Простительные грехи - Аделаида Форрест

— Самара, заткнись на хрен, — засмеялся Явин, и я сморщила нос. На лице Лино не было ничего, кроме удовольствия и тепла, когда он смотрел на меня. Он знал меня так хорошо, что я не сомневалась, что он точно знает, как я должна нервничать, чтобы болтать как идиотка. — Она моя сестра. Это моя работа — заботиться о ней, поэтому она едет домой со мной.

Веселье Лино испарилось так быстро, что у меня перехватило дыхание, и он окинул моего брата, своего второго лучшего друга, взглядом, который заставил бы дрожать большинство мужчин.

— Я обещаю тебе, она не выйдет за эту дверь.

Голова Явина дернулась назад, и он мгновение смотрел на Лино, прежде чем вздохнуть. Учитывая, что они работали вместе, Явин управлял стриптиз-клубом Tease, принадлежащим Белланди; я знала, что Явин видел Лино в самом беспощадном состоянии. Что бы он ни увидел на лице Лино, это заставило его со вздохом отступить.

— Ладно, — протянул он. — Но если с ней что-нибудь случится в твою смену, ты будешь отвечать передо мной.

Я облегченно выдохнула, выхватывая виски из рук Лино.

Мне все еще нужно было напиться.

Глава 16

Самара

— Пора одеваться, — сказал Лино, похлопывая меня по бедру, показывая мне, что нужно сесть. Мне было удобно, положив голову на подушку у него на коленях, и я не хотела двигаться.

— Зачем мне одеваться? — Я провела неделю в пижаме или леггинсах и наслаждалась каждой минутой. Хотя мне нравилось наряжаться для работы, это не распространялось на другие аспекты моей жизни. Я была королевой комфорта. Он не ответил, вместо этого высвободил свое тело из-под меня и наклонился, чтобы поднять меня и отнести в свою спальню. Мои опасения возросли, потому что, в отличие от многих, именно тогда, когда Лино ничего не говорил, мне действительно приходилось волноваться.

— Лино?

— Не спорь со мной по этому поводу, — резко сказал он. — Ты не выиграешь.

— Я не понимаю в чем я не должен с тобой спорить, — надулась я. Я предположила, учитывая его задумчивость, что дуться лучше, чем огрызаться. Мой дискомфорт означал, что это были единственные два варианта, особенно когда он усадил меня на кровать и стал рыться в моей одежде в шкафу. Пришла его еженедельная экономка, взглянула на мою одежду, вывалившуюся из чемодана, и покачала головой, прежде чем аккуратно все убрать. Как будто им там самое место. Как будто мне там самое место.

У меня не было особых причин лезть в шкаф, нелепое ограничение Лино на мои прогулки обычно означало, что он брал мою одежду и раскладывал ее в ванной для меня. Во всяком случае, так я думала.

Но масса белой ткани, которую он вытащил из шкафа, была такой, какой я никогда в жизни не видела.

Оно было повседневным, без рукавов и с глубоким вырезом.

Красивое, но была одна очевидная проблема.

Это свадебное платье.

Я громко сглотнула, глядя в его каменно-холодное лицо.

— Что это такое? — Я прошептала. Он с насмешкой повернулся, отошёл к шкафу и вышел оттуда с платьем для меня.

— Не притворяйся дурочкой. Ты прекрасно знаешь, что это такое.

— Хорошо, — вздохнув, согласилась я. Видимо, у нас такой разговор. — Что ты делаешь со свадебным платьем?

— Мы женимся через два часа.

Кажется, я моргнула. Несколько раз. А потом я разразилась смехом, который был таким сильным, что казалось, он разорвёт мои легкие надвое. Я наклонилась, хрипя между коленями. То, что он сохранил невозмутимое выражение лица, произнося эту фразу, было, пожалуй, самой смешной частью шутки. Когда я наконец выпрямилась и вытерла слезы с глаз, Лино уставился на меня. На этом потрясающем лице было смирение, слишком серьёзное для слов, которые я приняла за шутку.

— О чем ты говоришь?

Он вздохнул, положил платье на кровать рядом со мной и встал на колени на пол. Положил руки на мои колени и раздвинул их, чтобы поместиться между ними, и его лицо оказалось почти на одном уровне с моим.

— Лучшая защита, которую я могу тебе предложить, — это мое имя, — объяснил он.

Пришло понимание, и в этот момент я поняла, что, хотя я думала, что он шутит, часть меня надеялась. Глупо, но я надеялась, что это будет признанием в любви, о котором я всегда мечтала. Ошибочный, но искренний, великий жест.

На самом деле это было средство для достижения цели.

Это ничего не значило. Даже после его поцелуя и слов о том, что мы будем исследовать что-то между нами. Я поняла, что он, должно быть, знал, что это произойдет, когда целовал меня, конечно же, он знал. Очевидно, он ожидал, что брак даст ему определенные права на меня.

Все мужчины так делали.

— Ты защищаешь меня, — прошептала я.

— Быть моей женой означает, что ты полностью запрещена. Человек, которому Коннор должен деньги, не может прийти за тобой, чтобы забрать долг. — Его большие пальцы рисовали круги на моих коленях сквозь леггинсы, и я тупо смотрела на него.

Несмотря на то, что я знала, что у него добрые намерения, несмотря на то, что он просто пытается обезопасить меня, что-то сломалось внутри меня.

Реальность ворвалась обратно, заполнив пространство, в котором я временно позволила надежде зародиться. После того, как я почувствовала себя такой наполненной от времени, проведённого с Лино, и от всех этих объятий, внутри меня образовалась пустота, которую оставила потеря надежды.

— Нет. — Я подтянула ноги на кровать, отползая, чтобы встать с другой стороны и подойти к шкафу. Он казался застывшим; застыл на том месте, где я его оставила. Я поспешила запихнуть некоторые вещи обратно в чемодан, который привезла с собой. Я знала, когда он поцеловал меня, что это может закончиться только катастрофой. Я просто не ожидала, как скоро эта катастрофа сожжет все дотла.

— Нет? — наконец спросил он, и я выглянула через дверь шкафа, чтобы увидеть, как он напрягает свои длинные, поджарые мышцы, чтобы встать. Что-то в его позе заставило меня задуматься, каким-то образом он казался намного больше, чем обычно, со всей его разаязностью.

— Нет, — шепотом повторила я, застегивая сумку и направляясь в спальню. Мне пришлось пройти через него, чтобы добраться до своего телефона внизу, чтобы я могла позвонить Явину и попросить забрать меня.

Он шагнул в дверной проем, заблокировав меня, и его темные глаза опасно сверкнули.

Мое сердце забилось в груди, пульсируя как предупреждение.

Опасность.

Опасность.

Казалось, оно пульсировало с каждым ударом, и я отступила