Комар - Виталий Руан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Поздоровавшись, с чуть ли не целиком облизавшими меня, отцом-волком и второй молочной матерью, я обернулся к порядком напрягшимся мальчишкам.
— Элдак! Келджик! — позвал я ошарашенных братьев. — Вы же хотели знать, что там в той сказке, дальше было? Не бойтесь! Идите сюда! Познакомитесь, это моя волчья семья…
— Э-э, нет брат! — прокричали дружно подростки. — Мы к этим зубастым тварям, ни за какие коврижки, ни на шаг ближе не подойдём! — и они предусмотрительно натянули свои луки. — Пускай лучше они, с нашими острыми стрелами познакомятся…
Я встал и подошёл вплотную к новоиспечённым братьям. Потянув за древко, в любую секунду готовых выстрелить стрел, опустил их острые наконечники вниз.
— Братья, вы зачем нарушаете наш договор? Я же вам вроде, за старшего брата буду? И зла вам точно не желаю. А вы меня почему-то слушаться не хотите… Или мне вас, шалопаев этаких, наказать ка следует, раз вы против старшего брата пойти решили?
— Наказать? — не поняли мальчишки. — Комар! Ты хоть сам понял, что сказал? Нас! Великих охотников! И наказать… Да нас дома, даже отец не мог наказать! Боялся, что мстить будем. А старшего брата, мы отродясь не слушались! Ну, разве что только тебя. Руки он, перед едой помыли… Но там же злые бактерии, сам понимаешь… Да и что ты нам сделаешь? Волков разве что своих тощих натравишь… Ну так мы им быстро шкурку попортим. Давай команду, пускай нападают! Посмотрим, кто кого…
— Зачем волков… — взглянул я на них, добродушно улыбаясь. — Я сам вас сейчас обезоружу, и на колени перед волками поставлю, что бы вы в них своими опасными палочками не тыкали, и мою безобидную просьбу, наконец-то исполнили! Да и после небольшой взбучки, может слушаться всё же меня будете, как и обещали.
— Ты! Нас?! Обезоружишь? — заржали братья. — Мы больше тебя, мальца сопливого, раза в три! Да и как ты нас обезоружишь, с голыми-то руками? — и они с силой оттолкнув обнаглевшего мальца, тут же дружно заулыбались, тому как легко это у них получилось. — Молокосос, он молокосос и есть! — и снова натянув луки, нацелили мне их в голову.
— Запомни Комар! Наш род, ни перед кем на колени не ставал! А перед волками и подавно не станет! — гордо заявил Элдак. — А ты Комар, хоть нам и старший брат, но знай свое место, сопляк! И тогда возможно, мы сильно тебя обижать не будем… Так, пару хороших плюх выдадим, для лучшего взаимопонимания. Да, Келджик? Объясним мальцу небольшой взбучкой, кто есть кто, в нашей дружной семье, чтобы не зазнавался? — спросил Элдак, у своего замявшегося братишки.
— Вот вы значит как заговорили… — я пристально посмотрел в их грозные лица. — Не уважаете, выходит, меня…
— Мы тебя Комар, как брата уважаем. Сами же им стать и просили. Пусть и не старшего. Не дорос ты пока, до старшего… — продолжил Элдак. — И за тебя в огонь и воду пойдём, и в обиду другим не дадим. Но помыкать собой, тоже никому не позволим. И делать будем, — что захотим… Захотим, — уши медведю отрежем. Или всех волков твоих перестреляем, что бы им кланяться не пришлось. По одной простой причине. Мы с Келджиком, — намного тебя сильнее… Так что, отойди малец, и не мешай нам охотится! У меня тут до сотни, парочку волчьих ушей как раз не хватает…
Тяжело вздохнув, я не долго думая, тут же скользнул по гладкому камню, и сделав подсечку выстрелившему от неожиданности куда то вниз, Келджику, сразу же ударил под колено высокому Элдаку, отчего тот, тоже отпустил тетиву с улетевшей в небо стрелой. Оказавшись сзади этой, вдруг сильно обнаглевшей и нарушившей данное слово двоицы, я в одно быстрое движение выхватил их острые ножики, и тут же приставил точёную сталь к горлу, свалившихся друг на друга смутьянов, посмевших перечить их старшему брату. И максимально убедительно попросил:
— Тихо, братья. Тихо… Вы же не хотите отправится на тот свет, вслед за безухими собачками. Я Вас оболтусов, без году неделю знаю, а с этой волчьей семьёй, почти целый год, душа в душу прожил. И они мне, за всё это время, ни разу нотаций не читали, и тумаков дать, не угрожали. Так что угадайте с двух раз, кого я выберу? — братья перестав дышать, замерли, выронили луки и показали пустые ладони. Совершенно не представляя, что же будет дальше. Свои кривые мечи, они с собой почему-то не прихватили. Видимо, что-бы не мешали в слежке за блудным братом…
Я призывно кивнул вновь найденным родственничкам, и те, пропустив волчицу вперёд, всей толпой двинулись к закрывшим глаза пацанам. Де ещё и не сами! К нам присоединились непонятно откуда взявшихся, пятеро небольших волчат…
Хорошенько обнюхав зажмурившихся от страха шалопаев, волчица ещё раз взглянула на меня. Мол, зачем они нам в семье, сдались-то? Явно сорванцы, каких мало! Даже уши с убитых волков сгрызли и за пояс заткнули. Мы таких наоборот, из стаи выгоняем. Пускай себе буянят в другом месте…
— Ну пускай будут! — я очень жалобно на неё посмотрел. — В хозяйстве, всякое может пригодятся! А волки эти, меня сожрать хотели, вот и получили по заслугам. Может, всё же возьмём к себе? Ну пожалуйста…
Тяжело вздохнув, волчица подошла к перепуганным мальчишкам и каждого лизнула в лицо. Таким образом, приняв в нашу семью. А за ней, уже и все остальные, включая маленьких волчат, прошлись по их перепуганным, и так уже хорошенько обслюнявленным рожам.
***
Подпоясавшись поясом с любимым ножиком, я взглянул на весело прыгавших молодых волков вокруг пытавшихся заставить принести заброшенную куда-то вдаль, многострадальную дедову, берцовую кость, окончательно смирившихся со своей судьбой, и даже начавших получать от общения с грозными хищниками немалое удовольствие, младших братьев. Налюбовавшись возникшей идиллией, я с опаской посмотрел в сторону леса, как там мои медвежата? А то я с этими семейными делами, совсем счёт времени потерял! Надо бы поскорее отправляться им на помощь!
Но переведя взгляд с того места где я последний раз видел петляющего, раненного волком медвежонка, на их, всё ещё неподвижную мать. Я чуть не похолодел. Волчица, схватив за ногу медведицу, намеревалась откусить от неё лакомый кусок!
Нет, я конечно всё понимаю! Животный мир, все дела. Да и медведица эта, волкам порядком жизнь подпортила. Но она могла быть, ещё жива! И я тут же,
