Метаморфозы - Василий Головачёв

раз, другой, третий… потом ещё два раза.

– Три «коалы» и два «Калибра», – определил Ларин.

– Всё?

Тарас посмотрел на часы.

– Подождём ещё минуту.

В кубрик свалился по лестнице Солоухин. Всё время стрельб он провёл в гальюне, пожаловавшись на боли в животе. Стряпня катерного повара не пошла ему на пользу.

– Пошли наверх, подышим свежим воздухом.

– Ты тоже отстрелялся? – со смешком пошутил Штопор.

– Иди ты!

Выбрались на палубу.

Вызвездило. Ночь выдалась тёплая, тихая, безмятежная, лишь далеко на западе погромыхивало. Это могли быть и звуки фронта, но, скорее всего, где-то западнее шла гроза.

Появились матросы, начали возиться у люков пусковых установок, погружённых в палубу.

Подошёл капитан Шведов. В темноте его лица видно не было, однако по тону капитана можно было судить, что он доволен.

– Со спутника доложили – всё путём! Все цели поражены.

– Прекрасно! – саркастически поздравил его Шалва. – А главное – совершенно точные сведения о поражённых объектах. Тебе можно объявлять результаты стрельб от имени представителя Министерства обороны. Идём домой?

– Не, приказ отработать оставшиеся БП по другим целям. Ровно в двенадцать.

– Почему так точно – именно в двенадцать?

– Задание пульнуть по Хмельницкому.

– Что там?

– Вроде туда собрался прилететь Болданов.

– Начальник СРУ?

– По слухам, его прочат на место Сырского.

В свете звёзд блеснули глаза бойцов, посмотревших на Лобова. Речь шла о командующем Службой разведки СБУ генерале Болданове, которого действительно прочили на место главкома.

– Ничо новость! – пробормотал Солоухин. – Я слышал, что Болданов редко покидает Киев.

– Значит, задумал очередную диверсию, собака бешеная! Командир, что там из опасного в Хмельницке?

– До войны был завод удобрений, – сказал Шведов. – А когда началась СВО, туда могли завезти любую отравляющую химию.

– Вот же уроды!

– Сколько у нас ракет осталось? – спросил Тарас.

– Три «коалы» в ПУ и четыре «Калибра» в контейнерах.

– Что пошлёшь?

– Приказано израсходовать все.

– Все?! – возбудился Ларин. – Восемь ракет по заводу?! Да ими же можно угрохать любой город! А если командир прав и туда укропы свезли химию? Взорвутся химбоеприпасы – накроет весь Хмельницкий!

Тарас поднял голову к небу: показалось, что звёзды засияли ярче. Интуиция навострила уши.

– Капитан, мне нужна ваша СДС.

– Прошу. – Шведов повёл его за собой.

В радиорубке катера было жарко, мигали индикаторы, светился экран компьютера и по крохотному боксу плыли запахи разогретого металла, пластика и озона.

Радист освободил место.

Тарас умело включил передатчик, набрал шифр Шелеста.

Через пару минут отозвался дежурный штаба ГРУ в Луганске:

– Суглинок-пять.

– Кобра, – произнёс Тарас. – Нужен полковник Шелест.

– Он… вне базы…

– Найти!

Дежурный был опытным офицером и спрашивать причину связи в ночное время не стал. Шелест включился в разговор через четыре минуты:

– Суглинок-один.

– Олег, повтори задание.

Возникла пауза.

– Какое задание? – осведомился полковник неприятным голосом.

– Шведов только что сказал, что получил приказ нанести удар всеми оставшимися ракетами по Хмельницкому, куда якобы в двенадцать часов ночи прибудет сам Болданов.

Шелест сделал ещё одну паузу.

– Кто выдал ему этот приказ?

– Не спросил.

– Спроси.

Тарас позвал радиста, попросил привести капитана.

Оба появились через три минуты.

– Кто вам приказал нанести удар по Хмельницкому?

– Донецк, – озадаченно проговорил Шведов. – Полковник из конторы… Деревянко, насколько я помню. Он назвал код, пароль, координаты…

– Полковник Деревянко, – повторил Тарас Шелесту.

– Отставить! – Брат Снежаны чуть не сорвался на крик. – Ни в коем случае! – Он помолчал и заговорил уже своим обычным баритоном: – Там же химкомбинат… производство азотных удобрений… цистерны с азотом и хладагентами.

– Разве химкомбинат не принадлежит хохлам и нашим буратинам?

– Принадлежит, но стрелять мы туда не имеем права, погибнут тысячи людей. Мы и Запорожье не атаковали ракетами, потому что там бактериологическая база американцев, и Краматорск с его нефтяным терминалом. Да много чего.

