Странник - Фриц Лейбер

Дон повернул корабль и в каких-то восьмидесяти километрах над собой обнаружил огромный диск Луны — одна ее половина была черной, а другая — ослепительно белой от падающего на нее солнечного света. Видя блестящую клубящуюся пыль, поднимающуюся в освещенном Солнцем космическом пространстве, а также сюрреалистическую гротескную шахматную доску, которую создавали мелкие трещины на поверхности Луны, и поднимающиеся над ними небольшие тучи пыли, Дон понял, что именно здесь за ним сомкнулись стены бездны.

Он находился в восьмидесяти километрах над поверхностью Луны, которая с каждой минутой все больше напоминала булькающий каменный океан.

Но поскольку Дон не хотел (по крайней мере сейчас) рухнуть на темную сторону планеты со скоростью полтора километра в час, а его корабль был обращен к планете соплами, то он включил главный двигатель, чтобы замедлить скорость, и, проверив наконец уровень топлива и кислорода, обнаружил, что их едва ли хватит на этот маневр. Но только эти действия могли вывести его на орбиту вокруг неизвестной планеты, орбиту еще более низкую, нежели лунная.

Баба-Яга и Луна вместе заходили в конус тени — в ночь, полную тайны. Мерриам знал, что через мгновение Солнце исчезнет из поля зрения и что преображенная Луна снова войдет в затмение.

Фриц Шер сидел, деревянно выпрямившись, за письменным столом в Гамбургском институте исследований приливов. С радостью и одновременно с раздражением он прослушал идиотские утренние новости о происшествии на другой стороне Атлантики. Потом выключил радио, крутанув ручкой с такой силой, что чуть не оторвал ее, и крикнул Гансу:

— Проклятые американцы! Они нужны нам только для того, чтобы держать в страхе этих коммунистических свиней! Но что за интеллектуальная деградация для Великой Германии!

Он встал и подошел к устройству, занимающему всю длину комнаты и служащему для прогноза приливов. Через движущиеся приводные колесики (каждое из которых означало какой-то фактор, действующий на приливы в исследуемой точке гидросферы) проходила тонкая проволочка, заканчивающаяся иглой, которая рисовала кривую возникающих приливов на барабане из миллиметровой бумаги.

— Луна кружится по орбите вокруг какой-то планеты, которая взялась неизвестно откуда! — театральным голосом закричал Шер. — Ха-ха!

Он со злостью стукнул по обтекаемому корпусу стоящего возле него устройства и выругался.

«Мачан Лумпур», показывая проржавевшим носом направление несколько к югу от Солнца, заходящего над Вьетнамом, проплыл над мелью у входа в маленький заливчик к югу от До-Сана. Глядя на хорошо известные ему переплетения манговых зарослей и полуистлевшую сваю, которые он знал как свои пять пальцев, Багонг Бунг отметил про себя, что вода прилива стоит на ладонь выше, чем когда-либо ему доводилось видеть в этих краях. Хороший знак! Небольшие волны таинственно морщили поверхность залива.

Ричард Хиллери через окно большого удобного автобуса, которым он ехал в Лондон, наблюдал, как медленно выпрямляются солнечные лучи. Баг остался далеко позади, и теперь автобус проезжал Силбурн Хилл.

Сам того не желая, он прислушался к звучащему возле него разговору о передаваемых по радио бессмысленных известиях о летающей тарелке величиной с планету, которую видели в Соединенных Штатах тысячи людей. «Научная фантастика дает о себе знать!» — невольно думал он.

В Бекхэптоне в автобус села девушка, несколько вульгарная, но, в общем, все же привлекательная, одетая в широкие брюки, свитер и с платком на голове. Она села перед Ричардом и сразу же завязала разговор с сидящей рядом женщиной. С одинаковым энтузиазмом она распространялась как на тему новой планеты и легкого землетрясения, которое произошло в некоторых районах Шотландии, так и на тему яйца, которое ела на завтрак, а также колбасы и картофельного пюре, которые она будет есть на обед. В честь Эдварда Лира Ричард на скорую руку сочинил рифмованное пятистишие об этой девушке:

Молодая девушка в шароварахДумала только о двух вещах на свете.Большинство мыслей она брала из тарелки,И все же некоторые из них касались и Луны!

Повторяя это стихотворение до Савернейк Форест, Ричард Хиллери мысленно смеялся.

Глава 13

В пять утра Таймс-сквер была также заполнена людьми, как и во время высадки первого человека на Луну или сразу после ложного сообщения о начале войны с Советским Союзом. Круговое движение, правда, уже давно прекратилось, но улицы все еще кишели людьми. Странник, отлично видный с Сорок второй авеню и с двух параллельных ей главных улиц, находился теперь низко над горизонтом: его желтая плоскость несколько поблекла, фиолетовая же начала переходить в красную.

В сравнении со светом заходящего Странника неоновые огни реклам сверкали намного ярче. Особенно выделялась реклама, изображавшая двадцатиметрового джинна, быстро жонглирующего тремя апельсинами величиной с большую корзину для цветов.

На улицах не умолкал гомон. Только некоторые люди стояли неподвижно, смотря на западную часть неба, большинство же, ритмично раскачиваясь, мурлыкали себе что-то под нос или, напротив, громко пели хором. Некоторые, взявшись за руки и энергично притоптывая, змеей пробирались сквозь толпу. Тут и там самозабвенно танцевали молодые пары. Почти все напевали, пели или выкрикивали слова песенки, которая уже носилась по городу во многих вариантах, и самую новую версию, которую пела сама автор — Салли Харрис. Салли продолжала танцевать, однако теперь кроме Джейка у нее был эскорт, состоящий из десятка модно одетых молодых людей. Песенка, которую она пела слегка охрипшим голосом, звучала следующим образом:

Странный шар! — Бремя которого несешь ты, небо!Странный свет! — Ты падаешь на Землю.Хоть вид твой и может нас ужасать,Внимания не будем на это обращать!Играйте нам, музыканты!Златой! — Это корабли с сокровищами!Пурпурный! — Это губы, запятнанные грехом!Луна исчезла, и мы больше никогда ее не увидим,Осталась толькоПланета! — На Сорок второй авеню!

Неожиданно все перестали петь и танцевать — асфальтовый тротуар задрожал. Произошел небольшой толчок. Со стен посыпалась штукатурка. С крыш кое-где упало несколько черепиц, которые со страшным шумом разбились в наступившей тишине. Через мгновение площадь наполнилась голосами испуганных людей Когда все обрели способность здраво смотреть на вещи, оказалось, что двадцатиметровый джинн потерял свои апельсины, хотя и продолжал совершать движения жонглера.