Метаморфозы - Василий Головачёв

и два с танками и БМД. Разрушены два моста через Десну, Сейм и Горынь, по которым перебрасывалась техника Европы. Орки атаковали аэродром Жешув в Польше и поразили семь самолётов в ангарах. Кроме того, в Румынии взорван док с морскими беспилотниками и…

– Ясно, – перебил заместителя Болданов, – нас это не интересует, пусть Европа заботится о себе сама. Рома, что тебе известно о местонахождении «Бесогона»?

– У нас есть свои люди в российском истэблишменте… – заговорил не менее одиозный, чем Гундицкий, полковник Падлюк, начальник сети агентурной разведки СРУ.

– Конкретнее.

– По моим данным, орки разработали операцию «Белый журавль» и задействовали в качестве «Бесогона» ракетный катер «Буян-М». Спрятали они его на побережье Азова, в районе Новоазовска.

– Подробнее.

Падлюк посопел выдающимся носом.

– Пока известно только, что крышует «Бесогон» кто-то из секретного императива РОКа. Через день-два выясним, кто именно и кто на борту катера.

– Кто охраняет?

– Видимо, та же команда, которая несла охрану САУ «Коалиция».

– Про неё доносились разные сказочные слухи, что известно?

Падлюк помялся.

– Ничего, пан генерал.

– Работайте активнее!

– Слухаю!

– Надо связаться с нашими друзьями в Союзе предпринимателей России, – сказал Гундицкий. – Они быстро разберутся и вычислят всех, кто связан с «Бесогоном».

– Я был знаком с депутатом Госдумы, – вдруг проговорил майор Ермошко, флегматичный с виду, обладатель вислых «запорожских» усов. – Фарух Мирзоев, сын начальника УВД Екатеринбурга.

– Подними связь.

– Слушаюсь.

– Петро, в какой стадии наша «длинная рука»?

– Практически готовы к стрельбе, – ответил полковник Вулых, командир подвижных огневых групп, обстреливающих территорию России от Белгорода до Тулы и Москвы. – Расчёт Т-24 уже замаскирован в Тигровой балке под Харьковом.

Болданов кивнул. Речь зашла о расчёте ракетного комплекса «Точка-У».

– До Новоазовска дотянемся?

– Так точно.

– Наметь атаку на десять утра по районной больнице.

Лица совещавшихся в экране селектора вытянулись, в эфире стало тихо. Все знали, что даже американцы осуждали прежние ракетные удары по школам и больницам.

– Не понял?! – сверкнул глазами Болданов. – Шо морды перекосило?!

Гундицкий пожевал губами.

– Больница в Новоазовске заполнена ранеными…

– Нам надо ответить русским после ночной атаки! Ударьте по больницам Луганска!

– По моим данным, в больнице сейчас лечится сын командующего северным фронтом Сапрыкина, – сказал Ермошко.

– Отлично, разнесите больницу в пух и прах!

– Слушаюсь!

– Все свободны!

Экран селектора опустел.

Болданов кивком поблагодарил ординарца, принёсшего чашку кофе, и включил СДС-систему для связи со спутником Milstar, способным подсоединяться к российской ГЛОНАСС. Назвал код и одно слово – «Бодун». После этого стал ждать ответа российского поводыря олигархов Титкова, нередко помогавшего украинским коллегам проворачивать тёмные делишки.

Россия-23. Москва – Екатеринбург

21 июля

Получив неожиданную эсэмэску от таинственного Бодуна, проснувшийся Борис Евграфович Титков, главный менеджер российского Союза предпринимателей и промышленников (СППР), тотчас же вытащил из своего бюро в спальне мобильный телефон, вставил одноразовую симку и набрал нужный номер.

Ему ответил густой дребезжащий бас, сменившийся женским контральто, когда он назвал пароль.

– Ждите, – сказали ему на русском.

Через несколько секунд в трубке раздался голос генерала Болданова, начальника Службы разведки Украины. Без всяких предисловий он обрисовал абоненту проблемы, возникшие в стране после ударов российского «Бесогона», и без какого-либо перехода продиктовал перечень задач, которые должен был решить лично глава СППР в ближайшее время.

Титков, тихий, вежливый, интеллигентный человек неприметной внешности, никогда не выражавший гнева или иных чувств на публике, перечить главе СРУ не стал. Вынужденный поддерживать связь финансовых элит Украины и России, он боялся Болданова и ненавидел, но хотел жить (а точнее – хотел жить хорошо) и продолжал выполнять свою миссию «миротворца», которую патриоты России называли куда проще – предательство.

– Будет исполнено, – сказал он, когда Болданов закончил.

– У вас сутки! – добавил глава СРУ, исчезая в тишине эфира.

Титков вынул из айфона сим-карту, разрезал ножницами на куски, спустил в унитаз обрезки и набрал номер на рабочем руфоне, зная, что эту линию невозможно прослушать.

