Странник - Фриц Лейбер

Араб Джонс и два его собрата-наркомана покинули Леннокс и теперь поспешно направлялись по Сто двадцать пятой авеню в том направлении, куда были обращены лица всех людей, наблюдавших за заходом Странника. Странник — большой, блестящий покерный жетон с огромным X на своей оранжевой плоскости — почти полностью заслонял бледный золотистый диск Луны.

Землетрясение, которое вынудило выйти на улицы тех немногих, кто еще сидел в домах, усилило возбуждение трех наркоманов, вызванное большим количеством выкуренных самокруток с марихуаной.

На востоке небо уже окрасилось в розовый цвет. Солнце, которое приостановилось у врат горизонта, ожидая, пока они откроются, разогнало звезды и одновременно принесло на Манхэттен рассвет. Но никто не смотрел на восток, никто не двигался, чтобы идти на работу или же отправиться спать. Башни нижнего Манхэттена выглядели словно покинутый сказочный город город закрытый на замок.

Араб, Пепе и Большой уже давно отказались от попытки пробиться сквозь толпу на тротуаре. Они сошли на мостовую, по которой было легче идти, так как автомобили стояли, но, несмотря на отсутствие движения, здесь собралось значительно меньшее количество народа. У Пепе создалось впечатление, будто новая планета вызвала к жизни силу, которая заставляет каменеть мышцы людей и блокирует двигатели автомобилей Нечто похожее он уже встречал в комиксах — лучи смерти, парализующие движение. Он перекрестился.

— Теперь этот черт действительно до нее дорвался, — шепнул Большой Бенди. — Он покрутился перед ней, пришел к выводу, что она ему нравится, и — БУМ!

— Может быть, он прячется, потому что боится? Так же, как и мы? — задумался Араб.

— Мы? Чего мы боимся? — удивился Большой.

— Конца света, — ответил Пепе Мартинец высоким, напоминающим волчье завывание голосом.

Теперь только край Странника виднелся над зданиями генерала Гранта, которые росли на глазах по мере приближения к ним трех собратьев-наркоманов.

— Идем! — неожиданно крикнул Араб, хватая друзей под руки. — Если это конец света, то я отсюда убираюсь. Только бы уйти как можно дальше от этих глазеющих трупов, ожидающих звука трубы. Одна планета развалится, так мы пересядем на другую! Идемте, прежде чем она скроется от нас! Сцапаем ее над рекой и там запрыгнем! — И все трое побежали.

Марго, Пол и их новые друзья сидели на песке метрах в пятнадцати от темных ворот, когда почувствовали второй толчок. Земля легко заколебалась, а поскольку они ничего не могли с этим поделать, то колыхались вместе с ней, едва дыша от ужаса.

Часовой выбежал из башни, держа в руке автомат, приостановился и через мгновение опять отступил внутрь. Он промолчал, когда Рудольф весело крикнул ему:

— Бомба, нет?

Через какое-то время отозвалась Анна:

— Мамочка, теперь я уже действительно голодна.

— Я тоже, — заметил Макхит.

— Смешно, — хмыкнул невысокий мужчина, поглаживая нервничающего пса. — После затмения мы должны были выпить кофе и съесть бутерброды. Кофе был в четырех больших термосах, я знаю это, потому что сам их привез. Все осталось на пляже.

Несмотря на возражения худой женщины, Ванда села на кровати.

— Откуда этот красный блеск над морем? — раздраженно спросила она.

Не без иронии Хантер начал объяснять ей, что это просто свет новой планеты, когда вдруг заметил, что существует какой-то другой источник света, который рассеивает грозный красный блеск и который до этого был заслонен Странником.

— Может быть, это горят заросли? — мрачно предположил Войтович.

— Боже! — вздохнула худая женщина. — Только этого нам не хватало. Словно и без этого у нас недостаточно хлопот.

Хантер сжал губы. Он не хотел пугать собравшихся, но был уверен, что это пылает Лос-Анджелес.

Додд снова обратил внимание на небо. Фиолетово-желтый диск теперь полностью заслонил Луну.

— Мы должны придумать этой новой планете какое-то название, — сказал он. — Знаете, это даже забавно, минуту назад мне казалось, что эта планета является самым прекрасным чудом на свете, но уже в следующее мгновение я думал о ней, как о каком-то куске мертвого камня, который легко можно заслонить, протягивая вверх руку.

— Прошу прощения, — обратилась Анна к Рудольфу Брехту, — а что в действительности означает слово «планета»?

— «Странник», любовь моя, — ответила Рама Джоан.

«Испан известен человеку под сотнями названий, — думал Дылда, — и, несмотря на это, продолжает оставаться Испаном».

Гарри Макхит, который недавно познакомился с древнескандинавской мифологией и исландской Эддой, подумал: «Пожиратель Луны — вот было бы хорошее название для этой новой планеты. Правда, для большинства людей это прозвучит слишком ужасно».

«Она могла бы называться Дон», — подумала Марго. Она закусила губу и так прижала к себе Мяу, что кошка даже запищала. У девушки на глазах выступили слезы.

— Странник — это самое подходящее название, — заявил Дылда.

Желтая плоскость, которая для Дылды олицетворяла лопнувшее яйцо, а для Анны — игольное ушко, находилась у левого края Странника. Желтые заплаты на полюсах остались без изменения, но такие же пятна начали возникать и с правой стороны. В сумме: четыре желтые пятна, указывающие на север, юг, восток и запад.

Додд достал блокнот и начал рисовать:

— Фиолетовый цвет образует большой Икс, — заметил Войтович.

— Косой крест, — возразил Дылда, наконец-то произнося что-то вслух. — Выщербленный щит. Круг, разделенный на четыре части.

— Символ психической целостности, — кивнул Бородач.

Рама Джоан вздохнула.

Пара больших желтых глаз выглянула над краем оврага, заливая территорию Вандерберга-Два светом. Люди услышали глухое ворчание. В сторону ворот мчался вездеход, дрожащие фары которого освещали кусты и небольшой участок проселочной дороги.

— Подъем! — приказал Пол. — Наконец-то начинает что-то происходить!

Смотря на экран Бабы-Яги, Дон видел звезды, которые располагались в форме неровного контура песочных часов с едва обозначенным сужением. Тучи пыли, которые осели на экране, когда он летел через середину Луны, приводили к тому, что местами изображение было затуманенным.

Черная глыба, с левой, стороны вонзающаяся в песочные часы, была Луной, теперь совершенно, отрезанной от Солнца могучим новым Небесным телом.

Странник, врывающийся в звездные песочные часы справа, не был полностью черным — Мерриам заметил на нем семь блестящих светло-зеленых пятен, каждое из которых достигало примерно пятисот километров в ширину: самые дальние пятна имели форму эллипса, ближайшие — круга. Пятна были идеально плоскими, хотя время от времени Дону казалось, что он видит на них фосфоресцирующие ямы или шахты. У него не было ни малейшего понятия, что означают эти пятна, он чувствовал, что не в состоянии объяснить бледно-зеленые пятна на черном брюшке паука.