Странник - Фриц Лейбер

— Вы говорите, — вмешался Войтович, — что в округе Лос-Анджелеса землетрясение было сильным?

— Разве зарева пожаров вам недостаточно? — буркнул офицер. — Должен вам заметить, что я не могу отвечать на ваши вопросы. Войди через сторожевую башню, Пол. И мисс Гельхорн тоже, но больше никого.

— Это специалисты, господин майор, — возразил Пол. — Они могут нам пригодиться. Они произвели уже много интересных наблюдений за Странником.

Как только он упомянул о Страннике, фиолетово-золотой шар, о котором все на мгновение забыли, снова овладел их мыслями.

Майор Хамфрейс схватился руками за металлическую сетку и наклонился к Полу. Голосом, в котором странно смешались подозрительность, любопытство и страх, он спросил:

— Странником? Откуда вы знаете, что у него такое имя? Что вы вообще знаете об этом… небесном теле?

— Небесном теле?! — разозлился Рудольф. — Теперь каждый глупец видит, что это планета. Луна вращается вокруг нее и теперь находится как раз за ней!

— Претензии просим предъявлять не к нам, — шутливо вмешалась Рама Джоан. — Нашего колдовства здесь нет.

— Точно. Она явно сама упала с неба, — с ехидством добавил Брехт. — Она нам нужна как собаке пятая нога.

Хантер украдкой толкнул его.

— Мы назвали ее Странником, хотя настоящее название звучит как «Испан», — донесся до них голос Дылды, костистое лицо, провалившиеся глазные ямы и скрытые в тени щеки которого виднелись за спиной Хантера. Через мгновение он добавил: — Наверняка королевские мудрецы уже приземлились у Вашингтона.

Майор Хамфрейс вздрогнул, словно кто-то ударил его.

— Я понимаю, — коротко ответил он, после чего обратился к Полу. — Вы сможете войти, сэр. Мисс Гельхорн тоже, но без кота.

— Так, значит, вы не впустите этих людей? — выкрикнул Пол. — Несмотря на то что я за них ручаюсь? Несмотря на то что жизнь одной из женщин в опасности?

— Профессор Опперли наверняка соответствующим образом оценит ваши действия, майор, — резко вмешалась Марго.

— Где больная? — требовательно спросил Хамфрейс. Его нога начала подрагивать, так же, как у часового.

Пол поискал взглядом кровать, но как раз в этот момент фигура Ванды возникла между Хантером и Рамой Джоан.

— Это я! — с гордостью заявила она.

Брехт снова застонал. Войтович, потирая плечо, которое болело после перетаскивания кровати, с упреком посмотрел на полную женщину.

Майор откашлялся.

— Вы можете войти, миссис, — произнес он наконец.

Он еще раз осмотрел всех по очереди и повернулся к машине.

— Лучше идите, пока он не передумал, — шепнул Марго Хантер. — Это для вас наилучший выход.

— Без Мяу? — возмутилась Марго.

— Я позабочусь о ней, — сказала Анна.

Слова девочки развеяли все сомнения Пола. Может быть, это была всего-навсего обычная сентиментальность, но почему-то кошка и бескорыстность девочки перевесили чашу весов, и он неожиданно крикнул:

— Я никуда не иду!

— Перестаньте драматизировать, Пол! У вас нет выбора. Вы не можете бросить проект, — произнес майор с плохо скрытой угрозой.

Свободной рукой Марго обняла Пола и прижала к себе, словно желая прибавить ему бодрости. Брехт шепнул ему на ухо:

— Я надеюсь, вы знаете, что…

— Вот именно! — крикнул Пол.

Майор пожал плечами и сел в вездеход. Часовой закрыл дверь в башню и подошел к группе людей, стоящих перед воротами.

— Прошу уйти отсюда, господа, — приказал он с раздражением, наводя на них ствол автомата. В левой руке часовой держал конец провода — это было устройство, управляющее реактивным движком, расположенным у него на спине.

Все, кроме Додда, отпрянули от автомата, даже Рагнарок, так как его хозяин, с возмущением глядя через сетку, выпустил из рук поводок.

— Майор, — закричал Додд. — Ваше поведение бесчеловечно. Я прослежу, чтобы об этом узнали соответствующие власти. Я плачу налоги! Из моих денег платят зарплату государственным чиновникам, несмотря на то, носят они мундир или нет, и сколько у них звездочек на этих мундирах! Подумайте об этом!

Часовой подошел к нему. Было видно, что он хочет наказать наглеца, пока майор еще не уехал.

— Заткнитесь наконец и проваливайте отсюда! — процедил он, слегка толкнув Додда в бок стволом автомата.

Раздалось ворчание, похожее на скрежет несмазанных шестеренок. Рагнарок бросился вперед и, волоча за собой поводок, прыгнул на грудь часовому и примерился вцепиться ему в горло.

Двигатели на спине часового неожиданно полыхнули двумя языками огня, словно у солдата выросла пара новых ярко-оранжевых ног. Часовой начал медленно подниматься в воздух, и в самой верхней точке своей траектории он проявил редкостное мастерство в стрельбе с лета, послав четыре пули прямо в нападающего. Большой пес упал и уже не шевелился.

Все бросились бежать, но через мгновение остановились.

Часовой проплыл в воздухе над сеткой и опустился на землю. Из двигателя снова на мгновение полыхнул огонь, чтобы самортизировать толчок.

Додд упал на колени рядом с трупом Рагнарока.

— Рагнарок? — неуверенно спросил он, после чего осторожно коснулся шерсти собаки и тут же поднял лицо: — Он мертв!

Войтович взял складную кровать и подбежал к собаке.

— Ему уже ничего не поможет, — прошептал Додд.

— Вы не можете оставить его здесь, — заявил Войтович.

Они уложили мертвое животное на кровать. Странник светил теперь так ярко, что в его блеске они увидели цвет сочащейся из раны крови.

Марго подала кошку Полу, сняла куртку и прикрыла Рагнарока. Додд в молчании кивнул головой.

Небольшая процессия двинулась обратно по дороге, по которой пришла. Уже светало, но на воде еще мерцали фиолетовые и золотые огоньки.

Гарри Макхит указал рукой на небо над океаном.

— Смотрите! — крикнул он. — Виден белый краешек. Луна показалась из-за Странника.

Дона Мерриама била дрожь. Словно в дурном сне, он наблюдал, как тонкие черные нити, соединяющие Луну с северным полюсом Странника, становятся ослепительно белыми. Теперь они были четко видимы и все больше напоминали паутину.

Неожиданно, часть Луны, соединенная нитями со Странником, тоже стала ослепительно белой. Эта часть стала похожа на маленький белый конус, который быстро удлинялся, одновременно расширяясь. Из него начали вылетать новые белые нити, которые стремительно возносились вверх.

В этом растущем конусе было что-то странно беспокоящее — по мере того как он рос, он становился все более выпуклым, словно Луна принимала форму мяча для регби. Излишне выпуклый край вовсе не казался гладким на фоне черного, усыпанного звездами космического пространства. Наоборот, он был слегка выщербленным. Ломаной была также и линия между ослепительно белой частью и остальной темной поверхностью. Более того, поверхность теперь покрывали какие-то черточки, и Луна выглядела, словно византийская мозаика.