Учение о предварительных практиках - Чоки Нима

Моя мать также читала мне биографии Тилопы, Наропы и Марпы. Особенно вдохновляющей была жизнь Будды Шакьямуни и истории из его прошлых жизней, Джатака, и Сутра Мудрости и Глупости. Она читала их очень ясным голосом, не просто перечисляя сухие факты из исторической книги, а так, что они оживали. Она действительно могла тронуть детское сердце этими глубокими историями.

Хотя я не имел каких-либо особых качеств, должно быть благодаря моим родителям, во мне с раннего детства присутствовало естественное чувство сострадания. Я никогда не хотел повредить кому-либо и тому, кто нуждался в помощи, я давал её. В то же время я чувствовал бесполезность цепляния за такие вещи самсары, как быстротечные удовольствия этой жизни. Достичь освобождения и просветления, думал я, возможно нелегко, но даже будучи очень юным, я очень хотел быть способным встать на этот путь. Это некоторые мои хорошие стороны. Также у меня было много отвратительных черт — всевозможные беспокоящие эмоции.

После прибытия в Индию в возрасте 11 лет меня послали в Домашнюю Школу Юных Лам, и я оставался там менее года. Там было собрано много образованных учителей из всех 4 школ: Гелуг, Сакья, Кагью и Ньингма. Нас было 52 юных тулку-беженцев. Однажды прибыл посыльный и сказал, что Кармапа велит мне приехать в Румтек. Это все произошло совершенно неожиданно: даже мои родители ничего не знали. Они послали кого-то забрать меня на каникулы, но обнаружилось, что я уже уехал.

В Румтеке, монастыре Кармапы в Сиккиме, я оставался много лет. Это было время изучения основных Буддийских текстов и некоторых традиционных дисциплин. Особенно нам посчастливилось получить много передач учения и посвящений. В эти годы Румтек посетило много важных мастеров таких, как Кьябдже Дилго Кхьентце и Кхамтрул Ринпоче. Я имел возможность получать учение не только от них, но и от таких великих мастеров, как Куну Лама Тендзин Гьялцен, Кхенпо Ринчен и Кхенпо Дазер.

Я встречал много мастеров всех традиций, включая Его Святейшество Далай Ламу, повелителя Дхармы в Земле Снегов Гьялва Кармапу, Сакья Гонгма Ринпоче и Минлинг Тричен Ринпоче. От таких Лачен, великих мастеров, мне посчастливилось получить много посвящений, наставлений и передач на чтение текстов. Помимо этого я с большим интересом следовал наставлениям множества других учителей всех школ, имеющих высокое положение или нет, которые были монахами или нгакпа. Их наставления были очень полезны для моего ума, и я чувствовал себя очень счастливым. Практиковать эти учения было на моей ответственности не делать этого было моей ошибкой. Тем не менее я уверен, что в самом деле получил изобилие наставлений.

Удовлетворенность только таким типом уверенности может стать серьезной ошибкой. Моя мать сказала мне, когда была на пороге смерти: "Бессмысленно гордиться тем, что ты тулку. Также бессмысленно гордиться тем, что ты изучил много книг и получил множество передач и посвящений. Тебе необходимо смягчить своё сердце, сделать себя добрым, много практиковать. Без практики недостаточно быть тщеславным, думая: "Я — тулку!" Нет ничего поразительного в том, что прочитать кучи книг. Главная цель — это критически рассматривать свою позицию и использовать практику, чтобы улучшить себя. Буддистская практика должна быть принята близко к сердцу. Делай себя более добрым, мягким, мирным, любящим, сострадательным и глубоко рассматривающим пустотную природу вещей. Всегда контролируй себя, чтобы видеть, улучшился ли ты в этом. Проверяй себя, но также спрашивай квалифицированного мастера, подноси своё понимание. Веди себя прямо, не старайся быть каким-то особенным, иначе твоя жизнь станет величайшим заблуждением. Ты не найдешь много людей, которые осмелятся сказать тебе это. Большинство людей будут просто возносить тебе хвалу, говоря какой ты хороший. Я честно говорю тебе это."

С одной стороны, то, что она сказала, было очень добрым, но с другой стороны это было похоже на нагоняй. Когда моя мать уже совсем умирала, она сперва дала мне белый шарф, а потом сказала всё это. Это проникло прямо в моё сердце и было исключительно полезным. Она плакала, она была близка к смерти, она знала, что умирает, мы также знали, что она скоро уйдет. Она не волновалась об этом. Она продолжила, сказав: "Наилучший практикующий — тот, кто умирает радостно. Я, точно, не рада, но и, определенно, не подавлена. Я не имею сожалений и не боюсь. Это благодаря тому, что я получила много сильных посвящений и чуть-чуть практиковала. Я тренировалась для того, чтобы с пользой оставить эту жизнь."

