Комар - Виталий Руан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
— Нет, ну ты посмотри! — выкрикнул я в сердцах, излазив всё вдоль и в поперёк, в поисках своего медвежьего когтя. — Где же он, делся-то! Вот же, наши с волком следы борьбы, а ножа как не было, так и нет… Ладно. Потом поищу… — вылез я из-за кустов и хорошенько отряхнувшись, спрятал за одним из небольших деревьев, свой драгоценный, кривой лук. Не хватало ещё, что бы медведица меня с этой странной палкой увидала. Вновь осерчает, вот тогда уж точно, не будешь знать куда и деваться… И я тяжело вздохнув, сломал драгоценную стрелу и спрятал её острый наконечник в ножны, вместо утерянного ножа. Так, на всякий случай. Всё же получше чем камень. Пускай и острый. Да и посеял я его где-то, в этой суматохе.
Закинув за спину увесистый мешок с рыбой, я бодро зашагал по до боли знакомой тропе, к моей бывшей берлоге. Но уже у самой пещеры, у меня почему-то бешено заколотилось сердце. Да так, что мне пришлось остановится. Как следует продышавшись, я всё же попытался взять себя в руки.
— Ну, зацепил её слегка, а что мне оставалось делать? — как мог, успокаивал я сам себя. — Лучше бы она этих оболтусов в клочья разорвала, что-ли? Они же ещё совсем мальчишки! А так, считай, все довольны… А я тебе пол мешка рыбы наловил! И ещё принесу, если надо будет. Ты только не обижайся, хорошо? — отрепетировав как следует свою покаянную речь, я всё же наконец решился, и обойдя поросшую мхом каменную гору, вышел на родное плато…
***
Открывшаяся предо мной картина, шокировала похлеще недавно разыгравшейся драмы с медведицей. Около пяти огромных, прожжённых, совершенно не знакомых мне волка, пытались прорваться через лежащую в лужи собственной крови, и из последних сил защищающую усталыми взмахами когтистой лапы и рычащей пасти, прижавшихся к ней в поисках спасения, маленьких медвежат.
И когда одному волку всё же удалось преодолеть этот последний защитный редут, и схватив бедного медвежонка за лапу, оттащить его от почти потерявшей сознание матери. Я не долго думая, рванул между этих стокилограммовых монстров и пропустив над собой устало мелькнувшую медвежью лапу, тут же оказался на спине клыкастого разбойника, увлечённо оттягивающего в дальний угол пещеры, из всех своих сил цепляющегося когтями и зубами в каменный пол, жалобно орущего медвежонка. Обхватив страшного хищника ногами и ухватившись за его взъерошенный загривок, я вынул из ножен сломанную стрелу и по самую руку вонзил серому разбойнику в его напрягшееся от беспрерывных терзания медвежонка, могучее тело.
Вырвавшийся из раскрытой от боли пасти малыш, тут же рванул к брату, и всем своим дрожащим от страха телом, прижался к через раз дышащей матери. Я же, мгновенно отпрянул вбок. Потому как на том месте, где ещё недавно была моя голова, с рыком сомкнулись челюсти этого страшного зверя. И это было последнее, что кровожадный хищник, сделал в своей жизни. Свалившись с резко дёрнувшегося зверя на задницу, я со всей дури двинул пяткой сапога по торчащему из туши обломку стрелы, полностью загнав его исходящему пеной хищнику, в окровавленный бок. И тут же проткнул его огромное, звериное сердце…
Не обращая внимания на дёргающееся в конвульсиях, огромное тело, я поднялся и грозно зарычал, оскалив в ответ свои молочные зубы, на невероятно разозлённых увиденным волков. Услыхав знакомый голос и почувствовав что со вторым медвежонком всё в порядке, кое-как собрав все оставшиеся у неё силы, медведица подняла почему-то невероятно тяжёлую голову и взглянула на ставшего на защиту своих братьев, любимого отпрыска. Несказанно обрадовавшись тому, что он её не забыл и всё же вернулся в семью, облегчённо выдохнула, забрызгав при этом своего блудного сына кровью, и со спокойной душой, абсолютно счастливая, провалилась в уже давно манившую её темноту…
***
Увидав как бессильно опустилась медвежья пасть, а когтистая лапа перестав раз за разом рассекать воздух, неподвижно замерла, переложив всю ответственность за прижавшихся к неподвижной туше медвежат на меня. Я поднял голову и огласил всю округу таким диким воем, что сидящие на деревьях птицы тут же взлетели, разнося весть о боевом кличе готового сражаться до последнего вздоха, одинокого, загнанного в смертельную ловушку волка, по всему огромному лесу…
Глава 12
Закипавшая от ярости пена, крупными каплями стекала по белым, шестисантиметровым клыкам на каменный настил пещеры. Рыча и огрызаясь на каждый грозный выпад, я ещё больше скалил зубы и сверлил волков своим самоуверенным взглядом матери-волчицы. Из всех сил стараясь не отставать от зубастых монстров в этой смертельной игре в гляделки, выиграть в которой у меня не было бы никаких шансов, если бы не бездыханная волчья туша за моей спиной.
Четвёрка серых разбойников, несмотря на первоначальный план тут же разорвать наглого человечишку, всё ещё не сдвинулась с места. И лишь искоса поглядывала на застывшее в луже собственной крови, тело их могучего альфы. Который не одну голодную зиму, в самых жестоких волчьих зарубах доказывал свое полное превосходство перед остальными претендентами на свой высокий титул. И как бы не хотелось разозлённым волкам тут же отомстить за их бессменного лидера, но лечь рядом с бывшим начальством, пока что явно, никто не спешил…
Воспользовавшись этой небольшой заминкой, я перешёл к пока что единственному, пришедшему на ум, совершенно безумному плану. Не имея возможности хоть что-то противопоставить зубастым тварям, я решил компенсировать отставание от своих грозных соперников в боевой мощи и немедленно обзавестись когтями и зубами. Перестав грозно
