Йоханнес Кабал. Некромант - Джонатан Ховард

«Кое в чём женщина права», — думал Тэд, — «надо идти домой. Вместе с Трикси».

Прижимая куклу к груди, он полушёл, полубежал к выходу. За аркой воздух посвежее. В голове прояснится. Он будет счастлив. Он будет любим. Трикси приятно прижималась к груди, прямо как настоящая женщина, даже лучше. Та баба (Кто она вообще такая? Рейчел? Знакомое имя.) — настоящая женщина, но всё в ней было не так. Её уже не исправишь. У неё своя жизнь, свои потребности, а теперь у неё, оказывается, ещё и своё мнение есть. Он вспомнил каково было сжимать Трикси в первый раз, когда он ждал, что нечто металлическое вонзится ему в руку. Он представил как сжимает таким образом Рейчел, сжимает так «настоящую женщину»; представил как колючая проволока её жизни и прошлого, её желаний и мыслей — ненужных, необязательных — впиваются ему в руки, и кровь хлещет из ран, заливая красным её платье; представил всю боль и разочарование. С такой он счастлив не будет.

Он чувствовал прикосновение Трикси, крепко прижимая её к себе. Любовь и счастье. Он прошёл под аркой.

И тут всё пропало.

Он сразу же остановился как вкопанный, взрослый мужик с куклой в руках. Он посмотрел на неё, взяв обеими руками. Его охватил шок и страстное влечение к тому, чего едва ли захотел бы несколько минут назад. Он сжимал эту женщину, сжимал эту куклу, но она так и оставалась игрушкой. Он потряс её, но от этого всего лишь с щелчком открылся и закрылся её подмигивающий глаз.

Он обернулся и поднял глаза к арке. Пройдя под ней, он как будто бы щёлкнул выключателем. Внутри/Снаружи: Трикси/Кукла. Он попытался вернуться, но турникет не двигался с места. Он безрезультатно толкал стальные планки, пока не заметил человека в кабинке, который злорадно улыбался, похлопывая по табличке с надписью «Повторный вход оплачивается».

Тэд сунул руку в карман брюк и бросил всю свою мелочь на небольшую металлическую стойку. Он не знал сколько заплатил, ему было плевать. Как и человеку в кабинке: даже не посчитав, он запустил механизм, и красный как семена спелого граната билет появился из прорези в стойке. Тэд схватил его как утопающий соломинку и вновь бросился на турникет. Человек в скрытой тенью кабинке дал ему побиться об него добрых секунд пять прежде чем, всё с той же злорадной улыбкой, открыть проход, и Тэд зашагал обратно на ярмарку.

Трикси мгновенно снова стала сама собой. Он, сжимая её в руках, пребывал в экстазе, и в то же время его ужасала мысль, что когда ярмарка уедет, вместе с ним исчезнет и его счастье. Возможно, ему удастся спрятаться где-нибудь здесь, за кулисами, провести денёк-другой в тёмном уголке в обнимку с Трикси. Охваченный ужасом от мысли о неопределённом будущем, он бежал, потеряв счёт времени и не разбирая дороги.

Остановившись, он обнаружил, что находится вдали от аттракционов, ближе к железной дороге и поезду. Там стоял человек. Тэд узнал его — этот человек наткнулся на него и предоставил пять сеансов в тире. Как во сне, Тэду казалось, что человек ждёт именно его; и как во сне, это выглядело совершенно логичным и естественным.

Тэд двинулся вперёд, сняв шляпу и смяв её свободной рукой. В другой, нежно прижимая к себе, он держал Трикси.

— Мистер, — он запнулся, — сэр…

— «Ярмарка братьев Кабалов» благодарит Вас за проявленный интерес, — сказал человек с лёгким немецким акцентом, — но сейчас у нас нет вакансий.

— Но… — Тэд понял, что человек знал о его желании получить там работу ещё до того, как он сам это понял. Прекрасно. Может, начать настаивать? Или умолять?..

— Нет… вакансий. — Блондин сдвинул соломенную шляпу со лба. Это был странный выбор головного убора, учитывая, что в остальном он был одет, как владелец похоронного бюро. Кивком головы он указал на Трикси. — Вам нравится кукла?

Тэд покровительственно обнял её. Человек покачал головой со сдержанным скептицизмом.

— Пигмалионизм. Чудесам нет конца. Я должен извиниться перед братом.

Человек засунул руку во внутренний карман и извлёк сложенный лист бумаги. Развернув его лёгким движением запястья, он вытащил ручку из того же кармана.

— Думаю, мы сможем договориться.

Тэд не слушал, что ему говорили. Чувствуя лишь, как в руках ёрзает Трикси, слыша её голос в голове, он потянулся за ручкой.

Позже, когда Хорст зашёл к Кабалу в вагон-контору, тот с выражением полного удовлетворения разглядывал подписанный контракт.

— Не ожидал, что будет так легко, — сказал он, держа в руках бумагу так, чтобы Хорст смог увидеть неаккуратную подпись Тэда.

Хорст сел по другую сторону стола, откинувшись в кожаном кресле.

— Я тоже, — немного мрачно ответил он. — Возможно, и Сатана не ожидал. Нужно быть осторожнее.

— В моей профессии именно осторожность отделяет успех от провала.

— Ха! А почему ты думаешь, что так уж преуспел, Йоханнес?

— Потому что я не привязан к столбу, стоя по колено в костре. — Он нахмурился; Хорст портил его маленькую победу. Кабал решил сделать попытку польстить ему. — Хотя ты был прав. Я не понимал, каким образом дьявольский дух, помещённый в куклу, приведёт к нам взрослого мужчину, но всё получилось. Он практически умолял подписать контракт. Кое-что этим вечером я, однако, не понял.

Хорст устало на него посмотрел.

— Тебе всё надо понимать?

— Конечно, — сказал Кабал, отмахиваясь от такого глупого вопроса. — Во-первых, что именно там произошло? Кукла ожила или же она каким-то образом вызвала парафилию у… — он взглянул на подпись, — Эдварда… какого-то. Ужасный почерк.

— Пара-что? Парафилию? Откуда ты берёшь эти слова? Что такое парафилия?

— Фетиш. Что именно кровь Сатаны сделала с куклой? На неё наложили проклятие или в неё вселился демон? Мне интересно.

— Понятия не имею. Может быть, и то и другое. Наверное. Это так важно?

— Может оказаться, в некоторой степени. Мне нужен однозначный ответ на другой вопрос. — Он подождал, пока Хорст не посмотрит на него, и продолжил, — На тот, что я задал тебе ранее.

Хорст откинулся в кресле и уставился в потолок.

— Я его не помню, — сказал он, хотя было очевидно, что это не так.

— Я спросил, — сказал Кабал, сохраняя криогенное спокойствие, — почему ты решил посодействовать, после того, как дал вполне ясно понять, что не будешь помогать мне с этим, — он махнул рукой на договор. — А потом, почти при первой же возможности, помогаешь. Я бы очень хотел получить чёткий и честный ответ, и чтобы ты не улетучился, как предвыборное обещание на следующий день после выборов. Итак?

Несколько секунд Хорст выглядел так, словно он вообще не заговорит. Затем он вздохнул и сказал: