Плененный принц - К. С. Пакат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаешь, что-то изменится оттого, что ты сидишь рядом с ним за столом для почетных гостей? Ничегошеньки не изменится. Трахать тебя он не станет. Он фригидный.
Эта тема принесла чуть ли не облегчение. Мальчишка, конечно, был грубияном, но о вкусах Лорана он просто не мог сообщить ничего такого, что Дэймен уже не слышал от заскучавших на посту стражей, причем в непристойнейших подробностях и выражениях.
– Думаю, он просто не может. Думаю, причиндалы у него не работают. Я, когда был младше, думал, что их ему отрезали. А ты что скажешь? Ты вообще их видел?
Когда был младше?
– Нет, их ему не отрезали, – сказал Дэймен.
Никез сощурился.
Дэймен спросил:
– А ты давно в придворных питомцах?
– Три года, – отозвался мальчишка, и тон его словно намекал: ты и трех минут тут не продержишься.
Посмотрев на него, Дэймен пожалел, что спросил.
Как ребенок он мыслит или нет, физически Никез еще не вступил в отрочество. Еще подросток, он выглядел моложе всех питомцев, которых Дэймен видел при дворе: те хотя бы достигли половой зрелости. Три года…
Патрские гости ни о чем не подозревали. С Торвельдом Лоран вел себя примерно. Очевидно-невероятно, он выплюнул весь яд и тщательно промыл рот с мылом. Он со знанием дела рассуждал о политике и о торговле, и если временами позволял себе колкости, то не едкие, а скорее остроумные. Смотрите, мол, планку я не опускаю.
Торвельду, похоже, все меньше хотелось смотреть на других. Он напоминал тонущего с блаженной улыбкой на устах.
К счастью, продолжался пир не слишком долго. Чудо сдержанности, он состоял только из девяти блюд. Красавцы-пажи подавали их на тарелках, инкрустированных камнями, искусно выложенными и затейливо украшенными лентами. Питомцы никого не обслуживали и сидели рядом с господами, а те кормили их с рук. Парочка наглецов даже таскала лакомые кусочки с господских тарелок – ни дать ни взять избалованные собачонки, усвоившие: что ни отчебучь, обожающие хозяева будут умиляться.
– Досадно, что я не смог устроить вам показ рабов, – проговорил Лоран, когда пажи начали разносить сладости.
– Нет нужды. Дворцовых рабов нам показывали в Акилосе. Таких вышколенных я прежде не видел нигде, даже в Базале. И, разумеется, я доверяю вашему вкусу.
– Рад слышать, – сказал Лоран.
Дэймен заметил, что сидящий рядом Никез обратился в слух.
– Уверен, мой дядя наверняка согласится на обмен, если вы проявите должную настойчивость.
– Если получится, заслуга будет ваша, – отозвался Торвельд.
Никез встал из-за стола.
При первой же возможности Дэймен преодолел ледяную пропасть длиной в восемь дюймов.
– Что вы делаете? Вы же сами предупреждали, что Никез опасен, – прошептал он.
Лоран замер. Потом переменил позу и, придвинувшись к Дэймену, поднес губы к его уху.
– По-моему, я вне пределов его досягаемости, руки у него коротки. Или, думаешь, он конфеткой в меня запустит? Тогда задача в самом деле сложная. Если я пригнусь, он попадет в Торвельда.
Дэймен сжал зубы.
– Вы прекрасно меня поняли, – процедил он. – Никез вас слышал и собирается напакостить. Неужели вы ничего не предпримете?
– Я занят.
– Тогда позвольте вмешаться мне.
– И сделать что? – хмыкнул Лоран. – Запачкать его кровью?
Дэймен открыл было рот, чтобы возразить, но слова застыли на языке: пальцы Лорана скользнули по его губам, большой – очертил подбородок. Таким мимолетным прикосновением любой господин мог одарить своего питомца, но по изумленному ропоту, прокатившемуся среди придворных, было ясно, что за Лораном такое замечали нечасто. А то и вообще никогда.
– Моему питомцу стало одиноко, – сказал Лоран, извиняясь перед Торвельдом.
– Это тот пленник, которого Кастор прислал вам для усмирения? – полюбопытствовал Торвельд. – Он… не опасен?
– Выглядит грозно, а на деле кроток и любвеобилен, – ответил Лоран. – Как щеночек.
– Щеночек, – повторил Торвельд.
В доказательство Лоран взял конфету из дробленых орехов в меду и протянул Дэймену – большим и указательным пальцами, совсем как на ринге.
– Конфетку?
Возникла пауза, и Дэймен заполнил ее, в ярких подробностях представляя, как убьет Лорана.
Дэймен наклонился за конфетой, которая оказалась приторной, и сумел не коснуться губами пальцев Лорана. На них с принцем смотрело огромное множество людей. Лоран тщательно вымыл пальцы в золотой чаше, затем вытер их квадратной шелковой салфеткой.
Торвельд смотрел на них во все глаза. В Патрах рабы кормили господ – разливали напитки и чистили фрукты, а не наоборот. Так же, как и в Акилосе. После перерыва беседа вернулась в прежнее русло. Вокруг медленно уничтожались конфеты, цукаты и глазированные пирожные самых причудливых форм.
Дэймен огляделся по сторонам в поисках Никеза, но мальчишка исчез.
* * *
Пир закончился, развлечения еще не начались – возникла расслабленная пауза. Дэймен, получивший свободу передвижения, отправился искать Никеза.
Впервые за все время в спину ему не дышали два стража. Лоран был занят. Дэймен вполне мог уйти. Уйти из зала, из дворца – прямиком в окружающий его город Арль. Только нет, никуда он не сбежит, пока Торвельд и его люди не увезут рабов. Разумеется, именно поэтому Дэймена спустили с поводка.
Далеко он не ушел. Стражи, может, и оставили его в покое, однако ласка Лорана привлекла к нему внимание другого рода.
– Я пророчила ему популярность, с тех пор как принц вывел его на ринг, – говорила Ван другой знатной даме. – А еще видела его в садовой забаве, но тогда он толком не раскрыл своего таланта: принц упорно держал его в пассивной роли.
Попытка Дэймена извиниться и сбежать успехом не увенчалась.
– Нет-нет, погоди. С тобой хотела познакомиться Талик, – сказала ему Ван, а потом снова обратилась к подруге: – Заводить парней-питомцев для нас, конечно же, абсурд, но, тебе не кажется, если бы мы… Правда ведь, из них с Талик получилась бы красивая пара? А вот и она! Ну, не будем вам мешать. – И они удалились.
– Меня зовут Талик, – представилась питомица. Судя по сильному акценту, она была из Вер-Тана, восточной провинции Васка.
Дэймен вспомнил, как кто-то говорил, что Ван любит девушек, которые на ринге рвут и мечут. Талик была чуть ли не с Дэймена ростом, с обнаженными мускулистыми руками. Что-то слегка хищное просматривалось у нее во взгляде, в широкой полоске рта, в изгибе бровей. Прежде Дэймену казалось, что вирские питомцы, как и рабы, в постели безропотно подчиняются своим хозяевам (ведь акилосские традиции были именно таковы). Однако, как обстоят дела в постели между Ван и ее питомицей, оставалось только гадать.
– Думаю, любой вер-танский воин легко одолеет акилосского, – заявила Талик.
– Думаю, зависит
