50 великих книг о пути к истине - Аркадий Вяткин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечательно, что после создания теософского общества через посредство Е.П. Блаватской, являющейся своего рода «резидентом» гималайского сообщества мудрецов, была осуществлена попытка переписки Махатм с двумя образованными европейцами – профессором орнитологии А.О. Хьюмом и редактором газеты «Пионер» – А.П. Синнетом, жившими в Индии. Итог этого эпистолярного контакта, длящегося несколько лет, многократно переиздавался на разных языках, включая русский, в объемистом томе под названием «Письма Махатм». Подлинники некоторых из этих писем до сих пор хранятся в отделе рукописей Британского музея…
Известно также, когда Синнет отправил свое первое письмо «неведомому брату» (это был Махатма Кут Хуми), то он почти наверняка рассчитывал на поддержку Учителем предложенного им эксперимента, способного, как он был уверен, переубедить самого закоренелого скептика, заставив его поверить в существование Белых Братьев и в их способности совершать сверхфизические феномены.
Синнет предложил Махатмам произвести следующую материализацию: доставить в Симлу (Индия) свежий номер лондонской газеты «Таймс» в тот самый день, когда она будет напечатана и одновременно с этим передать в Лондон последний выпуск аллахабадской газеты «Пионер», что в век отсутствия интернета, принтера, сканнера и авиации оказывалось совершенно невозможным и, следовательно, исключало какой-либо подвох.
Тем не менее, Махатмы отвергли этот, казалось бы, беспроигрышный эксперимент, суливший им почести и популярность, что, в свою очередь, было полной неожиданностью для самого Синнета.
«Уважаемый Брат и Друг, – отвечал Кут Хуми, – именно потому, что опыт с лондонской газетой заткнул бы рты скептикам, – он немыслим». В качестве аргумента Кут Хуми назвал абсолютную беспомощность тогдашней (да и нынешней тоже. – А.В.) европейской науки как-либо прокомментировать и объяснить этот феномен, что в свою очередь могло породить серьезный кризис в науке, вспышку самого оголтелого суеверия и беспорядки, ведущие к человеческим жертвам, ответственными за которые в конечном итоге оказались бы сами Махатмы. Именно они по закону кармы и получили бы солидную порцию весьма негативных последствий, вплоть до насильственного возвращения их в удручающее колесо сансары (перевоплощений).
Предложенный Синнетом феномен мог быть реализован только при условии, что тогдашняя наука сумела бы его объяснить, но в таком случае сама необходимость в феномене оказалась бы излишней. Человечество и без того бы поверило в возможность таких материализаций, как мы сегодня верим в интернет, в возможность генетического клонирования или в полеты в космос, невозможные в те времена. Именно вмешательство в естественный процесс человеческой истории и научного прогресса и явилось причиной категорического отказа Махатм от подобного опыта…
К примеру, известно, какой кризис возник в естествознании в начале ХХ века, когда была установлена делимость атома. Для некоторых закомплексованных грубым материализмом ученых это означало не только крах классической физики, но и утрату смысла всей их жизни. Гораздо трагичней оказались бы последствия в случае реализации феномена с газетами, который в отличие от теорий о делимости атома, полученных в ходе естественного развития науки, оказался бы артефактом, чуждым каким-либо научным объяснениям, чудом, вызывающим непредсказуемые языческие культы. Этого, как говорилось, Махатмы никак не могли допустить, ибо знания не должны быть преждевременными. Более того, как писал не однажды Кут Хуми, – фокусники, шарлатаны и скептики, дискредитирующие учение Махатм и сам факт их наличия, – даже необходимы, поскольку они охраняют общество от того страшного и разрушительного оружия, которое им сулит Высшая Магия.
Мошенники от оккультизма и самые непробиваемые маловеры, следовательно, играли и положительную роль, заставляя истинных сторонников идеи запредельных миров находить новые аргументы, ставить изысканные опыты, чтобы открываемые ими азы теории оказывались безупречными и чистыми, тем более что только через сопротивления и претерпевания человечества внутри самого себя и осуществляется какой-либо прогресс…
Махатмы писали своим просвещенным европейцам, что настоящий светлый Учитель появляется лишь тогда, когда человек духовно готов, т. е. когда взаимные вибрации ученика и Учителя начинают соответствовать друг другу.
