Лекарство (ЛП) - Сьюзен Янг

— Я застолбил место в душе, — говорит он, — но если хочешь пойти первой, я так и быть, побуду рыцарем.

Я ухмыляюсь.

— Нет, тебе он явно нужен больше.

Он прикладывает руку к сердцу.

— Ух. Ну тогда не рассчитывай на горячую воду.

— Ну ты и джентльмен.

Кас подмигивает, шутливо и игриво, так же, как для Даллас. И хотя это должно было дать мне понять, что я со всеми, я чувствую себя еще более одинокой.

Я забираюсь под покрывала в надежде немного поспать и стряхнуть изнеможение. Слушаю, как включается душ. Но пустота моей комнаты давит на меня, и я спускаюсь вниз, на поиски жизни. Встречаю Даллас, которая сидит на диване, поджав ноги, и просматривает мобильный телефон. Она смотрит на меня.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает она. — У тебя такое жалобное лицо.

Я стою рядом с ней, а напряжение, которое все время возникает между нами, удушает меня. Я могла ответить ей какой-нибудь ядовитой репликой и уйти, как всега я и делаю, но тогда мы ничего не решим. Я закатываю глаза и, скрестив ноги, сажусь на пол рядом с диваном. Это пробуждает интерес Даллас, и она кладет телефон в карман.

— Прости, — говорю я, глядя на выцветший ковер ржаво-красного цвета. — Мне жаль, что я встала между тобой и Риэлмом — я этого не намеревалась делать.

Я слышу, как Даллас, позади меня, фыркает.

— Ой, да ладно. Общество строится на благих намерениях.

Ее тон настолько жесткий, что я уже готова уйти, но я держусь. Нас не так много осталось. Может, стоит найти подругу — ту, которой я смогу доверять.

— Если это тебя утешит, — говорю я, — я не думаю, что он действительно имел в виду все то, что наговорил.

Я не пытаюсь оправдать Риэлма: он вел себя как последний козел. Но что-то есть в его поведении, в том, как он смотрит на нее, даже сейчас, что заставляет меня думать, что ему не настолько все равно, как он говорит. Я оборачиваюсь к Даллас, вижу, что она смотрит в потолок, сжав зубы, выпятив нижнюю губу. Она опускает ко мне взгляд.

— Так у нас всегда и бывает, — говорит она. — Да, я тоже не думаю, что он имел это в виду, но он всегда так делает. Всегда.

Даллас садится поудобнее, а ее лицо становится задумчивым.

— Я встретила Риэлма после того, каксбежала из дома. Тогда я была в нехорошем месте, хуже, чем сейчас. Я прошла через Программу, через Роджера, через насилие отца. Собрала вещи и сама сбежала. Мою историю не показывали в новостях, не то что у вас с Джеймсом. Я просто исчезла, и по пути к Соленому Озеру спала в заброшенных зданиях. Я слышала рассказы о том, что там есть сопротивление.

Тогда я была робкой. Даже не знаю, на что моя жизнь была похожа до того, как меня забрали, но в старших классах, до эпидемии, я была чирлидером.

Она смеется.

— Можешь представить?

— Нет, — улыбаюсь я.

Она замолкает на несколько секунд, обхватывает себя руками.

— А потом был Роджер, — говорит она. — Когда я пришла домой, я не могла вернуться к нормальной жизни, но с помощью терапии научилась притворяться. И сбежала сразу же, как только смогла. Я встретила мятежников, и они приняли меня. А однажды появился Майкл Риэлм. То, как он вел себя… он как будто приехал ради меня. То, как он говорил. Как смотрел на меня. Тогда я была напугана, но он сделал так, что мне стало лучше. На какое-то время.

Слушая Даллас, я напоминаю себе, что совсем не знаю Риэлма. Это было еще до того, как мы познакомились. Может, еще до того, как он в первый раз прошел через Программу? Или перед вторым разом?

— И что случилось потом? — спрашиваю я Даллас, облокотившись о диван.

— Он уехал, — говорит она. — Риэлм всегда уезжал и никогда не говорил, куда едет. Потом появлялся снова и вел себя так, как будто ничего не случилось — мы снова были близки, а потом он снова отталкивал меня. Хотя он впервые привел домой девушку. Не стану лгать, Слоан. Это больно. Я думала, что потеряла чувствительность к боли, но Риэлм точно знает, как поворачивать нож в сердце, чтобы я совсем не влюбилась в него.

Меня охватывает чувство вины, даже хотя меня-то обвинить и не в чем. И все же я понимаю, почему Даллас ненавидит меня. Не представляю, что бы я чувствовала, если бы Джеймс влюбился в кого-то еще.

— А что Кас? — спрашиваю я. — Вы двое…

— Нет, — быстро отвечает Даллас. — У нас ничего не было. Черт, я даже не знаю, какие девушки ему нравятся. Он мой лучший друг — мы оба так и хотим.

Мы немного сидим молча, а я обдумываю наш разговор, соединяя факты с тем, что рассказал Риэлм. Я чувствую, что еще не услышала всю историю — как будто не хватает какой-то детали.

