Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт

осознаю, что при каждой нашей встрече тоже строила на его счет предположения, не имеющие ничего общего с действительностью.

Он отрывает от коробки, которую принес, кусочек картона, складывает его несколько раз и подкладывает под ножку стола.

– Я вернусь днем и починю его, – заверяет меня Габриэль.

– Может быть, Беатрис могла бы составить тебе компанию? – предлагаю я. – Разумеется, если она не будет против.

– Я у нее спрошу, – кивает Габриэль.

Что-то зарождается между нами, что-то нежное и волнительное, словно мы даем друг другу второй шанс, словно мы готовы выдать друг другу кредит доверия, вместо того чтобы ожидать худшего.

– Что ж, тогда я, пожалуй, оставляю тебя и твое утро, – наклонив голову, говорит Габриэль и собирается уходить.

– Погоди! – кричу я, когда его рука хватается за раздвижную дверь. – Почему ты, работая гидом, так ненавидишь туристов?

Он медленно поворачивается и тихо отвечает:

– Я больше не вожу экскурсий.

– Поскольку остров закрыт, – отвечаю я, – формально… я никакой не турист.

Впервые за время нашего знакомства губы Габриэля расплываются в улыбке, которая совершенно преображает его лицо. Словно ты в первый раз увидел падающую звезду и с тех пор каждую ночь ждешь, что она появится на небосводе, но чувствуешь себя подавленным, если за всю ночь ни одна звезда так и не упадет.

– Что ж, тогда, быть может, я мог бы как-нибудь показать тебе свой остров, – предлагает Габриэль.

Я прислоняюсь к столу. Впервые за все время, что я тут живу, он не шатается.

– Было бы здорово, – отвечаю я.

Глава 4

Многие считают, что быть в отпуске одному и ничего при этом не делать – это рай.

Но не я.

Я не хожу одна в кино. Если я и гуляю по Центральному парку, то обычно в компании Финна или Родни. Если я еду в командировку и останавливаюсь на ночь в отеле, то предпочитаю, чтобы еду мне приносили в номер, потому что не люблю есть в одиночестве в ресторане.

Идея остаться одному на необитаемом острове кажется довольно романтичной, но в реальности все не так радужно. Я ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду наступления утра, потому что Беатрис приходит на пляж почти каждый день, а после провожает меня до дома, чтобы забрать очередную открытку для Финна. Я частенько ошиваюсь у входной двери дома Абуэлы без особых на то причин, просто чтобы поговорить с пожилой женщиной, хотя наши разговоры и напоминают скорее игру в шарады, зато почти всегда заканчиваются приглашением на обед. Я заставляю Габриэля подключаться к обсуждению сроков окончания карантина и возвращения паромного сообщения, что позволило бы мне попасть на материк.

Дважды мой телефон оказывался в зоне действия сети, и я пыталась дозвониться до Финна, но он так и не взял трубку. Как-то раз вместо нескольких сообщений и электронного письма я получила от него набор непонятных символов. При первой же возможности я пишу Финну сообщения и отправляю их в пустоту:

Мне не следовало уезжать.

Я скучаю.

Я тебя люблю.

С таким же успехом я могла бы кричать эти фразы в каньон и слышать в ответ только эхо.

Бывают дни, когда я не произношу вслух ни единого слова, только слоняюсь туда-сюда: из квартиры на пляж и обратно – или отправляюсь на пробежку, просто чтобы не думать о Финне, о том, как давно я не слышала его голос, о своей работе, о своем будущем. С каждым часом эти вещи кажутся мне все более нереальными, как будто пандемия – это накативший из ниоткуда туман, от которого все вокруг выглядит совсем не так, как раньше.

Когда же сил ни на что другое не остается, я в одиночестве размышляю над тем, как сильно я сбилась с курса.

Дорогой Финн!

Я тут подумала о своей работе. Если в городе все действительно настолько плохо, возможно, Китоми правильно сделала, что решила отложить аукцион. С другой стороны, если все совсем плохо, «Сотбис» будет нужна эта продажа больше, чем когда-либо.

Ко времени моего возвращения я могу даже лишиться работы.

Что… довольно странно. Я всегда знала, чем хочу заниматься и кем хочу стать, когда вырасту. Мне сложно представить, что я работаю кем-то еще, кроме специалиста по искусству. Не то чтобы я всегда втайне мечтала стать астронавтом и теперь у меня наконец появилась возможность развиваться в новом направлении. Мне нравилось направление, в котором я развивалась до настоящего момента.

И все же вот что я хочу сказать. Иногда я смотрю на местных крабов, усеивающих неоново-оранжевыми точками черные островки застывшей лавы, или на узор из пятен на спинке ската под водой и думаю: искусство окружает нас повсюду, если только знать, где его искать.

Я дико по тебе скучаю.

С любовью, Диана

Я не думала, что проникнусь к Китоми Ито симпатией.

Как и все в этом мире, я видела ее той, кем ей предначертано было стать: злодейкой в сказке о «Козодоях», тонким психологом, который превратился в сирену, околдовал Сэма Прайда и способствовал распаду, возможно, лучшей группы в истории рок-н-ролла. Все, что Китоми делала после, включая открытие ашрама и написание трех бестселлеров про расширение сознания, бледнело в сравнении с тем, какое влияние она оказала на Сэма Прайда. Самые ярые фанаты «Козодоев» обвиняли ее в убийстве своего любимца, потому что Сэм переехал из Великобритании в Нью-Йорк из-за Китоми.

Честно говоря, для меня стало полной неожиданностью предложение моего босса поехать на квартиру Китоми Ито, чтобы заставить ее принять участие в аукционе «Сотбис». Ева частенько намекала на то, что младшему специалисту отдела продаж «Имп-мод» следует брать на себя больше ответственности. Она начала таскать меня на встречи с коллекционерами произведений искусства и их менеджерами не потому, что ей нравилось мое общество, а чтобы подготовить меня к более высокой должности.

Я была польщена и не скрывала своего восторга. Если бы я смогла получить повышение – стать помощником вице-президента до того, как мне исполнится тридцать, – то опередила бы свой график идеального карьерного роста.

Вот уже несколько недель Ева пыталась сделать Китоми нашей клиенткой и водила ее на ланч в рестораны «Жан-Жорж» и «Модерн». Поскольку Китоми выставляла на потенциальный аукцион оригинал Тулуз-Лотрека с потрясающим провенансом, я полагала, что ей ни разу в жизни не приходилось самой готовить себе еду. Я была уверена: наши конкуренты из «Филлипса» и «Кристиса» пытались перетащить ее к себе и тоже водили на ланч в изысканнейшие рестораны