Так как то, что она сказала, было учением в самом себе, я почитаю свою мать как одного из своих учителей. Я делаю так сейчас, но не до того, как она ушла.

Пожалуйста, расскажите некоторые истории о самом необычном учителе среди ваших учителей.

Среди моих учителей самым необычным был Кхенпо Ринчен. Однажды он сказал мне: "Ты действительно любишь изучать тексты. Мы довольно хорошо делаем успехи. Следовательно было бы хорошо, если бы я разделил с тобой объяснение некоторых трудных мест буддийской философии." Он убеждался, что дверь закрыта, и потом погружался в сложный мир учащихся. Сказав немного, он закрывал книги, снимал свои очки, закрывал глаза и рассказывал часами. Он мог говорить часами подряд и ещё не исчерпать темы.

Однажды его нос был заполнен соплями, он нащупывал свой носовой платок, но не нашел его. Встать для поисков и подойти к окну — это заняло бы его время и заставило бы его прерваться, поэтому не останавливая поток учения, он высморкался прямо на ладонь руки. Держа это в руке, он продолжал говорить. Вскоре после он задрал рубашку, вытер ладонь об живот и продолжал говорить совершенно спокойно.

Кхенпо Ринчен делал много других подобных вещей подобно гулянию без обуви или без монашеской шали, забывая надеть их. Однажды он пошел облегчиться на поле около того места, где теперь стоит монастырь Кьябдже Дилго Кхентце. Когда он сидел на корточках, он начал читать книгу и продолжал её читать даже после. Его глубокий интерес поглощал его до такой степени, что он полностью забывал о месте и времени. Немного погодя он сидел прямо наверху всего этого. Когда он вернулся, людям надо было держаться за носы.

Этот кхенпо не имел никакого интереса к таким обычным вещам как еда и одежда. Всё его внимание было полностью поглощено книгами. Он часто становился забывчивым ко всему остальному миру. Так как он рассматривал все другие дела как неважные и не уделял им никакого внимания, они забывались. Он был одним из необычных учителей.

Другим необычным среди моих учителей, хотя и по-другому, был Куну Лама Тендзин Гьялцен. Когда бы вы ни видели его, он всегда практиковал, был всегда в самадхи, мирным и полностью пробужденным. Казалось, ему не требовались никакие алтарные предметы. Не имело значение, какой философский трактат он разъяснял, не имело значение, насколько трудное место, он всегда соединял их с практикой [ пробужденного состояния]. "Без тренировки нет пользы" — говорил он. Когда вы сравните и выстроите в ряд утверждения в высказываниях индийских пандитов и написанное учеными мастерами Тибета, вы определенно сможете обнаружить разногласия в целях и смысле, но Куну Лама был способен доказать не-конфликтность всех уровней философии и отсутствие каких-либо реальных противоречий. Это реально помогало моему пониманию.

Кхенпо Ринчен с другой стороны выстраивал все как находящееся в конфликте, ничего в общем не было одним и тем же. Потом он объяснял как и почему и разражался смехом. В самом деле этот подход также помогает в развитии силы внутреннего проникновения.

У ног Кьябдже Дилго Кхьентце я также получил много передач. Упомяну некоторые: Ламрим Еше Ньингпо, не один раз Три-йиг Еше Лама, также Чецун Ньингтиг и много других. Манера Ринпоче говорить была исключительно прекрасной, его слова были красноречивы, как чтение комментариев без единой ошибки. Его качества были выдающимися. Он не делал пауз и, казалось, не думал о том, что он собирается сказать дальше, его речь была подобно непрерывному потоку даже когда он делал глоток чая. Вы чувствовали, что он неистощим, и ещё незаконченные слова новы и полны смысла. Выучив что-то наизусть вы, конечно, можете повторять так, но это всегда будет звучать одинаково. Его качество известно как "лонгдол", истечение изнутри. Этот истечение мудрости изнутри случается, когда кто-то достиг высокого уровня практики.

Брат Кьябдже Дилго Кхентце, Сангье Ньенпа Ринпоче жил в Бенчен Гомпа в восточном Тибете. Как главный лама громадного монастыря, он мог приглашать многих кхенпо давать учение, и он стал хорошо образованным. Кьябдже Дилго Кхентце в то же время не имел никакого монастыря и у него не было имени тулку. Он бродил от места к месту, получая учение от различных лам, иногда оставаясь в уединении в горах. Однажды, когда он пришел в Бенчен после ритрита, Тенга Ринпоче спросил Сангье Ньенпа: "Кто из вас, двоих братьев, более образован?" Он ответил: "В прошлом был я. Из-за моего положения и монастыря я имел возможность приглашать так много хороших учителей. Сейчас после всех его лет в ритрите я совсем не соответствую ему. Его знание истекает из него. Его вид знания — тот, который достигается практикой медитации. Мое же — в основном, из обучения и размышления." После этого Сангье Ньенпа всегда оказывал огромное уважение Дилго Кхентце.