— Ты не разговаривала с Риэлмом про то, как он ведет себя? Не говорила ему, что чувствуешь?

Лицо Даллас мрачнеет, и она поворачивается ко мне.

— Он сказал, что я не имею никакого значения, Слоан. Не думаю, что он мог бы выразиться более ясно.

Я вздрагиваю. Слова Риэлма обидны даже мне. Не понимаю, почему он ведет себя так. Но ведь и Джеймс тоже вел себя как идиот, когда я его встретила.

— Джеймс оттолкнул меня, — признаюсь я. — Я его обвинила в этом и вроде как сбежала. Именно моя дружба с Риэлмом вынудила Джеймса наконец признать его чувства ко мне. До того случая несколько дней назад, я думала, что мы не расстанемся. Думала, всегда будем вместе.

Джеймс — это связь между тем, кем я была и тем, кто я есть сейчас. Без него я потеряна.

— Мы найдем его. — заявляет Даллас. — Я не сомневаюсь, что с Джеймсом все в порядке. Он просто жутко разозлился. Не то что я тебя ненавижу, совсем нет, — добавляет она, улыбнувшись, — но я вроде как его понимаю. Вы с Риэлмом… Вы ведете себя не как друзья. Я бы тоже ушла от тебя.

Джеймс бы не стал дружить с девушкой, которая любила его, если бы это обидело меня. Мне стыдно за свое поведение. Стыдно, что я не была настолько взрослой, чтобы уважать своего парня. Стыдно, что даже Даллас это замечает.

— Можно тебя спросить кое о чем? — осторожно говорит Даллас. — Что ты будешь делать с Лекарством?

Вопрос застает меня врасплох, и я какую-то секунду не знаю, что ответить.

— Я правда не знаю, — наконец говорю я. — Слишклм большое давление. А… чтобы ты сделала?

— Если бы это была я, я бы сразу же приняла его. И наплевать на Притчарда и остальных. Но если бы я была тобой, — она пожимает плечами, — я бы дала его Джеймсу.

Она смотрит на меня и улыбается.

— Можно я скажу правду? Твой парень — просто потрясающий. Серьезно, Джеймс просто заводит меня. Я просто думала, что ты должна знать.

Я, запрокинув голову, смеюсь. Над нами слышится шум воды в тубах и свист крана, а потом вода перестает течь. Разговор с Даллас расширил мои представления, ну а еще, как ни удивительно, я поняла, что она неполохой человек. Я не оценивала ее по достоинству. Я поднимаюсь на ноги в надежде, что Кас не вылил всю горячую воду взаправду.

— Спасибо за разговор.

— Не стоит, — пренебрежительно отвечает Даллас, как будто она не почувствовала связь между нами, как я.

— Эй, если увидишь Каса, передай ему, что я хочу потренироваться на ножах.

— Эммм… ладно.

Даллас достает телефон. Смена ее настроения немного беспокоит меня, но может быть, таким образом она всего лишь избегает боли. Пока что я не жду, что она начнет доверять мне. Я начинаю подниматься по ступенькам, остановившись, чтобы взглянуть на нее. Даллас машет мне рукой, улыбаясь, и потом снова начинает что-то набирать в телефоне, выкинув меня из головы.

* * *

Когда я поднимаюсь наверх, Кас уже ушел к себе. Я захожу в душную от пара ванную, протираю запотевшее зеркало. Смотрю на себя в зеркало, вижу, что у меня больше нет того здорового вида, который у меня был после Программы, зато есть круги под глазами, бледная кожа. Я похудела. Интересно, что бы подумали родители, если бы увидели прямо сейчас.

Они бы, наверное, решили, что я больна. Позвонили бы в Программу, чтобы меня забрали. На секунду я задумываюсь о том, как это произошло, но быстро выбрасываю из головы. Представлять это так ужасно. Разве мне хотелось бы почувствовать, каково это — когда твои родители предают тебя?

Я тяжело вздыхаю, освобождая голову, и включаю душ. Ванная комната довольно старая, пол в ней черно-белый, кафельный, а сама ванна стоит на ножках, и душ в ней на стойке. Мыла у меня нет, но под раковиной я нахожу нераскрытую упаковку. Как только я встаю под поток горячей воды, радуюсь, что Кас не вылил ее до конца. Мышцы, напряженные после поездки в фургоне и от недостатка сна, начинают расслабляться, а в мыслях постепенно всплывают события последних нескольких недель.

Я начинаю с Лейси — с тех пор, как она ушла, я не позволяла себе думать о ней. Даллас сказала, что ее забрали обратно в Программу, и я могла справиться с этим, только перестав думать о ней совсем. Но теперь я ее вижу, и до, и после ее приступа. Я вижу записку — Миллер. Может, мне подумать о воспоминании о Миллере? Или это вызовет новые воспоминания и сведет меня с ума? Вода начинает холодеть а я закрываю глаза и представляю, что Джеймс рядом со мной, в душе. Он говорит, что ему жаль, что он уехал. Я говорю, что мне жаль, что я лгала. Нам всем так жаль. Нам всегда жаль.