Ему ответил другой женский голос – компьютерный, конечно, и Титков с улыбкой проговорил:

– Таечка, привет, дорогуша, дай мне босса, пожалуйста.

– Он в Екатеринбурге, Борис Евграфович, – ответила бот-секретарша.

– Очень хорошо, тогда мы встретимся там сегодня. Прилечу к обеду и сообщу. Пусть подготовится.

– Что-то случилось? – В голосе компьютера послышалось настоящее человеческое волнение, и Титков неожиданно подумал, что с живой обладательницей такого голоса он не прочь был бы встретиться.

– Передай ему, что я получил весточку от Бодуна.

– Поняла, обязательно передам.

– Всех благ, дорогуша.

Титков тронул клавишу на селекторе и попросил свою бот-секретаршу Симу заказать билет до Екатеринбурга. После этого связался с московскими членами Союза, не обращая внимания на раннее утро, и сообщил им о срочном заседании в Екатеринбурге.

Двое отказались лететь, объяснив это занятостью и пообещав присутствовать на удалёнке, трое согласились.

Остальные восемь бизнес-гуру России, находящиеся в своих городах, также пообещали прилететь, хотя и поворчали. Но псевдоним Бодун никого не оставлял равнодушным, и главные денежные мешки России «взяли под козырёк».

В столицу Урала московская делегация прибыла в половине второго по местному времени. Не устраиваясь в гостинице, вся четвёрка поспешила по адресу улица Бориса Ельцина, дом три, где располагался центр его имени, и в три часа прибыла на место, встреченная распорядителями комплекса.

Пообедали в ресторане Breadway на первом этаже Центра, без алкоголя, обменялись приветствиями с прибывающими предпринимателями, среди которых оказался и Рома Абримонич, который два дня назад посетил по своим делам Екатеринбург, хотя жил в Финляндии.

Совещание началось в четыре часа дня.

Первое слово взял Титков и точно так же, как недавно сделал Бодун, объяснил ситуацию на Украине.

В принципе, все прибывшие и без напоминания знали обстановку на фронтах и в тылу незалежной и понимали своё положение, не желая перед выборами президента принимать другую сторону или колебаться. Однако не у всех российских миллиардеров остались на территории Украины активы, многие принадлежащие им заводы были разрушены, и они не рвались исполнять советы проигрывающей войну стороны.

– Ну и зачем вы нас сюда вытащили, Борис? – осведомился сквозь зубы известный «фармацевт» Штейнберг. – Могли бы то же самое сказать по телефону. Лично я не вижу необходимости обсуждать проблемы… э-э, тех, кто не смог воспользоваться помощью Европы. Их дни сочтены.

– Они считают иначе.

– Да и фиг с ними!

– Да, но «Бесогон» может уничтожить и другие активы, – зло бросил «алюминиевый король» страны Дерипачка. – А это миллиарды и миллиарды!

– Это не наши миллиарды.

– Как раз наши! Там ещё осталось полстраны, так что, отдать её американцам?

– Да ты, я гляжу, патриот? – проворчал Абримонич.

– Пошёл ты, Рома! Шутник нашёлся.

– При чём тут американцы? – сказал Штейнберг. – Сами разделим оставшееся.

– Яша, если твои аптеки и лекарственные производства никто не бомбит, это не значит, что они достанутся тебе!

– Это ещё почему?

– По кочану!

– Господа, господа, без нервов! – Титков постучал ноготком о пюпитр. – Вы прекрасно знаете, что я отстаиваю ваши интересы, как это было недавно с мигрантами, которые благодаря мне освоили Россию. Но игнорировать просьбы Бодуна неправильно. Речь идёт не столько о ликвидации Украины, сколько о ликвидации наших немалых вложенных в неё средств. Давайте думать, как выйти из положения.

– Пусть об этом думает вновь избранный президент, – пробурчал мрачный Дерипачка. – Напрасно мы его, что ли, собираемся выбирать?

– Вообще-то ты это зря ляпнул, – оглянулся на лысоватого длинноносого блондина сидевший впереди «нефтяник» Аликпедров, – что он всего лишь наёмный менеджер и страной не управляет. Он тебе припомнит после выборов.

– Боялся я его, – пренебрежительно отмахнулся Дерипачка.

– Россию позоришь, – ухмыльнулся Штейнберг, любивший поддразнивать коллег.

– Ложил я на твою Россию…

– А я на твою, – хохотнул фармацевт.

Мордобьёв, сытое, гладкое, поросячье лицо которого излучало не меньшее презрение, посмотрел на Титкова.

– Короче, что ты предлагаешь, Борис?

– Я думал, вы предложите.

– Если дело только в «Бесогоне», то помеху надо просто устранить.

– Как?

– Найти его схрон и ликвидировать.

– Искать уже не надо, – улыбнулся Абримонич. – Мне по секрету сообщили, что это малый ракетный катер «Буян» и прячется он на берегу Азовского моря, вблизи Новоазовска. Матросы прозвали его