До этого момента никакие заклинания, молитвы, мантры, а также беспорядочное чтение оккультной или духовной литературы не помогут или даже повредят, если человек не очищен от эгоизма и эгоцентризма.
Однако попытка Учителей снять пелену материалистических схем с закоренелого скептика профессора-орнитолога Хьюма, который, как они пишут, готов был препарировать самих Махатм, чтобы потом выставить их вместе с совами в орнитологическом музее, закончилась неудачей. Махатмы сочли беспочвенными притязания указанного профессора в, якобы, умышленном сокрытии от него Высших Истин на основании, как он выразился, – «эгоизма» последних. На самом же деле эгоизм был только у него, ибо, как пишет Блаватская: «Для нас, барахтающихся до сих пор в болоте иллюзорных чувств, указывать Махатмам, какое знание они должны нам передать и как они должны действовать, было бы подобно тому, как если бы уличный мальчишка пытался обучать науке профессора Гексли или политика – м-ра Гладсона».
Психология Махатм оказывается совершенно иной в том смысле, что у них нет крайних черт человеческой психологии. Несмотря на то, что, как они сами о себе пишут, Махатмы сохраняют родственные чувства к своим родным, оставшимся на Земле, и самые теплые отношения к своей прародине Индии, они уже не принадлежат какому-то конкретному народу, местности или расе, а имеют причастность ко всему человечеству, как к «великой сироте». В своих мыслях и действиях они никогда не руководствовались эмоциями, сиюминутными желаниями, личным расположением или неприязнью. Этих чувств у них попросту нет.
И, несмотря на то, что Махатмы довольно резко высказывались по тем или иным событиям и поступкам людей, они никогда не стремились наказать, оскорбить, обидеть или физически изменить ситуацию в нужном им направлении.
Их ориентация и методическая помощь человечеству никогда не были навязчивыми, не имели характера менторства или мелочной опеки. В то же время Махатмы постоянно подчеркивали, что они не боги и хотят не поклонения, а понимания. Так, например, один из Посвященных говорил Олкотту: «Я не бесплотный дух, брат. Я живущий человек, обязанный Ложе способностями, которыми когда-нибудь будете обладать и вы».
В такой же степени Махатмы оказывались недоступными для критики или оскорблений, направленными в их адрес. Так, к примеру, теософ А. Безант писала про одного из Махатм:
Он настолько же чувствует злословие и несправедливые суждения человечества о Нем, насколько вершины Гималаев могли бы чувствовать шипение змей, извивающихся у их подножия… Солнце не может быть оскорблено человеком, который бросил бы в него грязью, – грязь падает обратно на его голову и пачкает его же собственную одежду, а свет солнца остается чистым и не задетым земной грязью…
Их потрясающая непритязательность, отсутствие самодовлеющих волнений и страстей не означает, что их жизнь скучна и безотрадна, поскольку те высокие идеалы, которыми они живы, но чужды нам, заменяют им земные радости. Подобным образом неразвитый человек, занимающийся простым физическим трудом, может не осознавать необходимость образования, которое для него оказывается столь же далеким, как и получение основ просветления инженером или доктором наук…
Логика и вся философия тонкого мира, следовательно, разительно отличается от нашей. Современный человек закомплексован вещизмом, карьерой, престижностью, проблемами содержать семью и быть самому физически здоровым, чего нет и не может быть в тонком мире.
Махатмы никогда не склонялись к безапелляционным суждениям, не считали свои высказывания окончательными и завершенными. Менторство, авторитарный стиль, слежка за каждым шагом и мелочная опека оскорбительны для кого угодно. Они оказываются чуждыми и Махатмам, которые никогда не считали человеческую мысль истиной в последней инстанции, а допускали и альтернативы или дальнейшее развитие мысли…
Действительно, многое в действиях Махатм оказывается чуждым и непонятным простому обывателю. Расхождения между мыслями и поведением Белых Братьев с обычной житейской логикой порождены уже упомянутой несовместимостью их внутренних организаций. На этом фоне Махатмы оказываются более гибкими, более подвижными и диалектичными в суждениях, чем контактирующие с ними люди, которые, упорно демонстрируют амбициозность и безаппеляционность своих суждений.
