Лесовик - Владимир Георгиевич Босин

высовываться и вскоре меня записали в оригиналы, у которого не все дома. Выяснилось и моё не совсем вменяемое прошлое. А что с дурака взять? Корябает что-то в своих записях и вскоре отец Феодор перестал меня припрягать к поездкам по деревням. Чересчур ответственное дело на дурака не повесишь.

В этот вечер я ничего не ответил своему приятелю, но задумался.

Глафира почувствовала моё настроение и встретила меня на крыльца.

— Ну, пошли почевать? — для убедительности я хлопнул её по пухлому заду. Прислушавшись к себе, добавил ещё для убедительности.

Не могу сказать, что она является моим идеалом женщины. От природы она белокожая, прямо молочного цвета. Из-за некоторого излишка жировой прослойки Глаша обладает пышными формами. Тяжёлые груди, пышные бёдра и вполне приемлемый характер. Голова никогда не болит, на шопинг денег не требует, довольствуется тем, что приношу в дом. Золотая женщина. И главное, она отлично решила мою мужскую проблему. Всегда под рукой. А мой организм, как стал получать полноценное питание, обилие белковой и растительной пищи — стал вырабатывать излишки тестостерона. А теперь мне не приходится мучаться по утрам со стояком. Понятливая женщина и всегда рядом. Больше того, она стала настоящей нимфоманкой. Готова и с утра пораньше, не против в середине дня, а уж вечером — вынь да положь. Хорошо, что ещё изба в стороне от соседей. Иначе подумали бы, что я её истязаю. Так стонет, что порой замираю, думая что причиняю неудобства. Куда там, вцепится ногтями в спину или плечи, оставляя длинные кровавые полосы. А утром охает и стыдливо опускает глаза.

А ещё на меня стали засматриваться соседские бабёнки. Не знаю уж, что такого им вешает на уши моя хозяйка, но смотрят они такими маслеными глазками, даже замужние дамы.

Начало сентября, теплынь. А почему нам с приятелем не собраться сейчас. Немало купеческих судов останавливаются у нас. Договориться не проблема.

Подходящий случай предоставился через неделю. Вещи уже собраны. Не сказать, что мы такие босяки, накопили запасы одежды. Главное моё достояние, это оружие с кольчугой. А также меха, которые скорняк выработал из предоставленного сырья. Там немного белки, это не моя добыча, выменял. А вот бобёр, куница, соболь, хорёк и даже горностай имелись. Белка, как раз самый дешёвый товар. А мои шкурки упакованы как положено. Скорняк уложил их в особые мешки «козки». В них шкурки уложены очень плотно, но при этом не трутся друг о друга и не теряют товарный вид. У меня пять таких упаковок. Конечно, состояние на них не заработаю, но на первое время копеечка будет.

Отец Христофор понятливо кивнул, когда я забежал к нему за благословлением. Ему понятны мои устремления. Я уже подкатывал к нему и проталкивал свои идеи перебраться в город. Типа мне хочется стать кем-то значительнее. Святоша решил, что это стезя вояки и попробовал меня отговорить от этого. Но я не стал его переубеждать и упёрся, он и махнул рукой.

Купчина, согласившейся взять попутных пассажиров запросил две куны. Я затупил, налички почти нет. Но выяснилось, что он готов взять и мехом. Куна — шкурка куницы. Их мне отдавать было жалко, договорились на вязанке беличьих шкурок.

Прощание с Глашей было не долгим, она всё понимает, не дурочка. Я оставил ей изрядный запас мяса, который она снесла на ледник. Ей хватит надолго. Ну, прижав к себе бабу напоследок, я подхватил свои вещи и потащил к лодке.

Несмотря на то, что Переславль находился всего в пятидесяти вёрстах от нас, мы плыли почти три дня. Сказался сильный встречный ветер и приходилось выгребать против него и течения. А также купчина останавливался у каждого поселения и устраивал торги. Выставлял привычный уже нам товар, скобяные изделия, ткань, посуду и утварь. А на лодку грузил мешки с урожаем, бочонки с мёдом и пахучим дёгтем.

Город открылся нам пополудни. Река Трубеж неторопливо несёт свои воды по заболоченной равнине. А вот когда показалось большое Плещеево озеро, мы и увидели стены.

Пока наше судно маневрировало, мы осматривали берег. Скорята здесь бывал неоднократно и ему это неинтересно. А вот я впервые вижу настоящий русский средневековый город. Пока добирались сюда, купчина посвятил меня, чем живёт город. Развитое кузнечное производство, солеварение, коптят и солят знаменитую переславскую ряпушку. Опять-таки охотой не гнушаются. Такие вот дела.

Ожидаемо обилие дерева. Только дерево, причалы, сараи и амбары для товара. Всё из него. Деревянные подмостки, ведущие к городу. Это видимо для важных господ, чтобы в непогоду не испачкали ножки свои драгоценные.

Кроме нашей ладьи, ещё с десяток подобных стоят у причалов. На некоторых заметно шевеление, что-то грузят или наоборот сносят на берег. Что убивает, так это сильный запах гниющей рыбы. Поэтому мы заторопились побыстрее убраться прочь.

Даже отсюда, от пристани видны многочисленные маковки церквей. Пока суд да дело, Скорята нашёл нам повозку, на которую мы быстро перекидали наши вещи. Остановимся пока на постоялом дворе, что разместился в посаде. В черте города обойдётся значительно дороже, а финансы у нас поют романсы. Периметр городских стен на вскидку — километра два — два с половиной. Земляный валы, наверху деревянный частокол и башенки. Опять-таки деревянные. Ну, учитывая богатый лес в округе — ничего странного.

Настроение капитально испортил хозяин постоялого двора. За седмицу проживания в его пятизвёздочном отеле требует две с половиной серебряных деньги. А у меня в кошеле всего-то три, да ещё горстка меди заморской. Правда это на полном коште с двухразовым питанием. В других местах ещё дороже. Вот этот капиталист хренов и ухмыляется, знает собака, что мы заплатим.

Забросив вещи в комнату, заперли двери на навесной огромный замок и решили пройтись по округе. Договорились сегодня не заходить в город, только полюбовались на небольшую очередь у ворот и пошли на торжок. Походили по сытным рядам, но лично меня больше интересуют ряды с убоиной. Здесь рыбаки и охотники продают свою добычу. И если рыбы много, на любой вкус и цвет, всё-таки город стоит на немалом озере. То дичи