Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

Еще один протокол допроса

– Назовите себя.

– Свен Цакриссон, господин следователь. Подданный Шведского королевства.

– Тогда, поскольку Швеция и СССР не пребывают в состоянии войны, вы не можете считаться военнопленным. И как бандит, захваченный на нашей территории с оружием в руках в момент совершения преступления, подлежите немедленному расстрелу.

– Нет! Господин следователь, это не по закону! Я же не сам пришел, меня пригнали! Меня вообще никто ни о чем не спросил! Разве я виноват, что фюрер сговорился с нашими сыскарями?

– Из уголовных? За что сидел?

– Кража со взломом, господин следователь. Оставалось совсем немного, а после честно решил завязать. Как вдруг меня продали как скотину на работу в Германию – только на работу, не на войну! Я был подсобником на верфи в Киле, подай-принеси. Затем им пришла разнарядка послать на фронт такое-то число наименее необходимых для производства – меня и вписали! Как, не знаю, я этих бумаг в глаза не видел. Там на верфи еще турки работали, так слухи ходили, что их тоже так в германскую армию гребли, не знаю, правда или нет. Своих-то немцев жалко, и квалификация опять же! И вот я здесь.

– Приходилось ли лично расстреливать наших советских людей?

– Нет, господин следователь! Это меня расстреливали всё время. А я и оружия почти в руках не держал!

– Поясните.

– Да что тут непонятного, господин следователь? Вот положено всех новоприбывших, особенно иностранцев и штрафных, казнью повязывать: ваших расстреляли, вы этого не прощаете, все знают. Так где же столько партизан наловить? Вот и повелось, уже месяца три как, точно не знаю… Берут обычно кого-то из «хиви», чтобы крикнуть что-то могли, переодевают в вашу форму или в штатское, и они партизан изображают. Ну, а я подсуетился, очень уж на фронт не хотелось… И выучить нетрудно: «Смерть немецким оккупантам», «За родину, за Сталина», «Гитлер капут, суки». И конечно, патроны холостые у расстрельного взвода. Тут главное упасть вовремя, не раньше и не позже. Или, уже в своей форме, я с фотоаппаратом бегал, делал вид, что снимаю.

– То есть не фотографировали, а делали вид? Зачем?

– А вы представьте, господин следователь, сколько пленки, бумаги, химикатов и времени требуется, чтобы сделать и выдать фото каждому из участвовавших? И в деле копию оставить. Нет, вначале и на самом деле снимали и вручали – но после оказалось слишком затратно. Вот роли и играем.

– То есть вы лично в казнях не участвовали?

– Господин следователь, я про передачи вашего радио знаю! Как там умные люди категорически советовали этих дел всеми силами избегать, поскольку не простите! Что лучше уж в тюрьму живым, чем убьют в бою или после расстреляют.

– Повесят. Уличенным в зверствах против гражданского населения и военнопленных у нас положена петля, а не расстрел.

– Тем более, гражданин следователь! Я, может, и вор, но не дурак же!

– Расскажите об обстоятельствах вашего попадания к нам в плен.

– А что тут рассказывать? Когда вы фронт прорвали, у нас приказ: всем взять оружие и на передовую. Спешка, неразбериха, я и отбился, спрятался – нанимался я, что ли, под пули лезть? А как ваших солдат увидел, так вышел с белой тряпкой. Уж лучше в вашей тюрьме отсижу, сколько положено, зато живой останусь. Что мне будет, господин следователь, и сколько?

– Думаю, лет десять в Норильске. Как трибунал решит.

– Слава Иезусе, господин следователь, не расстрел! Верно говорили, что вы, русские, справедливый народ. Danke dem Herrn.

Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25 «Воронеж». Полярное, 20 сентября 1943 года

Стоим в Полярном в четырехчасовой готовности. Хотя на берег особенно не тянет, не Северодвинск, к которому мы все уже привыкли, успели корни пустить. Погода обычная для осени – то есть, с точки зрения обывателя, гнусная, а на взгляд военно-морской – очень даже ничего: авиация противника вне игры, да и катерам в море работать трудно, ну а мы погрузились и идем, слушаем, стреляем. В общем, в ЦП или кают-компании гораздо приятнее, чем на земле, под открытым и очень мокрым небом. Дождь, впрочем, экологически чистый, пока еще без химии.

Волна же поднялась после того боя! Мы вернулись, отрапортовали, думали, что стихло всё на уровне флота – так это пока до Москвы не дошло! Двое последних суток я, Петрович, Сан Саныч были заняты не только написанием самого подробного отчета об этом боевом эпизоде, но и сбором воедино всей информации, включая то, что застряло когда-то в нашей памяти: что же такое немецкие лодки «тип XXI», не только и не столько особенности конструкции, как их тактическое применение, с учетом имевших место в нашей реальности «детских болезней» и недоработок. Было похоже, что кто-то на самом верху, нарком Кузнецов, а может, и сам Сталин, всерьез озаботился, что будет, если завтра в море выйдут сотни «двадцать первых» вместо уже устаревающих «семерок». И эти опасения, похоже, не были беспочвенны!

Это верно, что в нашей истории лодки «тип XXI» начали вступать в строй в июле 1944-го и практически сразу же возвращались на верфь для доделки и исправлений. Хотя, казалось бы, большинство узлов и агрегатов были взяты старые, проверенные – но проблем было поначалу выше крыши. При реверсе электромоторов в воздухозабор дизеля засасывалась вода (а значит, мотору ёк). При зарядке аккумуляторов в последнюю очередь пополнялась наиболее разряженная группа батареи. Скорость и дальность плавания оказывались заметно меньше расчетных. На большой глубине люки и сальники текли, пропуская воду совершенно недопустимо. И еще, и еще… всё это нормально, так и бывает, когда техника совершенно новая, а лодки «XXI» – это всё же следующее поколение субмарин, в сравнении с тем, что было в войну у всех сторон, со временем эти недостатки успешно устраняются, вот только времени у немцев не было категорически решить все технические проблемы и теоретические. Сделать новые подлодки действительно боевым оружием немцам удалось лишь в начале сорок пятого, но тут Маринеско очень удачно сработал – и кроме «Густлова» был еще «Гойя», потопленный тогда же нашей лодкой Л-3, и тоже с подводниками на борту. На этих двух транспортах погибли несколько тысяч обученных подводников, уже готовые экипажи для новых лодок – и до своей капитуляции найти замену немцы так и не успели. Но в истории здесь всё по-другому не только у нас, уж если «двадцать первые» сейчас вышли уже в боевой поход, да и не похоже, что у них на глубине сальники травили, значит, как минимум эту проблему сумели уже решить?

А что касаемо массово-поточной постройки