Простительные грехи - Аделаида Форрест

членом семьи. Он был семьей. Он хотел, чтобы Уолш страдал почти так же сильно, как и я.

— Он мой, — прорычала я, зверь поднялся на поверхность перед лицом того, что кто-то другой забирает эту месть у меня. Я позволил Коннору жениться на Самаре вопреки своему здравому смыслу. Дал ему самый ценный дар в этом мире, а он причинил ей боль. Он сделал ей хуже, чем я мог представить, на что он способен.

— Я могу помочь, — возразил Райкер, скрестив руки на груди. Он был ниже меня ростом, лишь немного, но из-за массы его тела моя худощавая фигура казалась жалкой. Им с Энцо следовало бы чаще спарринговаться, потому что результат всегда был ужасающим.

— Можешь, — согласился я. — Я хочу, чтобы ты нашел его для меня. Самара нуждается во мне прямо сейчас, и мне не нравится быть вдали от нее. Бог свидетель, что ты сталкер, так что у тебя не должно возникнуть проблем с его розыском. Кэмпбелл потерял все следы; он расспрашивал всех, но ничего не добился. Надеюсь, тебе повезет больше.

Я опустился в свое любимое кресло в кабинете, а Райкер направился к двери.

— Я найду его, — проворчал он. — Не могу обещать, что он не будет в крови, когда ты приедешь, но я найду этого ублюдка.

— Все в порядке, просто убедитись, что он все еще дышит. Думаю, мне придется проявить изобретательность с наказаниями для него, — вздохнул я.

— Мы знаем кого-нибудь из геев? — спросил Райкер у Маттео, и Маттео жестоко усмехнулся ему.

— У меня есть кое-кто на примете.

— Тогда я предлагаю дать ему попробовать его собственное лекарство, — сказал Райкер.

— Мне плевать, как ты это сделаешь, но когда ты его найдешь, ты должен убедиться, что он, черт возьми, страдает за то, что сделал с моей девочкой, — приказал Дон, и более резкий тон его голоса был бы неожиданным при любых других обстоятельствах. Но не тогда, когда речь идет о человеке, который причинил вред Самаре. Сам по себе этот мужчина был миролюбивым, в нем не было ни капли жестокости, несмотря на его привязанность к нам, но ради Самары он расчленил бы самого Коннора.

Я усмехнулся, потому что этот кабинет был единственным местом, где я мог предаться таким мыслям и не быть за них осужденным. Хуже того, я мог действовать в соотвествии с ними без последствий со стороны любого из других парней.

— Как Кэлла? — Спросил я.

Улыбка сошла с лица Райкера.

— Она справляется, — сказал он и выскользнул за дверь.

— Я не могу решить, жалеть ли мне Кэллу и детей или радоваться, что у нее есть кто-то, кто ее так любит, — признался я.

Донателло рассмеялся.

— Ты когда-нибудь встречался с ней?

— Нет, — признался я. — А ты?

— Ага. Однажды столкнулся с ее бывшем в магазине вместе с ней. У Райкера с этим все в порядке.

— Чертовка, — усмехнулся Маттео, подтверждая слова Дона.

Я только надеялся, что она не подействует на Самару, когда придет время им встретиться.

Глава 15

Самара

Лино бросил креветки в сковороду с маслянистым соусом скампи. От одного его запаха у меня потекли слюнки, даже если бы шеф-повар не был самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела. На нем была рубашка, что казалось пародией, но вид его серых спортивных штанов, свисающих с его задницы, и облегающей плечи черной футболки, был почти так же хорош.

Почти.

Черный фартук, который он надевал, всегда был вишенкой на торте, но я не осмеливалась комментировать. Я давно научилась не подвергать сомнению фартук, как мне казалось, он не чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы носить его в присутствии кого-либо еще. Хотя я никогда раньше не слышала, чтобы он готовил ужин для кого-то. Я слышала рассказы о том, как он готовил с Айвори, но, учитывая, что это происходило в поместье Белланди, я сомневаюсь, что он рисковал своей репутацией, надев фартук.

Мне нравится это.

Как только он приготовил креветки до совершенства, он бросил лингвини на сковороду и довел до готовности в масляном соусе, которым, как я надеялась, я не забрызгаю всю свою супер-модную пижаму. Это будет высший класс.

Если бы у меня была рубашка с умной фразой о том, что жизнь требует порядка в хаосе, на ней было бы пятно. Это просто про меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наконец повернувшись и накладывая мне на тарелку немного лингвини и креветок. Не теряя времени, я взяла вилку и отправила немного в рот, хотя это обожгло язык. Вырвавшийся стон был бы неприличным, если бы я была голой.

Черт, даже в одежде это граничило с непристойностью. Лино приподнял бровь, как бы указывая на очевидное.

— Горячо, — добавил он, скрестив руки на груди. Затем он занял свое место на островке рядом со мной, многозначительно ударив меня своим коленом.

— Я чувствую себя хорошо. Думаю, я могу вернуться к работе, может быть, завтра? — Предложила я.

Лино рассмеялся, неуверенно покручивая лингвини, как джентльмен. А я ела, как тролль из-под моста.

— Это смешно.

— Почему это смешно? — Я повернулась к нему, желая смотреть ему в глаза, когда он разозлит меня.

— Я вижу, тебе лучше, — усмехнулся он, указывая вилкой мне на лицо. — Настроение вернулось, но твоя шея все еще в синяках. Как ты собираешься это объяснять?

— Я надену водолазку, — сказала я, пожав плечами.

— Нет. Ты вернешься к работе, когда синяки исчезнут, и не днем раньше.

Моя вилка со звоном упала на тарелку, мой взгляд стал ледяным.

— И с каких это пор ты стал моим боссом?

Он положил свою вилку, бросив соответствующий взгляд в мою сторону.

— С тех пор, как мне позвонили посреди ночи и сказали, что кто-то душил тебя! Вот тогда. Теперь ты играешь по моим правилам, vita mia. Ты потеряла право принимать решения о своей безопасности, когда не позвонила мне в тот момент, когда он сделал тебе больно, в первый раз.

Я вздрогнула, прошептав его имя.

— Нет. Я не хочу это слышать, Самара. Ты хоть представляешь, каково это знать, что ты скрывала это от меня? Я думал, что мы честны друг с другом, но я узнал, что ты лгала годами. Не говорила мне, что твой муж причинял тебе боль? — Он усмехнулся. — Я пытаюсь быть понимающим, но я не могу вынести так много. Сейчас я смогу функционировать только в том случае, если буду знать, что ты в безопасности, потому что я контролирую твою безопасность. Я