Похищение - Бернадетт Энн Пэрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, – шепчу я, когда обретаю способность говорить снова.
Он прижимает палец к моим губам, призывая молчать. Что-то окутывает мои плечи – это плед. А потом мой тюремщик уходит.
38
Прошлое
Я сидела в тени дуба, прислонившись спиной к стволу, и изнывала от удушливой жары и отчаяния. Все утро я провела, с беспечным видом прогуливаясь по территории, хотя на самом деле яростно искала выход из владений Неда. Со всех сторон участок огорожен стеной высотой в двенадцать футов, покинуть его можно только через ворота, а они, как и парадная дверь, управлялись дистанционно. Смириться, что я в этом доме пленница, было трудно. Меня начала охватывать паника.
Вчера за ужином я поинтересовалась, когда мне можно будет выйти, и Нед с раздражением ответил:
– Журналисты все еще околачиваются вокруг. Стоит выйти, как они тебя затопчут. Я привык иметь дело с прессой. Знаю, что сказать, умею дозировать информацию. Думаю, в одиночку тебе будет сложно с ними справиться. – Нед помолчал. – Я всего лишь защищаю тебя, Амели. И не хочу, чтобы ты наболтала лишнего.
Или того, что противоречит его версии событий.
– Но мне нужно увидеться с подругами.
– Увидишься, через три недели.
– От Кэролайн ничего не было?
Нед промокнул рот салфеткой.
– Если бы было, я бы уже тебе сказал. – Он подался ко мне. – Послушай, я просто прошу оставаться здесь, пока мы не объявим о разводе. Тогда ты сможешь уехать, вернуться к себе и растрезвонить всему миру, будто мы совершили ошибку.
– А что насчет ноутбука? Его не привезли? Ты говорил, что заказал новый пару дней назад.
– Попрошу Хантера за этим проследить. – Нед строго взглянул на меня. – Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, Амели, что ты сама на все это согласилась.
Верно, так и было. При мысли о деньгах я залилась краской стыда. Я возьму их и все отдам на благотворительность, чтобы ничто не связывало меня с Хоторпами.
Я сняла шляпу от солнца и принялась обмахиваться ею. Не было ни ветерка. Даже птицы притихли, утомившись от жары. Тихое журчание воды, которую разбрызгивал один из многочисленных фонтанов в саду, приятно отвлекало. Если бы Нед не напал на Жюстин, я с радостью провела бы месяц в этом прекрасном доме. Вот что еще я поняла: даже если вынести за скобки весь ужас реальности, брак, в который я с такой легкостью бросилась, навсегда останется в моей биографии. Этого я не учла – в моем прошлом навеки отпечатается факт, что уже в двадцать лет я вышла замуж и развелась.
Я мучилась, что до сих пор не заговорила с Недом о его нападении на Жюстин. Мне было ужасно стыдно, я чувствовала себя почти соучастницей. Однако я не доверяла Неду и вранью, которое он мне скармливал. Жюстин ездила в Париж, чтобы взять интервью у Офелии Тесье, как сказал Хоторп. Она во Франции, но уехала потому, что Нед заплатил ей за снятие с него обвинений. Если это правда, то становится ясно, почему Жюстин не отвечает на звонки Кэролайн. Наверное, ей слишком стыдно признаться, что она позволила Неду купить ее молчание.
Я неловко поерзала на колкой, как солома, траве. Мне ли судить Жюстин, что она за деньги отказалась от обвинений. Интересно, ей тоже предложили сто тысяч? Я вспомнила разговор Неда с отцом и его ложь, что наше соглашение обошлось ему в пятьдесят тысяч фунтов. «Удачи тебе, Нед», – мрачно подумала я. Ведь если он попытается надуть меня хоть на пенни из той сотни – что ж, благодаря отцу у меня имелся план на этот случай.
39
Настоящее
Я потрясена и измотана, из глаз капают слезы. Я пыталась понять, в чем смысл того, что произошло в подвале, и никак не могла. Столько раз прокручивала в голове ту сцену, что звук выстрела постоянно отдается в ушах. Но я все еще не понимаю… Зачем они притворились, что убили меня? Почему хотят убедить Неда в моей смерти?
Вспоминаю, как Нед отнесся к этому – ему наплевать. Мои слезы текут быстрее. Никаких сожалений, что ту, которая несколько недель была его женой, а по сути стала лишь способом сгладить последствия его действий, – застрелили. Никаких упреков, обвинений, только один вопрос: «Она умерла?»
Потом я слышала ссору; где-то в доме, наверное, на кухне, люди кричали. Один из голосов принадлежал второму похитителю, а другой звучал приглушенно – может, это был тот мужчина, который обычно приходил ко мне в комнату? Тот, кто приложил палец к моим губам, чтобы я молчала? Закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Когда я снова просыпаюсь, он в моей комнате.
– Не понимаю, – шепчу я. – Объясните, что там случилось, зачем вы притворились, будто застрелили меня?
Но он, как обычно, не отвечает. Я закричала бы, если бы могла. Руки просто зудят – так и хочется снова швырнуть поднос ему вслед.
И тут меня озаряет – а ведь оружие всегда при мне. Почему я о нем раньше не подумала? Мысленно проигрываю сцену: вот он наклоняется, чтобы поставить поднос, а я переворачиваю на него кашу. Пока тюремщик пытается понять, что происходит, хватаю поднос и ударяю его им по голове. Затем действую по прежнему плану – выскакиваю из комнаты, запираю дверь, но на сей раз не стану красться по коридору, я побегу. Теперь путь мне известен, и я уже знаю, что препятствий нет, а дальше за двойной дверью по коридору – дверь кухни, из-под которой виден свет. Знаю, что она не заперта, что там есть стеклянная дверь в пол. Знаю, что на кухне полно предметов, которыми я могу это стекло разбить. А еще там имеются ножи, чтобы защищаться.
Пусть тюремщик добр ко мне, но, если понадобится, я его ударю. Я зла на него. Он вроде бы и спас мне жизнь, но ничего не изменилось. Меня все еще держат в этой каморке, в темноте. А если Джетро Хоторп заплатит выкуп и они не пойдут мне навстречу, а выпустят вместе с Недом, я уже никогда не буду в безопасности. Нед меня найдет, а когда найдет, прикончит меня
