Похищение - Бернадетт Энн Пэрис

она все равно ничего не заподозрила. Никаких переговоров, конечно, не было, я использовал это время, чтобы выбрать кольца, получить разрешение, найти свидетелей и все такое. – Ложь так легко срывалась с его губ.

– Покажите кольцо, Амели! – выкрикнул кто-то.

Нед вытянул мою руку вперед, и бриллиант сверкнул на солнце. Он приобнял меня, пока журналисты снова и снова снимали; я бестрепетно смотрела в толпу, а они просили меня улыбнуться. И вдруг краем глаза я увидела Кэролайн.

Наши взгляды встретились, и меня охватило облегчение. Я хотела пойти к ней, но рука Неда крепче сжала мою талию. Я попыталась вывернуться, но он держал меня так сильно, что ущипнул.

Кэролайн подняла телефон и указала на него свободной рукой.

– Я тебе не верю! – выкрикнула она сквозь шум толпы.

– Мистер Хоторп, правда ли, что против вас недавно выдвинули обвинение в изнасиловании? – закричал другой голос, перебивая Кэролайн.

Внезапно наступила тишина, все повернулись к журналистке, которая задала этот вопрос. Некоторые репортеры отошли в сторону, чтобы предоставить ей возможность видеть Неда, и я узнала девушку, которая подошла к нему на вечеринке «Эксклюзива». Нед позади меня застыл.

– Еще раз спрошу, мистер Хоторп. Можете ли вы подтвердить, что против вас недавно выдвинули обвинение в изнасиловании? – повторила она.

Поднялся хаос, журналисты принялись совать микрофоны к Неду, задавая ему тот же вопрос, пока Хантер поспешно не вышел вперед, загораживая хозяина. Ворота начали закрываться, и тут я снова услышала голос Кэролайн.

– Ее зовут Жюстин Элан! Женщину, на которую напал Нед Хоторп, зовут Жюстин Элан! – Она пыталась пробиться сквозь толпу журналистов. – Где она, мистер Хоторп? Где Жюстин?

Голова шла кругом, пока Нед вел меня обратно в дом. Жюстин так и не нашлась. Что имела в виду Кэролайн, когда сказала, будто не верит мне? Она показывала на свой телефон, но единственное послание, которое я ей отправила – это сообщение с телефона Неда. Я написала, что вернулась целой и невредимой и предложила приехать к Неду поговорить о поездке. Там не во что было «не верить». Если только Нед не отправил другое сообщение, притворяясь мной.

– Выясни, что это за журналистка! – рявкнул Нед Хантеру. – Та, которая спрашивала об изнасиловании. Она уже второй раз ко мне пристает, третьего быть не должно.

Тут он меня отпустил, и я помчалась наверх. Я попыталась попасть в те две комнаты, которые окнами выходили на подъездную дорожку, чтобы докричаться до Кэролайн. Но они были все еще заперты. Я побежала к себе в спальню и бросилась к окну, думая, что, если кричать достаточно громко, она все равно может услышать. Но когда я нажала на ручку, створка не сдвинулась. Сердце колотилось в груди; что я вообще здесь делаю? Я глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Кэролайн что-то заподозрила, значит, она придет и спасет меня.

35

Настоящее

Тишина вокруг удушающая, одиночество сегодня кажется еще тяжелее. Принимаюсь теребить в руках плед. На нем подсохшие кусочки пищи, наверное, овсянка. Почему Джетро Хоторп до сих пор не заплатил выкуп? Пусть он злится на сына, но разве он не хочет его вернуть? Одного он уже потерял, а судя по тому, как Хоторп-старший заботится о своем Фонде, люди ему небезразличны. Знает ли он, что я тоже здесь? Должен знать. На миг я представляю, каково это, когда тебя спасают, полиция врывается в дом, повсюду крики, слепящие прожекторы. Все кажется таким настоящим, что я щурюсь в темноте.

Подхожу к окну. Оно напоминает, что где-то там существует внешний мир, и мне кажется, что я задыхаюсь сильнее, чем прежде. Мне нужно увидеть дневной свет. Веду рукой по левой стороне доски, вспоминая, как пыталась просунуть ложку между деревяшкой и оконной рамой, чтобы расширить проем. Эх, будь у меня хоть что-то еще…

Задумываюсь на мгновение, потом иду в туалет, отрываю крышку от коробки с тампонами, рву ее пополам и еще раз пополам. Сжимая в руке четыре кусочка картона, возвращаюсь к окну, жалея, что нельзя оставить свет в туалете при открытой двери: тогда бы я видела, что делаю.

Взяв кусочек картона, нахожу слабое место – там, откуда удалось вытащить гвоздь, – и проталкиваю бумагу в щель между доской и окном. Входит довольно легко, поэтому я проталкиваю еще один кусок поверх первого. Нагнувшись, прижимаюсь глазом рядом с картоном и прищуриваюсь. Ничего, ни малейшего проблеска дневного света. Вставляю еще кусочек, смотрю еще раз. И сердце замирает – я все-таки вижу тонкий лучик или это мое воображение? Беру четвертый кусок картона, складываю пополам и вставляю поверх остальных, чтобы расширить щель еще немного. Снова прищуриваюсь: да, это дневной свет, я уверена.

Ужасно волнуюсь. Знаю, что не смогу оторвать доску, с этим я уже смирилась. Но возможность своими глазами видеть, что время не стоит на месте, возможность следить за тем, как день превращается в ночь, сквозь крошечную щель, которую я проделала, – огромное достижение.

Смотрю еще раз, впитывая дневной свет. Затем, испугавшись, что тюремщик придет и увидит, что я сделала, прячу кусочки картона в шкафчик.

36

Прошлое

Услышав шум в холле внизу, я соскочила с кровати. Поспешно выбежала на лестницу и посмотрела вниз через перила. У парадной двери стоял мужчина, известный мне как Джетро Хоторп. Он был прекрасно одет – темный костюм и галстук, безупречно белая рубашка. Нед, протестующе вытянув руки, пытался не пустить его дальше.

– Что ты тут делаешь, папа?

– Что, черт возьми, это такое? – прогремел Джетро Хоторп, отталкивая его. – Как ты умудрился так облажаться с прессой? Это во всех новостях! Ты же говорил, что обвинения сняты?

– Так и есть, – подтвердил Нед.

– Но как журналисты об этом пронюхали?

– Давай поговорим в моем кабинете, хорошо?

Дождавшись, пока они скроются, я сбежала по лестнице и на цыпочках прокралась по коридору в библиотеку. Осторожно закрыв за собой дверь, тихо подошла к двойным дверям у противоположной стены.

– Это профессиональный риск, папа, – услышала я голос Неда. – Людям не нравится, когда контракты расторгают.

– Проясни-ка ситуацию. Эта женщина решила обвинить тебя в изнасиловании, чтобы отомстить? Не по какой-то другой причине?

– Именно так.

– Думаешь, пресса это проглотит?

– Почему нет? Я рассказал полиции, как было дело, и они поверили.

– Ненадолго, – мрачно отрезал Джетро Хоторп. – А вдруг она передумает и все же подаст заявление?

– Не передумает. Я заплатил ей, она вернулась на родину, во Францию. Никто не станет там ее разыскивать.

– Ты от нее откупился? – Судя по голосу, Джетро Хоторп нахмурился.

– Именно так.

– А