Дело о нападении на славных рыцарей Римара и Феррата - Лариса Куницына

небольшого купеческого каравана, причём, если он просто присоединился к нему, чтоб безопасно проделать этот путь, то я ехал в составе охраны, куда меня взяли, учитывая моё боевое прошлое. Мы не так много общались с ним, покуда он не прознал, что я еду в Сен-Марко с рекомендательным письмом посланника к королю. Он сразу стал очень любезен со мной, вёл себя как друг, угощал на привалах и стоянках и изъявлял желание продлить знакомство в дальнейшем.

— Как он выглядит?

— Высокий, худой, жилистый, лысоватый, лет сорока-пятидесяти, точнее сказать не могу. Лицо в морщинах, но лоб гладкий, глаза посажены глубоко, светло-серые, как у вас. У него очень сильные пальцы и под мантией книжника он носит кинжал, как он объяснил, для самообороны. Голос тихий, вкрадчивый, взгляд недобрый. Он мне не понравился, я не люблю людей с двойным дном, но поскольку он платил за еду и вино, я был любезен.

— О чём вы говорили?

— О разном. Он хорошо образован и, судя по его речам, объездил весь континент. Бывал и в Сен-Марко. Говорил, что при всей красоте города у него осталось не слишком приятное воспоминание о нём, поскольку он часто не высыпался из-за того, что в расположенном рядом храме каждый час звонил колокол. Несколько раз он декламировал мне стихи, в основном духовного содержания, мы говорили с ним о поэзии. О себе не рассказывал, больше расспрашивал обо мне. Кстати! — Вильре встрепенулся. — Я кое-что заметил! Я ведь человек простой, даже не дворянского сословия, потому всегда считал, что скрывать мне нечего, и честно отвечал на его вопросы. До тех пор, пока не заметил, что он больше интересуется не мной, а моим господином бароном Адорином и лордом-контарреном. Мне это не понравилось, и я просил его больше не возвращаться к разговорам о них, но он всё равно иногда исподволь пытался выспрашивать у меня об этом, подливая вино в мой кубок.

— Вы сказали, что он жаждал продолжить знакомство, господин Вильре, — напомнил Марк. — Он назвал свой адрес или спрашивал о вашем?

— Я понятия не имел, где остановлюсь, — пожал плечами тот. — И своего адреса он мне не назвал, но сказал, что я могу спросить о нём в трактире «Счастливая выдра», и расписывал, какую замечательную форель там подают под белое вино. Честно говоря, я впервые слышу о таком трактире.

Марк задумался, а потом посмотрел на своего собеседника. Он не знал этого человека, и хоть его рассказ выглядел правдоподобно, всё это могло оказаться ловушкой. Если б хотя бы у него была возможность проверить его.

— У меня для вас печальные новости друг мой, — проговорил он, вздохнув. — Несколько дней назад умер Римар.

Он заметил, как внезапно побледнел Вильре, и в его глазах отразилось смятение.

— Огюст? — поражённо воскликнул он. — Постойте, но он был молодым здоровым мужчиной! Он же оставался в луаре с Беренгаром. Никогда не поверю, что он покинул бы своего старого маршала? Почему здесь? И что с Мигелем? Нет, подождите, я не могу в это поверить. Неужели?

— Да, Римар мёртв. Его тело до сих пор находится здесь, в мертвецкой.

— Могу я увидеть его?

— Идёмте, — кивнул Марк и поднялся.

Он спустился вниз, в самый нижний подвал вместе с Вильре, но остался возле входа в мертвецкую, словно проявив деликатность перед чужим горем, но на деле, чтоб понаблюдать за ним со стороны. В этот день трупов здесь было немного, и тот пошёл вдоль столов, приподнимая закрывавшие их пелены. Увидев Римара, он замер и на его лице отразилась неподдельная скорбь. Марк подошёл к нему.

— Вы были друзьями?

— Я всегда восхищался им, с тех самых пор, как он вместе с Мигелем отбил меня у банды мародёров. Я был тогда совсем мальчишкой, как и Феррат, ещё не заслужившим свои золотые шпоры.

— Мигель ранен, — сообщил Марк, — и полагаю, что на них напали по приказу Кляйна. Вы поможете мне найти его?

— Конечно. И если я сам найду его, порву на куски.

— Нет, если вы сами найдёте его, то передадите мне живым, чтоб я смог доставить его к Беренгару. Пусть он своей рукой покарает этого мерзавца.

— Вы правы, — вздохнул Вильре и накрыл тело Римара. — Что я должен сделать?

— Идите в трактир «Счастливая выдра», мои люди вас туда проводят, и спросите о Кляйне.

— Хорошо, — кивнул тот и направился к выходу.

— Мы не можем ждать, пока Вильре выйдет на Кляйна, — проговорил Марк, вызвав к себе Тома. — Это будет запасной вариант. У нас теперь достаточно сведений, чтоб попытаться отыскать его самостоятельно. Он уже бывал в Сен-Марко и его будил ночной колокол. Наверняка он всегда живёт в одном и том же месте. Посмотрим! — Марк достал из стола подробную карту города и расстелил её на столе. — Итак, в каких храмах звонят каждый час ночи?

— Это поминальный звон. Братья общины святого Маврикия по ночам читают молитвы об умерших, собирая за это небольшую плату, и чтоб все знали, что они отрабатывают пожертвования, а не спят, звонят в свои колокола. Такие часовни есть по всему городу, но только на окраинах. На улицах, где живут богатые люди, никто не позволил бы им звонить по ночам.

— Понятно. Может, потому я о них и не знал, что всегда жил в центре города. Теперь посмотрим, где у нас трактир «Счастливая выдра». Если он так расхваливал Вильре форель, которую там готовят, то наверняка бывал там часто. Полагаю, что это недалеко от его дома или места службы. Итак…

— Вот он! Ещё в прошлом веке здесь был канал, вода из которого через решётку выливалась в ров за стенами, но потом его закрыли плитами, оставив лишь колодец. Возможно, когда-то в этом месте была река, где жили выдры.

— Да, это уже за старыми северными воротами, а значит, до расширения городских стен это место находилось за городом, и там вполне могла водиться форель. Сейчас её, наверно, привозят из долины. Посмотри, есть ли где-нибудь поблизости часовня святого Маврикия?

— Вот здесь, на перекрёстке улицы Белой цапли и Старой оружейной.

— Должно быть, его дом где-то в этом районе. Бери своих людей, и едем туда. Будем расспрашивать жителей, кто-то знает живущего здесь книжника.

— Конечно, это улицы, где живёт беднота, небогатые ремесленники и мелкие торговцы. Книжников там вряд ли много.

Через час Марк стоял в подворотне старого дома и смотрел на небольшой домик, сложенный из серого песчаника. В маленьком оконце светилась лампадка, а наверху, над крышей на фоне синего неба виднелась башенка,