречащее идеологии разделение на касты. Ненормативная лексика именно потому и считалась ненормативной, что была распространена, в основном, среди рабочего класса, для которого являлась важной составляющей речевого и производственного процесса. Среди интеллигенции употребление мата было, мягко говоря, нетипичным. Поэтому, если матом начинал разговаривать кандидат наук, это означало либо состояние крайнего эмоционального напряжения, либо это был геолог в экспедиции, который вынужден был общаться с народом на понятном ему языке. Женщины же с высшим образованием ненормативной лексики чурались в принципе. Конечно, ряду профессий это прощалось, но это, опять же, было связано или с постоянными эмоциональными нагрузками (хирурги), или же, с наличием в окружении специфического контингента (оперативные сотрудники и охрана колоний). Жаргонные же слова, которые не были отнесены к ненормативной лексике, оставались уделом достаточно узких социальных групп (стиляги, хиппи, рокеры, панки) и не становились частью словарного запаса большинства.

С развитием демократии и упразднением советских стандартов ситуация изменилась и в плане речи. Как мы уже говорили, новая элита была весьма своеобразна, зачастую не слишком образована и не подготовлена к вхождению в правящий класс. Да и душевное равновесие «новых русских» слишком часто подвергалось атакам, которые выражались не в «разборе полетов» на партийной комиссии, а в автоматной очереди из проезжающего автомобиля. Это, безусловно, не могло не наложить свой отпечаток на их манеры. «Барыги», «законники» и «братва» привнесли в повседневную жизнь наших граждан не только и не столько золотые цепи и малиновые пиджаки, но и свой жаргон. За двадцать лет демократии вполне себе «зоновское» слово «беспредел» стало общеупотребительным и мелькает даже в выпусках новостей на федеральных каналах. Сейчас поговорка «у меня ученая степень, но разговариваю я так, как будто у меня две судимости» почти потеряла саркастическую составляющую. «Табаш», «кипеш», «хавать лавэ», «черт», «телка», «растить кабанчика» – все эти слова, выйдя за рамки воровских сходок, стали частью нашей жизни, их смысл даже редко надо объяснять человеку, от криминального мира далекому. Итак, первая часть проблемы речи – это, на взгляд автора, то, что жаргон стал нормой. Слова, изначально служившие для целей достаточно узких социальных групп, например, затруднить «чужому» понимание смысла разговора и быстро опознать «своего», вышли на общероссийский уровень. Хиппи и рокерам и не снилось такое широкое распространение своего арго, какого добился российский криминалитет начала девяностых.