Трофей для адмирала драконов - Светлана Томская

солнцем сосновой смолы. Голова кружится, и я теряюсь в собственных желаниях.

Продлить это томительное волшебное ощущение всего на несколько мгновений – это ведь не преступление? Я всё равно уже ответила на поцелуй, если ещё чуточку помедлю, это уже ничего не изменит. Тело плавится и тает. Мокрая одежда перестаёт охлаждать кожу.

Рука мужчины ложится на мою грудь, и одновременно поцелуй углубляется, становится жёстким, язык врывается в мой рот. Хищник перестал подкрадываться к своей жертве. Низ живота скручивает от нестерпимого желания. И я прихожу в себя.

Разрываю поцелуй. Бью по руке, которая бесцеремонно сжимает мою грудь. Шиплю:

– Убери!

Рэйгард с недовольным рыком убирает свою лапищу, позволяет мне немного отстраниться, но из объятий не выпускает.

– Ты пользуешься тем, что у меня всё ещё откат, – возмущённо говорю я, упираясь ладонями в его грудь и чувствуя, как перекатываются литые мышцы.

– Уже нет, малявка, – плотоядно усмехается он. – У тебя во время твоей сумасбродной выходки, когда ты во что бы то ни стало решила мне доказать, что нарги не опасны, перегорели все гормоны, связанные с откатом. И не только они. Ты сожгла все запасы. Теперь с магией тебе дня два нет смысла работать.

Теряюсь. А мужчина продолжает, снова наклоняясь ко мне и обдавая горячим дыханием мои губы:

– Так что это твоё желание. Я же говорил, что ты меня хочешь.

Отворачиваюсь, в последний миг ускользая от нового поцелуя, и цежу сквозь стиснутые зубы:

– Даже не думай.

Короткий смешок, и Рэйгард меня отпускает. Сразу же становится холодно. Платье мокрое, и к тому же ткань облепляет тело так, что видно, как натягивают её затвердевшие соски. И я уже плохо понимаю: стаи мурашек разбегаются по телу из-за купания в ледяной воде, или их провоцирует жаркий и голодный взгляд, которым проходится по моей фигуре этот окончательно обнаглевший, самоуверенный магистр.

Задыхаюсь от возмущения. Я, конечно, благодарна ему за то, что он выпустил нарга, но это не значит, что теперь я ему что-то там должна.

Складываю руки на груди, чтобы хоть как-то закрыться. Новый смешок. А потом неожиданно серьёзное:

– Замёрзла?

Молчу. Как будто это и так неясно. Поворачиваюсь к нему спиной и делаю шаг к выходу.

Горячие ладони опускаются на мои плечи. Дёргаюсь, пытаясь вырваться. Однако магистр неожиданно строго приказывает:

– Стой спокойно. Не могу отпустить тебя в таком виде. Ещё заболеешь.

Замираю. Тепло распространяется по коже сверху вниз. Это не тот внутренний жар, повторения которого я боюсь, это уютное домашнее тепло, как если бы в морозный день я оказалась у пылающего камина. Я даже глаза прикрываю от удовольствия.

Похоже на очередную ловушку хитрого магистра. Однако я ошибаюсь.

– Готово, – заявляет Рэйгард, отпуская мои плечи.

Касаюсь пальцами ткани и обнаруживаю, что она абсолютно сухая. Поправляю порванный рукав. Он пострадал в тот момент, когда магистр пытался удержать меня от падения в озеро. Поворачиваюсь к нему:

– Вы что, владеете бытовой магией?

Я, правда, удивлена. Подобные умения никак не связываются в моей голове с образом охотника за наргами.

– Нет, девочка, зашить рукав я не сумею, – хмыкает мужчина. – Ты забываешь, что я маг воды. Я просто убрал воду из твоего платья. А теперь идём. Подозреваю, что дело идёт к рассвету. Нельзя, чтобы нас застали здесь.

– Нарг, – понимаю я. – Завтра обнаружат, что его нет.

Мы направляемся к выходу. Перед лестницей магистр меня останавливает, придерживая за локоть и наставительно говорит:

– Запомни: тебя здесь не было, а меня и подавно. Насчёт меня всё просто. Все видели, как я днём уехал.

Точно, я же слышала разговор у кабинета дяди. Ничего не понимаю.

– Тогда откуда вы взялись? – так и хочется добавить «на мою голову».

Однако удерживаюсь, тем более что это будет несправедливо. Без него я бы ни за что не сдвинула эту хаосову плиту.

– Так получилось, – уклончиво отвечает Рэйгард.

Угу. Вот теперь я всё поняла. Недовольно фыркаю.

– Не сердись, моя сладкая.

Огрызаюсь:

– Я не твоя сладкая.

– Ну горькими твои губы сложно назвать.

Он опять насмехается надо мной? Надеюсь, в полумраке плохо освещённой лестницы не видно, как я краснею.

– Этого больше не повторится, – стараюсь говорить спокойно и уверенно, однако Рэйгард делает шаг ко мне, и мой голос срывается.

– Даже не надейся, – наклонившись ко мне, тихо произносит он, – что я уступлю тебя кому-нибудь другому.

Его дыхание снова касается моих губ, а я стою, оцепенев, даже не пытаясь отодвинуться. И вопреки логике, всё внутри меня совершенно не против поцелуя.

Но Рэйгард выпрямляется, а меня охватывает чувство разочарования.

– Я вынужден уехать на несколько дней, – с яростным нажимом заявляет он, и я вижу, как подрагивают его ноздри. – Держись подальше от парней, особенно от этого Роувелла. Мне плевать, что он знатнее меня. Требования ректора, чтобы я оставил тебя в покое, меня тоже мало интересуют.

– А моё мнение? – вырывается у меня. – Моё мнение тебя тоже не интересует?

– Твоё мнение я уже знаю.

Рэйгард говорит это с такой уверенностью, точнее, наглой самоуверенностью, что у меня от возмущения руки сжимаются в кулаки, и ногти больно впиваются в ладони. Этот самоуверенный проходимец меня ни в сол не ставит. Он уже всё решил за меня в моей жизни. Так не бывать этому. К хаосу маскировку и роль забитой девочки из захудалого рода. К хаосу моё ненормальное влечение. Я не портовая девка, к которым привык этот дикарь.

– Вы заблуждаетесь, магистр, – говорю холодно и высокомерно. – Вы наглый и заносчивый хам. Впредь держитесь от меня подальше. Я буду сама решать, с кем общаться.

Я ожидаю нового выпада со стороны наглеца, но к его реакции оказываюсь совершенно не готова.

Выдав свою тираду, смотрю на него с вызовом.

Чего я ожидаю? Ярости и новых требований вести себя так, как ему угодно? Или новых попыток облапить меня и поцеловать? На этот раз я готова дать отпор. Не физический, разумеется. На это у меня сил не хватит. Однако сильно сомневаюсь, что это потребуется. Он какой-никакой, а преподаватель Академии, хоть и «морской проходимец» заодно. И до сих пор я сама давала ему повод: таяла в его руках, отзывалась на поцелуи.

Но с этим всё.

Больше я не растекусь лужицей. А насильно меня принудить он не посмеет.

Вот только никаких движений в мою сторону Магистр Рэйгард не делает. Его лицо каменеет. Мужчина смотрит сквозь меня и холодно говорит:

– Хорошо, адепт Каринс, я вас понял. А теперь поторопитесь. Скоро будет обход стражи.

И всё?

– Закрывайте дверь, – спокойно-безразличным тоном продолжает он, и