– По английской подлодке ударили же? – сказал Шведов за спиной Тараса, переминаясь с ноги на ногу.

– Вот я и подумал, что что-то тут не так. Не хотят ли наши «советники» из лагеря пятой колонны подставить президента этим ударом? Весь мир взбеленится, когда начнётся информационная атака, а впереди выборы.

– Стрельбу отставить, возвращайтесь на базу и ждите приказа. – Шелест помолчал. – Моего приказа!

Эфир затих.

Тарас выключил рацию, посмотрел на Шведова.

– Слышал?

Капитан катера облизнул сухие губы.

– Слышал.

– В дальнейшем слушать приказы только лично полковника! – Тарас сделал паузу. – И мои!

– Понял, товарищ полковник.

Тарас хотел сказать, что он не полковник, а капитан, но передумал.

Наверху его встретили бойцы.

– Что случилось? – поинтересовался Ларин, ощутив напряг командира.

– Возвращаемся.

– А стрельба?

– Не будет никакой стрельбы. Нас хотели… спровоцировать.

– Кто?!

– Самому хотелось бы узнать.

Через несколько минут моторы катера забормотали, и он повернул к берегу.

Украина-23. Киев, резиденция Службы разведки Украины (СРУ)

21 июля

Уродом назвать его было нельзя, несмотря на сытое или скорее опухшее лицо, водянистые глаза, безвольный рот такого цвета, словно он только что ел кровавый бифштекс, редкую бородёнку клочками. Но стоило посмотреть в эти глаза и поймать момент, когда в них всплывёт жуткая холодная угроза, и сразу становилось понятно, что этот человек убийца! Таковым он и являлся, генерал Болданов, начальник Службы разведки Украины, поклявшийся в прямом эфире убивать русских людей по всему миру и даже в космосе, невзирая на их возраст и пол.

Известие о ночном ударе нового русского «Бесогона» по заводам и аэродромам Украины, уничтожившем несколько важнейших для войны корпусов, складов с западной техникой и самолётов, пришло Болданову в час ночи двадцать первого июля, и уже в шесть часов утра он созвал офлайн-совещание, на которое были подняты все командиры разведресурсов ВСУ. Всего селектор офиса СРУ соединил одиннадцать офицеров – от майора Белецкого, командира диверсионного спецназа, до полковника Ермошко, командира бригады беспилотной авиации. Через минуту к ним присоединился и заместитель Болданова полковник Гундицкий.

После удара российской САУ по Киеву и ранения президента управление остатками государства перешло к председателю Рады Гримчуку. Но он ещё больше зависел от приказов американцев, засевших во всех властных структурах Украины, и во всём полагался на их мнения, не обращая внимания на военные действия. С момента ракетного нападения на бункер Зе прошло уже шесть дней, и Гримчук ещё ни разу не собрал Совет безпеки и не вызвал к себе главных командиров, управлявших боевыми действиями. Таким образом, остались при власти главком ВСУ Сырский, которого президент хотел представить к награде за атаку на российский гражданский самолёт Ил-76, перевозивший пленных украинских солдат для обмена, и Болданов, которым Зеленский планировал заменить Сырского.

Впрочем, Болданов не особенно переживал по этому поводу и не стремился возглавить ВСУ. Ответственность при смене кресла возрастала кратно, а в нынешнем положении начальник СРУ и так делал всё, что считал нужным. Он был уверен, что его всегда прикроет хорошая «крыша» спецслужб Великобритании.

Правда, в последнее время настроение этого укрофашистского ястреба стало падать чаще, чем ему хотелось.

Во-первых, дело приближалось к выборам украинского президента, поскольку раненый Зе уже не мог руководить страной и американцы наметили его заменить, не меняя стратегии «вечной войны Украины с Россией руками самих украинцев». А замена президента могла отразиться и на судьбе самого Болданова, операции которого на территории России стали всё чаще проваливаться. Поэтому ему надо было ещё активнее доказывать патронам свою полезность, чтобы продолжать оставаться у власти.

Во-вторых, в России снова заработал «Бесогон», уже трижды нанеся ракетные удары по объектам в глубинке Украины – тем, по которым у Болданова была договорённость с «нужными» россиянами у власти, что российская армия их трогать не будет. Если судьба аэродромов в Польше, Болгарии и Румынии, где базировались американские истребители F-16, Болданова не трогала, то ликвидация заводов, выпускающих военную продукцию, бесила, и с этим надо было что-то делать.

Началось совещание с доклада заместителя полковника Гундицкого, сообщившего о результатах последних налётов «Бесогона» на города и объекты двойного назначения.

– Поражены четыре завода, – мрачно проговорил громадный, сутулый, как медведь, пузатый Гундицкий, украшенный обширной плешью, – четыре склада боеприпасов