Охотники за пчелами - Густав Эмар

— Дон Торрибио Квирога. Я его знаю, — перебил Эстебан.

— Когда так, тем лучше. Этот человек, очень почтенный, впрочем, по какой-то странной случайности мой враг.

— Как жаль!

— Не правда ли? Что же делать? Он так враждебно настроен ко мне, что уже четыре раза пытался меня убить, подговорив разбойников.

— Попытки его оказались тщетными, сеньор дон Фернандо.

— Я тоже так считаю, поскольку хочется покончить с этим, я решился предложить ему выход из этого затруднительного для него положения.

— Это будет поступком истинного кабальеро.

— Я понимаю, как он должен беспокоиться. Я был бы рад, если бы вы согласились быть свидетелем сделки, которую я намерен ему предложить.

— С удовольствием, кабальеро.

— Очень вам благодарен и буду рад отплатить вам тем же. Но вот и тот, о ком мы говорили.

Действительно, дон Торрибио Квирога был уже совсем близко.

— О, я не ошибаюсь! — воскликнул он с напускной веселостью. — Я имею удовольствие встретиться с моим любезным приятелем доном Фернандо Каррилем.

— Это я самый, любезный друг, и так же, как вы, рад этой случайной встрече, — ответил дон Фернандо, поклонившись.

— Если уж я вас встретил, то не отпущу, мы вместе доедем до президио.

— Я этого желал бы, дон Торрибио, но прежде, если позволите, я скажу вам несколько слов, которые, может быть, воспрепятствуют исполнению вашего желания.

— Говорите, говорите, любезный сеньор. Вы можете сказать лишь то, что мне очень приятно будет выслушать в присутствии приятеля Эстебана.

— Дон Фернандо действительно просил меня остаться, чтобы присутствовать при вашем разговоре, — ответил молодой человек.

— Прекрасно. Говорите же, любезный сеньор.

— Не сойти ли нам с лошадей, сеньоры? — сказал дон Эстебан. — Кажется, разговор предстоит продолжительный.

— Совершенно верно, кабальеро, — ответил дон Фернандо. — Здесь неподалеку грот, где нам будет очень удобно разговаривать.

— Пойдемте туда как можно скорее, — с улыбкой изъявил свою готовность дон Торрибио.

Три всадника сошли с дороги и, повернув вправо, направились к небольшому лесочку. Если бы кто-нибудь увидел их, идущими рядом, улыбающихся и весело беседующих между собой, непременно принял бы их за давних приятелей. Между тем в действительности, как скоро увидит читатель, все было совсем не так.

Вскоре они достигли леса и сразу же увидели грот, о котором говорил дон Фернандо. Грот этот походил на невысокий холм и был довольно узкий. Покрытый зеленью снаружи и внутри, он представлял собой идеальное место отдохновения во время дневного зноя.

Всадники сошли с лошадей, сняли с них узду и вошли в грот, наслаждаясь царившей здесь прохладой, чему способствовала также тонкая струя воды, сбегавшая по стенке грота с меланхоличным журчанием. Они бросили одеяла на землю и, спокойно растянувшись на них, закурили.

Первым заговорил Торрибио:

— Как я вам признателен, дон Фернандо, что вы вспомнили об этом восхитительном убежище. Теперь, если вам угодно объясниться, я выслушаю вас с чрезвычайным удовольствием.

— Сеньор дон Торрибио Квирога, — заговорил дон Фернандо. — Меня, право, смущает ваша любезность, и если бы я не был самым неумолимым вашим врагом, Бог мне свидетель, я был бы самым искренним вашим другом.

— Ах, судьба рассудила иначе! — со вздохом изрек дон Торрибио.

— Знаю, любезный сеньор, и искренне сожалею.

— Не более меня, клянусь вам.

— Наконец, если уж на то пошло, мы оба должны покориться судьбе

— Ах! Я стараюсь, любезный сеньор.

— Я это знаю и потому ради ваших интересов, равно как и моих, я решил положить этому конец.

— Я не вижу, каким образом этого можно достигнуть, если только один из нас не согласится умереть.

— Эта ненависть должна была уже обойтись вам в кругленькую сумму.

— Четыреста пиастров, которые украли у меня плуты, потому что вы до сих пор живы, и, не считая двухсот других, которые я намерен предложить сегодня одному пикаро, поклявшемуся, что непременно убьет вас

— Весьма сожалею. Если так будет продолжаться, вы в конце концов разоритесь.

Дон Торрибио ничего не ответил и только вздохнул Дон Фернандо между тем продолжал, бросая потухшую пахитоску и готовясь закурить другую:

— В свою очередь, любезный сеньор, я вам признаюсь, что несмотря на редкостную неспособность людей, нанимаемых вами, мне начинает надоедать служить им мишенью именно тогда, когда я менее всего об этом думаю.

— Я понимаю. Это действительно очень неприятно.

— Не правда ли? Итак, желая удовлетворить наши общие интересы и покончить с этим раз и навсегда, я, кажется, изыскал способ решить вопрос к взаимному удовольствию.

— А! Интересно, какой же. Я знаю, дон Фернандо, что вы человек изобретательный и наверняка придумали что-нибудь замысловатое.

— Нет, напротив Вы иногда играете в карты?

— Так редко, что правильнее сказать не играю.

— Точно так же, как и я. Вот какое предложение я сделаю вам, учитывая, что убить меня вам не удастся.

— Вы думаете, любезный сеньор? — сказал дон Торрибио, по-прежнему улыбаясь.

— Я уверен в этом, иначе вы давно бы достигли вашей цели.

— Я согласен с этим, следовательно, что же вы предлагаете?

— А вот что. мы возьмем колоду карт Тот, кому попадет пиковый туз, будет считаться выигравшим и станет обладателем жизни своего противника, который будет вынужден тут же прострелить себе голову.

— Да, этот способ действительно замысловат.

— Итак, вы согласны, сеньор Торрибио?

— Почему же не согласиться, любезный сеньор? Это равносильно любой партии, только в данном случае отыграться нельзя. Возьмем же карты.

Оказалось, что у каждого из этих трех благородных кабальеро, которые никогда не играли, в кармане была колода карт. Они выложили их с такой поспешностью, что не могли удержаться от громкого хохота.

Мы уже не раз упоминали в наших прежних сочинениях, что страсть к карточной игре в Мексике граничит с безумством. Поэтому читателя не должна удивлять легкость, с какою дон Торрибио принял предложенные его врагом условия. Для совершенно непредсказуемых мексиканцев все необычное обладает какой-то фантастически притягательной силой.

— Позвольте, сеньоры, — вступил в разговор дон Эстебан, до той поры только слушавший, но не принимавший участия в разговоре. — Может быть, есть какой-то другой способ решения конфликта.

— Какой? — вскричали дон Фернандо и дон Торрибио в один голос, обернувшись к дону Эстебану.

— Неужели ваша ненависть так сильна, что она может удовлетвориться только смертью одного из вас?