Обречен тобой (СИ) - Резник Юлия

Сумасшествие.

Дикий восторг. Едва выносимый.

В голове атомный взрыв. Волна эмоций сбивает с ног. Отнимает кислород. Выжигает сомнения. А он? Что чувствует он? Сожаление? Рука опять тянется к телефону. Я должна узнать. Мне это жизненно важно. Просто чертовски, блин, необходимо… А тот звонит прежде, чем я успеваю сделать хоть что-то. Не глядя на номер абонента, прикладываю смартфон к уху:

– Да!

– Виктория?

– Да… С кем я говорю?

– Завьялов Павел Алексеевич приходится вам отцом?

– Да, – настораживаюсь я. – А что случилось?

– Он в больнице. С инфарктом. Вы могли бы подъехать?

– Да, – немею я, ничего не соображая. – Конечно. Диктуйте адрес.

Поняв по моему лицу, что происходит что-то серьезное, Наташка протягивает мне косметический карандаш и салфетку, на которой я и записываю адрес госпиталя.

– Состояние у него критичное. Я бы на вашем месте поторопился.

– Конечно, я приеду, как только смогу.

Рука с телефоном плетью падает на стол. Губы дрожат и нелепо кривятся.

– Господи, да что случилось-то?! Вик!

– У папы инфаркт.

– У тебя есть папа?!

– Родители есть у всех, – шепчу я, вскакивая. На смену отупению приходит нездоровая потребность двигаться.

– Но ты никогда о нем не рассказывала!

– У нас были сложные отношения.

– Да постой же! Ты куда собралась?

– К нему. Господи, я даже не знаю, как на меня вышли. И кто звонил?

– Может, это пранк?

– Да ну, Наташ. Кому бы понадобилось меня так разыгрывать? – всхлипываю, зарываясь пальцами в волосы.

– Надо предусмотреть любые варианты. И не трясись ты так! Алло, тебе нельзя волноваться, помнишь?

Истерично всхлипнув, киваю. Отец всегда вмешивался в мою жизнь в самые неподходящие моменты. Вот и сейчас он себе не изменяет. Наташка права – надо взять себя в руки. Но как?

– Помню, да. Но я же не могу не поехать. А если он умрет?

– Мы поедем. Только за руль сяду я. Ты сейчас не в состоянии. Ладно?

– Конечно! О чем разговор. Едем, – хватаю пальто и сумочку.

– Далеко ехать-то, Вик?

Несколько раз моргаю, потому как даже не верится, что Наташка действительно ничего не знает о моем прошлом.

– Триста километров. Ничего? Я не сильно помешаю твоим планам?

Егорова закатывает глаза и уверенно кивает мне за спину, дескать, давай уж, иди, раз решила.

– Нужно что-то делать с твоей излишней деликатностью. Это совершенно ненормально – думать в такой момент о чувствах других людей.

На это я лишь киваю. Потому что думать о чужих чувствах и дальше у меня просто нет сил. Да и остаться одной сейчас было бы совсем уж невыносимо. Мысли мечутся в голове заполошными голубями. Смерть бродит где-то рядом, я чувствую ее морозное дыхание ровно так же остро, как еще совсем недавно ощущала зародившуюся во мне жизнь. Что удивительно, так это то, что в такой момент не думаешь ни о чем плохом. В голове всплывают лишь счастливые моменты из детства.

– Ты не хочешь позвонить Миру?

– Зачем? – хлопаю ресницами, выныривая из своих мыслей.

– Он отец твоего ребенка, у тебя в жизни сложный момент, – занудно перечисляет Егорова.

– Ах, это… Нет. Не хочу.

– Почему?

– Очевидно, потому что у него самого нет такой потребности.

Глава 19

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

– Викуль, Вик… Мы, кажется, приехали.

Мягко открываю глаза. Оглядываюсь.

– Я уснула? – не могу поверить. Обычно это недоступная мне опция – выспаться в дороге. Почему-то у меня ни в какую не получается уснуть ни в самолете, ни в машине, ни даже лежа в поезде, а тут вырубило, и, судя по всему, я проспала всю дорогу. – Прости. Фиговая из меня вышла компания, – бормочу, суетливо отстегивая ремень.

– Не хочу тебя расстраивать, но вряд ли бы из тебя вышла хорошая компания, даже если бы ты не спала, – ухмыляется Егорова.

– Да, наверное, ты права.

