Перестройка - Игорь Борисович Гатин

госпредприятия Ромка не сомневался ни на секунду. А денег у семьи Нисановых уже сейчас хватит не на один КАМАЗ. Особенно если договариваться будет Фаик! И с человеком, для которого этот КАМАЗ ни разу не его собственность! Дальше в Москве Фаик ставит за легально арендованный прилавок официально нанятого человека – в законе это прямо разрешается и называется работник кооператива, а сам каждый вечер просто собирает выручку. Причём не обязательно только на Даниловском рынке. Кто ему теперь мешает иметь точки ещё и на Черёмушкинском, и на Дорогомиловском. Да где угодно! А почему только на рынке? Закон разрешает кооперативам даже здания арендовать или иметь в собственности! А что такое кооператив? Кооператив – это ты, его учредитель! А зачем самому возить? Найми ещё одного работника. А зачем скупать у соседей, если и их можно нанять, а землю арендовать! Вот и вернулись на семьдесят лет назад – кулаки и батраки!» – Ромка потёр переносицу.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!» – и память неохотно воспроизвела простодушную, на первый взгляд, физиономию теперь уже подполковника Кирпичникова. Сергей Иванович доверительно улыбался и мягким отеческим тоном убеждал несовершеннолетнего Ромку: «Да ты пойми, Романов, подпишешь бумагу, и всё будет хорошо. Как раньше. Даже лучше! Товар будешь прямо с оптовых баз получать, я дам концы. Агентов мы по закону не обязаны раскрывать никому, даже старшим товарищам с Лубянки. А так, извини, мы оба рискуем. Думаешь, за нами не следят? А не подпишешь, пеняй на себя! Через неделю тебе стукнет восемнадцать и, как говорится, я буду иметь право по всей строгости закона. Со всей социалистической ненавистью! Материала у меня достаточно. И не думай, что получится пасть раскрыть! Так что иди и думай! Через неделю жду с ответом. С правильным ответом!»

Следом из глубин сознания всплыло круглое и, на первый взгляд, тоже совсем нестрашное лицо Дато Сухумского. Тот тоже всегда говорил мягким, вкрадчивым голосом, но почему-то в его присутствии всегда хотелось встать, если сидишь, и вытянуться, если стоишь: «И запомни, Фартовый, если что-то пойдёт не так, тебе Москва со спичечный коробок покажется».

Он верил обоим. Небогатый опыт подсказывал, что эти двое не шутят. И хоть методы у них были разные, результат всегда выходил один – печальный. Он верил и потому интуитивно предпочёл соскочить с налаженной темы и, бросив или отдав всё, пересидеть в армии. За два года о нём забыли.

И вот теперь, вчитываясь в строчки закона, крутя их в голове и так и сяк, он не мог поверить, что в СССР на самом деле разрешили легально заниматься бизнесом и делать деньги. Да, вот в этом абзаце оговорочка, что государство может регулировать отпускные цены кооперативов, а Советы народных депутатов имеют право устанавливать предельные уровни цен (тарифов). Нет, невозможно представить, что закон заработает так, как написан. Сколько раз уже в истории страны было, что наступает оттепель, первые подснежники только поднимут головки, а по ним раз – косой! Чтоб другим неповадно было!

Всё, пора бежать домой, а то Зинаида Алексеевна в последнее время всегда недовольна, если он задерживается. И ведь никогда не скажет прямо, что ей не нравится. Но он уже научился распознавать её настроение. Зато, когда угодишь, она прямо расцветает! И тогда во всём доме сразу становится тепло и уютно.

* * *

Они сидели на кухне, втихаря распивали бутылочку и разговаривали. Как два мужика. Зинаида Алексеевна с Викой и Юлькой ушли в гости к дедушке с бабушкой. Ромка делился с тестем проблемой. Уже наступила весна, и летом после сессии ему предстояло ехать на полтора месяца на армейские сборы, дабы закончить военную кафедру и получить звание лейтенанта запаса. А ему, старшему сержанту запаса, оно было нужно как зайцу тормоза. В армию он больше не собирался, а всё лето – коту под хвост. Тесть, сам подполковник запаса, был с ним полностью согласен.

– На хрена тебе эти сборы! Лучше с Викой в санаторий в Ялту рванёте, Юльку в море накупаете и сами отдохнёте. Я пробью путёвку. Фёдору Никитичу позвоню. А лучше заеду с коньячком. Мировой мужик, не откажет. Мы с ним летали вместе, а теперь видишь, как его судьба забросила…

– Евгений Иванович, да я и сам не хочу. Это ж просто потеря времени. Я уже намаршировался за два года. И на кой ляд мне эти звёздочки – лишний повод дёргать потом на офицерские сборы для всяких переаттестаций. Это же только неслужившим надо, чтобы в армию после универа не загреметь. А нет возможности как-то отмазать меня? Как служившего. Это же не западло по жизни. Не стыдно обратиться, все поймут.

– Да понять-то поймут. Только я даже не представляю, к кому обращаться. Если бы у вас войсковая часть была, не вопрос. Или райвоенкомат. Я военкома, кстати, лично знаю. А так – военная кафедра в Университете. Даже не понятно, кому они подчиняются. Ты сам не знаешь?

– Не-а. Но могу узнать. У меня с преподом хорошие отношения. Я же старшина курса. Можно ему пузырь принести и потолковать начистоту. Хотя, по-моему, это от них вообще не зависит.

– Слушай, мне кажется, нехрен тут заморачиваться. Надо просто закосить, и всё!

– В смысле закосить?

– Ну, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс!

– Что-то не очень хочется руки ломать. А ноги тем более!

– А как у тебя с этим? Ну, с давлением?

– Не знаю. Но, наверное, нормально, если я все комиссии проходил. И в армии, и в физдиспансере. Я же в первом физкультурном на Курской на учёте состою. Как член сборной. Мы два раза в год перед первенством вузов обязательно медкомиссию проходим.

– Да… – Евгений Иванович достал из-под стола уже ополовиненную бутылку пятизвёздочного армянского коньяка, налил в стопочки и снова спрятал бутылку под стол. Даже в отсутствие жены он не решался оставлять коньяк на столе. А вдруг вернётся внезапно? Хотя вся маскировка была шита белыми нитками. Ромка не очень понимал, почему глава семьи в собственном доме прячет бутылки, но считал, что это не его ума дело. Сам он практически не пил и желания выпить почти никогда не испытывал. Но сейчас было очень хорошо. Просто замечательно! Вот же повезло ему с тестем – мировой мужик!

– Евгений Иванович, а у вас какие медкомиссии были? Говорят же, «крутили как космонавта»!

– Ой, Ром, ещё как крутили. Дни напролёт! Обвешают датчиками, как собаку Павлова, и в самом деле крутят, крутят! Но я