Выбравшись из машины, задираю лицо к унылому серому корпусу областной кардиологии. В большинстве окон темно – на дворе глубокая ночь. Только редкие фонари освещают двор и большую клумбу у входа. В воздухе остро пахнет умиранием – пряностью астр, горечью дремлющих кленов и дымом – здесь по старинке жгут листву.

– Уверена, что нас пустят?

– Нет, – качаю головой из стороны в сторону.

– Класс, – комментирует Наташка. – Ну, пойдем, узнаем.

Ноябрьский холод стряхивает остатки сонливости. В последнее время я стала ужасно суеверной, всюду ищу какие-то знаки. Вот и сейчас не могу отделаться от мысли, что судьба неспроста свела во времени новости о моей беременности и инфаркте отца. Что если для прихода новой души кто-то должен освободить место?

Ежусь.

Нет, ну не бред?! Я же современная, неглупая женщина, так почему мне в голову лезут бредни, которые можно простить разве что недалекой деревенщине?

Успокаиваясь, кладу руку на живот.

– Блин, это так ми-и-и-ило.

– Что? – оборачиваюсь, взявшись за дверную ручку.

– То, как ты поглаживаешь пузико. Я безумно за тебя рада!

– Господи, ты плачешь?!

– Да ну, вот еще.

Порывисто обнимаю Егорову и все-таки переступаю порог. За стойкой дежурного – никого. Наверное, все спят. Растерянно переглядываемся с Наташкой. Я рада, что не одна в этот момент. Слишком сумбурны мои эмоции. Я была уверена, что какая-то ненормальная, раз не испытываю к отцу ровно никаких дочерних чувств, но, кажется, все это время я ошибалась. Иначе откуда эта разъедающая нутро тревога?

– Надо найти ординаторскую. Побудь тут. Я кого-нибудь позову.

Хочется возразить, что я беременная, а не больная. Но я действительно очень устала, и поэтому, с благодарностью приняв помощь, просто послушно усаживаюсь на стул.

Сонный врач, который приходит вместе с Егоровой пару минут спустя, хоть и смотрит на нас обеих волком, с первого взгляда внушает доверие. Огромный бородатый верзила лет под пятьдесят выглядит именно так, как в моем представлении и должен выглядеть человек его профессии. Он явно уставший, невыспавшийся, а потому резкий и злой. Учитывая соотношение нагрузки к зарплате, я его понимаю.

– Что так поздно-то?! Посещения до девятнадцати ноль-ноль.

– Выехали сразу, как сообщили. Как он? Я могу его увидеть?

– В реанимации? Конечно, нет.

Не могу скрыть своего облегчения. Я оказалась в довольно странном положении – не приехать я не могла, а увидеть отца не была готова. Так что такая отсрочка мне только в радость.

– Тогда как же ему помочь? Может, нужно купить какие-то лекарства?

– У нас имеется все необходимое, но вот эти препараты не помещают… – Доктор отрывает цветную бумажку, достает из кармана ручку и деловито строчит названия препаратов.

Все происходит довольно быстро. Не проходит и получаса, как мы с Наташкой уже идем к машине.

– А дальше что? Возвращаться домой?

– И мотаться туда-сюда? Ну, уж нет. Кто-то должен оставаться в офисе. Ты поезжай.

– А ты? Тебе даже остановиться негде!

– Сниму номер в гостинице. Надеюсь, отцу станет лучше, и мое нахождение здесь не понадобится.

– Мы на твоей машине, – обозначает очевидное Наташка. – Давай в гостишку, а уж там будем думать, как мне возвращаться.

– Здесь ходят поезда, – киваю я.

Устраиваемся в остывшем салоне. Наташка достает телефон, чтобы погуглить ближайшую к больнице гостиницу.

– Ого. Это кто у нас такой нетерпеливый? – удивленно вскидывает брови Егорова.

– А?

– У меня четырнадцать неотвеченных с незнакомого номера.

– Перезвони.

– В два ночи?

Разрешая нашу дилемму, экран Наташкиного айфона опять начинает мигать входящим.

– Да… А? Да. Да… Со мной. Послушайте… Да я за рулем была! А Вика спала… Да, с ней все хорошо… Что ей будет?

С удивлением наблюдаю за разговором подруги. Вообще Наташка острая на язык, но тут… то ли тушуется, то ли смешно ей. По лицу фиг поймешь. Да и с кем ей меня обсуждать – непонятно тоже. Если только…